Поэма
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 3, 2024
Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ
Поэт, критик, издатель. Родился в 1942 году в Рыбинске. Окончил историко-филологический факультет Казанского университета и аспирантуру Литературного института имени А. М. Горького. Кандидат филологических наук, доктор философских наук, профессор Литературного института имени А. М. Горького. Издатель и главный редактор «Журнала ПОэтов», член редколлегии журнала «Дети Ра», член Союза писателей XXI века. Автор многочисленных книг и публикаций. Живет в Москве.
ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ
(Поэма)
Пифагор нам оставил учение
Подарил золотое сечение
Коль тебя на конюшне секут
Значит что-то в тебе не секут
Пусть живет золотое сечение
Обрекая меня на мучения
Христианского мира мечта
Золотое сеченье креста
Я однажды увидел свечение
В глубине золотого сечения
Я ли, ты ли, и ты ли, и я ли
Друг для друга светили сияли
Неужели распалось распятие
Не увижу отныне опять ее
Знаю я, мой вопрос неприличен
Потому что наш мир гармоничен
Повторяю в последней агонии
Что наш мир подчинялся гармонии
Уходя в золотое сечение
Оставляю сие изречение
Я твой вечный жених нареченный
Изреченный и неизреченный
Знаю я, что мое назначение
Сохранить золотое сечение
Знаю я, что мое назначение
Воссоздать золотое сечение
Было счастье, но кончилось счастье
Крест распался. Распался на части
Но остался и смысл и значение
Золотое осталось сечение
Знаю точно, что сходятся в нас
Две вершины — Фавор и Парнас
Мы с тобой в бесконечном трансе
В глубине ужасной эпохи
На Голгофе как на Парнасе
На Парнасе как на Голгофе
Вспоминай меня, вспоминай
На вершине горы Синай
Ну а я тебя вспоминаю
Восходя к твоему Синаю
Нет, не выйти нам из рейсшины
Где сошлись четыре вершины
Все вершины важны для нас
Но важнее всего Парнас
Знаю я, до вершин Парнаса
Не поднимется даже НАСА
Наша встреча полна значенья
В глубине золотого сеченья
Палиндром Константин-Елена
Понимает даже кретин
Палиндром Константин-Елена
И Елена и Константин
Посреди мирового содома
Нам не выйти из палиндрома
Знаю я, что наш палиндром
Вечной жизни аэродром
Знаю, жизнь не завершена
Ведь задача не решена
Три к семи, и семи к трем
Это наш бесконечный стрем
Вдвоем мы в этот лес вошли
Друг друга навсегда нашли
Среди деревьев и небес
И нас нашел тогда тот лес
Там в нас с тобой вошел тот лес
С тобою умер и воскрес
У книги жизни есть границы
Я вырываю те страницы
Тебя отчаянно любя
Где я один и без тебя
Жизнь выставлена на Авито
Все сказано и все забыто
Этот сон он конечно не нов
Снится он жениху и невесте
Скоро в банк накопившихся снов
Сдан и этот что жили мы вместе
Знаю, что не бывает во сне
Вызреваю в космических недрах
Сдам и этот что будто в Москве
Жил поэт по фамилии Кедров
Будто мы с Вознесенским Андреем
Выступаем на сцене Таганки
И доныне мы в космосе реем
Сочиняем небесные танки
Будто вместе с Сергеем Капицей
Продолжаем мудрить над Эйнштейном
Будто это еще повторится
С Вознесенским и снова с Капицей
И с Кацюбой в блаженстве семейном
Что еще бы могло мне приснится
Это знает Андрей и Капица
Это знает Елена Кацюба
И Гекуба.
Но что мне Гекуба
Будет смыто волнами цунами
Все что с нами и все что не с нами
Все уйдет в бесконечную бездну…
Ну а я никогда не исчезну
Сны смываются новыми снами
Но навеки останутся с нами
Повторяя мой стих слово в слово
Я приснюсь тебе снова и снова
Где ангел Божий? Где ангел Божий?
Тревожно мне от ваших безбожий.
Ваши спортивные состязания
Больше похожи на истязания
Зайди во Вкусвилл
Почувствуй вкус вил
Мой стих исходит из парадокса:
Мозг не для бокса, мозг не для бокса
Душа иззябла душа промозгла
Мозг не для бокса, бокс не для мозга
В небесный колледж меня зачисли
Мозг не для бокса, бокс не для мысли
Прими нас, Боже, в свою обитель
Где я мыслитель и ты мыслитель
Нет, не для злобы дано нам чувство
А для поэзии, для искусства
В ГУЛАГ запрятан бессмертный гений
Творец прозрений и вдохновений
За что нам бедным подарен мозг
Об этом знают лишь Бог и Босх
Опять ликует создатель Ада
Олимпиада! Олимпиада!
Говорил среди горилл
Только правду говорил
Правда нравилась гориллам
Я об этом говорил им
Говорил среди садов
В окруженье умных вдов
Вдовы мне всегда внимали
Ничего не понимали
Говорил среди людей
Было множество идей
Людям нравились идеи
От идей они балдели
Вот таков судьбы удел
Я и сам от них балдел
Говорил весь мир любя
Для тебя и для себя
Все что нравилось тебе
Я оставил при себе
Говорил тебя любя
При тебя и про себя
Ныне вслух и про себя
Говорю тебя любя
Слово сказанное вслух
Предназначено для двух
Но и вслух и про себя
Говорю: люблю тебя!
Говорил среди небес
В алтаре Христос Воскрес!
Отвечал Христос с небес
Что Воистину воскрес
Приближаясь к алтарю
Только правду говорю
Православие — не звание
А великое призвание
Я поэт. Мое призвание
Каждому в любви признание
Бессловесный и словесный
Суд земной и суд небесный
Я как из комнаты вышел
Как будто кто-то обидел
Я видел тебя, я слышал
Я слышал тебя, я видел
Вернуться в пустую нишу
Не дальше быть и не ближе
Я вижу тебя, я слышу
Я слышу тебя и вижу
Есть тайна исчезновения
Такая страшная тайна
Мгновенье! Еще мгновение!
Жизнь кончилась моментально
Ноги меня не слушаются
Руки меня не слушаются
Только кудахчет курица
Может быть просто скурвится
Звучит одна из римских складух
В здоровом теле здоровый дух
Но продолжается то и дело
То дух здоров не здорово тело
Вот из этаких нескладух
В целом складывается дело
Будь mens sana in corpore sano
Будь поэтом высшего сана
В здоровом теле здоровый дух
Один болею, а ем за двух
Граф Пато играл в лото
Удивительный был граф
Он поведал нам про то
Я из праха, но не прах
Куда девались все эпохи?
Все эти вздохи, ахи, охи
И что осталось от эпох
Дыханье — ах, дыханье — ох
Нет я далек от утвержденья
Что жизнь сплошное наважденье
Но есть такое убежденье
Что смерть дана как наважденье
Недоуменье — мягко сказано
Но смерть мне противопоказана
Жизнь надо продолжать
И я шепчу устало
Жизнь надо продолжать
Во что бы то ни стало
2 августа 2024 г.