Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 3, 2024
Евгений ЛЕСИН
Поэт. Родился в 1965 году в Москве. Учился в Московском институте стали и сплавов, служил в Советской армии, работал инженером-технологом и химиком в котельной. В 1990-м поступил в Литературный институт имени А. М. Горького. После окончания института, с 1995 года, служил в газете «Книжное обозрение». С 2002-го — в «Независимой газете», книжном приложении «НГ — ExLibris». Автор книг «Записки из похмелья» (2000), «Русские вопли» (2005), «По кабакам и мирам» (2007, совместно с Ольгой Лукас), «Недобор» (2009, совместно с Всеволодом Емелиным), «Легенды и мифы Древней Греции» (2009) и др. Живет в Москве.
ТРЕПЕТАЛА
На окне сидели кошки,
Под окном грустили мышки.
Барабашка понарошке
Дула в желтые подмышки.
Понарошка трепетала.
И подмышки убирала.
ПАРАД
Нет ни супа, ни салата.
Нет ни крема, ни брюле.
У тебя ума палата.
У меня парад-алле.
* * *
Ночь вино еды навалом
Нет звонков от алкашей
Девка спит под одеялом
Улыбаясь до ушей
Обнаженная коленка
Тапочки колода карт
То ли людка то ли ленка
То ли просто снова март
февраль 1997
* * *
Надрывается апрель,
Лето красное грядет.
А безмозглая форель
Разбивается об лед.
28.08.2002
БАЛЛАДА О ЦЕНАХ БЫЛЫХ ВРЕМЕН
Скажите мне, в какой стране
От чисел так светлеют лица?
Увы, все в прошлом, где оне,
4.70, 5.30?
О них забыть не так-то просто,
Пока вращается земля.
Где колбаса 2.90?
И где портвейн за три рубля?
Где пиво льется через край?
Где килька плавает в томате?
За три копейки где трамвай
И газировка в автомате?
Где «Правда» — опиум народа?
И для чего нам конопля?
К чему какая-то свобода?
О, где портвейн за три рубля?
Где парт- и проф- и проч. -ячейки?
Где «Омут», «Яма» и «Желток»?
Где телефон за две копейки?
И где метро за пятачок?
Где инженеры и студенты,
Что ежегодно — на поля?
Где дворники-интеллигенты?
И где портвейн за три рубля?
Посылка:
И нет нам счастья в комсомоле,
Как говорил Эмиль Золя,
На свете есть покой и воля,
Но где портвейн за три рубля?
1992
* * *
Что глядишь вокруг белым личиком?
Что ты вынула синий бюст?
Глядь, по винтикам, по кирпичикам
Разобрали Советский Союз.
Разобрали, скормили птичкам,
Никаких тебе полумер.
И по винтикам, по кирпичикам
Разчирикали СССР.
* * *
Отправился утром в лес,
Гляжу: старуха седая.
А ей наперерез
Старуха другая.
Та с клюкой
И другая с клюкой.
Ох, будет сейчас мордобой!..
ИЗ РУССКОГО ПОХОРОННОГО ЦИКЛА (2006)
I
Говорят, Москва была
И до нашего рожденья.
Наливались купола,
Совершались прегрешенья.
Речки бурные текли,
Речки тихие журчали.
Девки пели и цвели,
А качели их качали.
По Москве-реке — сады.
На Москве-реке — купанья.
То кораблики, то льды,
Встречи или расставанья.
Будет снег и будет гром,
И весна на белом свете.
Говорят, что мы умрем,
А Москва и не заметит.
II
Пей, не пей — не станет легче,
А здоровье убывает.
Говорят, что время лечит.
А оно лишь убивает.
III
иногда так плохо
что стихи сочиняю сочиняю
а потом забываю
ну и ладно
ИЗ «РУССКОГО БОЛЬНИЧНОГО ЦИКЛА – 2» (2007–2019)
I
Налетели белые метели.
Холодно и весело в Москве.
Медсестра сидела у постели,
Гладила тебя по голове.
Да какая дальняя дорога?
Дом казенный, дней не перечесть.
Очень плохо, если нету бога,
Но гораздо хуже, если есть.
Что поделать, в теле еле-еле
Мечется душа, поставь на вид:
Медсестра присела у постели,
Медсестра спасет, а врач простит.
II
А если бы лето, то к уткам на пруд
Пошел бы, ведь летом так поздно темнеет.
Трамвай не идет, и вагон сатанеет.
А люди зачем-то спасения ждут.
Какое такое спасенье? Забудь.
Несчастья из плошки и горе из кружки.
У бога смешные живые игрушки.
Уж если родился — живи как-нибудь.
III
Бесполезное рождество
И ненужная моря гладь.
То веду гулять одного,
То другую веду гулять.
Вот такие и плеть и клеть
И заветом на всю тетрадь:
Совершенно нельзя болеть
И совсем нельзя умирать.
* * *
Чинил компьютер топором
И сожалел о том потом.
ИЗ ЦИКЛА «ПЛОХИЕ СТИХИ»
Вынося из неба остатки смысла,
Уходя от Бога дорогой смерти.
Только дурак берет коромысло
И, не понимая зачем, головою вертит.
Голося с порога дурные вести,
Принося сумятицу в каждый повод.
Только умный сиднем сидит на месте,
Потому что молчание – лучший довод.
Занеся топор над твоею речью,
Голося уныло огнем последним.
Не ходи, мой маленький, под картечью,
Видишь, пастор уже всех зовет к обедне.