Рассказ
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 2, 2024
Марианна РЕЙБО
Прозаик. Родилась в 1987 года в Москве. Окончила журфак и аспирантуру философского факультета МГУ. Десять лет проработала в научно-популярном журнале «Наука и религия», сейчас главный редактор ИД Максима Бурдина. Прозаик, публицист, критик, кандидат философских наук. Автор книг прозы «Письмо с этого света» (М., 2015), «Нано» (М., 2018) и романа «Транзишн», опубликованного в 2023 г. в США, в русско-американском литературном журнале «Времена». Победитель Международного литературного конкурса «ЭтноПеро» (2022). Лауреат Международной премии «Литературный Олимп» МГО СПР с вручением одноименной медали (2020). Лауреат (2022) и член жюри (2023) Литературной премии «ДИАС», постоянный член жюри Общенациональной литературной премии «Неформат». Дипломант литературного фестиваля-конкурса «Русский Гофман» (2019, 2021), ММЛК «Веское слово» (2020). Лауреат журнала «Зинзивер» и газеты «Литературные известия». Публиковалась в журналах «Времена», «Нева», «Знамя», «Причал», «Гостиная», «Зинзивер», «Дети Ра», «Наука и религия», «Российский колокол», «Персона PLUS», «Литературный Иерусалим», газетах «НГ-Exlibris», «Литературная газета», «Литературная Россия», «Литературные известия», «Поэтоград» и др. Член Союза писателей России, Союза журналистов Москвы, Президиума Союза писателей XXI века, Международного союза писателей Иерусалима.
— Все, Раффи! Раффи, фу!
Ее мягкие руки, с минуту крепко обнимавшие широкий, мохнатый загривок, разжались, и ароматная ладонь слегка похлопала по чувствительному мокрому носу.
— Р-рраф!
Не желая подчиняться, Раффи продолжал елозить передними лапами по Ее крепко стиснутым коленям и заискивающе вилять хвостом, быстро и упрямо вылизывая Ей лицо.
Лицо было соленым. Раффи не любил, когда Ее лицо становилось соленым. От этого он, сам не зная почему, всегда нервничал, и привычная обстановка комнаты внезапно становилась враждебной и такой тоскливой, что хотелось запрокинуть морду к потолку и громко взвыть — но он не смел, зная, что Она еще сильнее расстроится. Не в силах усидеть на месте от беспокойства, он в такие минуты делал все, чтобы Ей понравиться. И лишь когда Она начинала смеяться, комната переставала щериться на Раффи выпуклыми углами неприкосновенной мебели, проходило желание выть и рвать зубами окружающие предметы, и только тогда он спокойно шел к своей миске или умиротворенно укладывался у Ее ног, поддаваясь сладкой, расслабляющей дреме.
— Раффи! Я кому сказала? Место!
Тихо заскулив, белый мохнатый пес наконец недовольно отпрянул, чувствуя, что на этот раз так и не смог добиться желаемого. Нехотя улегшись на свою лежанку в углу, он принялся яростно грызть искусственную косточку, вымещая на ней всю свою досаду. Делая вид, что теперь он очень занят, Раффи продолжал искоса поглядывать в сторону дивана и, навострив треугольники ушей, слушал, как Она тихо сморкается в бумажный платок.
— Что ж, Раффи… Наверное, мы опять не дождемся, чтобы он тебя выгулял, а? — Спустя какое-то время вновь зазвучал Ее голос, и Раффи, мгновенно отшвырнув косточку в сторону, стрекозой сорвался с места и встал посреди комнаты, уставившись на Нее черными бусинами внимательных глаз.
С двойным щелчком свет вышел из комнаты, переместившись в коридор, и Раффи радостно выскочил вслед за ним, с нетерпением наблюдая, как из дверец шкафа выплывает коричневое шерстяное пальто, красный зонтик и вязаная шапочка. Еле утерпев, чтобы не начать прыгать раньше времени, Раффи позволил застегнуть на своей мощной шее ошейник с поводком, после чего первым кинулся к двери, крутясь под ногами и мешая отпереть замок.
Еще раз щелкнув, свет покинул коридор, и Раффи снова — каждый раз, как в первый, — почувствовал трепет от охватившей его прохлады лестничной клетки. Натягивая поводок и тихонько погавкивая, он резво побежал вниз по ступеням.
— Раффи! Раффи! Ну куда ты так несешься, я же упаду! Лошадь ты, а не собака!
— Р-рраф!
Раззявив пасть в широкую улыбку и высунув дрожащий розовый язык, Раффи с наслаждением втянул ноздрями сырой, холодный вечерний воздух. Крупные дождевые капли упали на востроносую мордочку пса, но от этого он лишь веселее потрусил по улице в сторону собачьей площадки, где, кроме них, уже никого не было. Подмокшая каша пожухлых листьев приятно похрустывала под его бодрой трусцой, чуткий нюх улавливал земляной запах осенней гнильцы и отдаленные выхлопные газы проезжей части. Остановившись перед большой лужей, мерцавшей в свете фонаря, Раффи с интересом наклонился, чтобы посмотреть, как на ее дрожащей поверхности надуваются водяные пузыри. Протянув лапу, он осторожно шлепнул по одному из них, как вдруг заметил, что из лужи на него пристально глядит белый мохнатый чужак. С громким лаем Раффи прыгнул вперед, ударив по незнакомцу всеми четырьмя лапами.
— Раффи! Ну, куда ты полез! — раздраженно окликнула Она, дергая за поводок. — Опять все пузо будет грязное! Он придет уставший, а тебя надо мыть! Ругать же будет!
Оказавшись за забором собачьей площадки и получив на время свободу от поводка, Раффи принялся весело, с радостным повизгиванием носиться по кругу. В несколько грациозных скачков он принес палку, которую Она ему бросила, и в душе сам залюбовался своей проворностью. Чувствуя, что Она наблюдает за ним из-под раскрытого зонта, он только делал вид, будто всецело увлечен игрой, а сам при этом изо всех сил старался продемонстрировать Ей всю свою ловкость, быстроту и мощь.
— Ах ты, мой пушистый белый медвежонок! — Замерзшие пальцы нырнули в теплую, густую шерсть возле торчащего уха и ласково почесали. От удовольствия Раффи зажмурился, подставляя хрупкой женской руке косматую голову. — Давай, делай уже скорее свои дела и пошли, холодно!
Тьма заволокла квартиру, и в доме воцарилась тишина. Было слышно, как тикают на кухне настенные часы и как в комнате Она глубоко дышит во сне, обнимая подушку, переворачиваясь с боку на бок и изредка постанывая. Раффи знал, что Ей снятся дурные сны. Хотя у него самого глаза слипались и голова тяжелела, он не позволял себе полностью погрузиться в сон и лежал в охранной позе возле входной двери в коридоре. Он ждал Хозяина.
Хозяин был тем, кто умел заставить Раффи слушаться беспрекословно. Он лучше самого Раффи знал, что и в какой момент тому следует делать, умел поощрять за образцовое выполнение команд и строго наказывать за гадости. Когда они гуляли с Хозяином, Раффи послушно шел у ноги, не рвался с поводка, не лаял на прохожих, зная, что неповиновение ему обойдется дорого. Милующая и карающая рука Хозяина была для Раффи подобием Бога. Раффи не помнил жизни без Него. Хозяин был всегда, существовал столько, сколько существовал сам Раффи, и в преданную собачью голову никогда бы не могло прийти оценивать Его.
А вот Она… Она была совсем другое дело. Раффи помнил, что Она появилась не сразу, и к тому моменту он был уже взрослым. Поначалу он отнесся к Ней с ревностью. Но за те три года, что Она жила в их с Хозяином доме, Раффи досконально изучил Ее, узнал все оттенки приносимых Ею запахов, без слов научился считывать Ее настроение и быстро понял, что доминирует над Ней. Если Хозяин знал о Раффи все, то Она не знала ничего, плохо понимала, как с ним следует обращаться, а потому почти всегда была ласкова и податлива на любые его проделки.
— Раффи, а, Раффи? Круть — верть! Круть — верть! — Ее тонкий палец с заостренным крашеным ногтем водил над его задранным носом по часовой и против часовой стрелки, и Раффи на задних лапах поворачивался вокруг своей оси то вправо, то влево. Она всегда от этого заливисто смеялась. Он любил, когда Она смеялась. Но слушался лишь тогда, когда сам был в настроении, ведь Раффи знал, что и без всяких фокусов может легко выпросить у Нее лишнюю порцию еды или незаслуженное лакомство. Понимал он и то, как неуверенно Она чувствует себя с ним на улице, как идет, держась за поводок, словно потерянная. Ощущая себя Ее защитником, Раффи рядом с Ней всегда рвался вперед и звонко облаивал посторонних людей и собак, если, по его мнению, они приближались к Ней слишком близко.
— Раффи, фу! Раффи… Невоспитанная собака!.. — жалобно причитала Она, семеня за своенравным питомцем.
— Р-рраф! Аф!
— Тссс…
Вскочив с места, Раффи приветственно замахал хвостом и внимательно обнюхал руку явившегося к середине ночи Хозяина. Затем столь же тщательно обследовал оставленные в коридоре ботинки. Когда Хозяин заявлялся так поздно, Он приносил с собой неприятный, тяжелый запах — иногда совсем слабый, но изредка и сильный, почти невыносимый. Раффи знал, что такой же запах живет в стеклянной бутылке с темно-бурой жидкостью, которую Хозяин доставал из кухонного шкафчика в те дни, когда Она уходила «Кмаме».
Раффи очень не любил это «Кмаме». Это означало, что Она исчезнет на сутки или двое, а затем принесет на ногах запах чужого дома и кошачьей шерсти.
Впрочем, в последнее время и сам Хозяин, помимо алкогольных паров, приносил на руках и одежде кое-что постороннее. Кое-что, с чем Раффи успел недавно познакомиться.
Это была Та, Другая.
Другая тоже была ничего. От нее вкусно пахло сладкими духами и мясными конфетами, которые новая гостья вынимала из сумочки и охотно угощала Раффи, называя его «хорошим мальчиком». Раффи понимал, что Другая тоже хочет ему понравиться, но он все равно не любил этих визитов. Приход Другой означал, что перед носом Раффи захлопнется дверь в комнату на несколько часов, а Она будет дома поздно или вообще не придет ночевать.
— Раффи! Ты опять стащил с кровати и порвал простыню, пока меня не было, — вздыхала Она по возвращении. — Уж я на тебя ему пожалуюсь! Невоспитанная, невоспитанная собака…
— А-аууууу! А-аууууу!
С громким шлепком брошенный Хозяином тапок больно ударил Раффи по боку и заставил пулей вылететь из комнаты. В страхе забившись под стол на кухне, пес громко заплакал и принялся ожесточенно обтачивать клыками деревянную ножку стула — первое, что попалось под его разгоряченную пасть. Он весь превратился в слух и вздрагивал от ушей до хвоста каждый раз, когда крики из комнаты становились громче или на пол с грохотом падал очередной опрокинутый предмет. Из этих непрерывных душераздирающих криков Раффи никак не мог понять, отчего они так злятся. Что он такого сделал?.. В чем провинился?.. Не в силах разгадать причины столь бурного гнева людей, Раффи чувствовал себя пристыженным и виноватым, тщетно пытаясь сопоставить свои действия с разверзшимися в его доме громами небесными. Что-то подсказывало его собачьему сердцу, что обрушившееся на него наказание несправедливо.
Спустя некоторое время он услышал, как с ударом об стену распахнулась комнатная дверь, раздались Ее непривычно быстрые, взволнованные шаги, и, все еще боясь наказания, прижимаясь брюхом к земле, Раффи осторожно выполз из кухни, чтобы украдкой посмотреть, как Она быстро и шумно одевается. Даже не взглянув в его сторону, не поднимая глаз и непрестанно утирая лицо руками, Она отперла дверь, крикнула в сторону комнаты что-то визгливо-невнятное и ушла.
На рассвете Раффи так и проснулся на кухне под столом, где его нашел Хозяин. Не грубо и не ласково, а как-то, словно на автомате, он застегнул на шее пса ошейник, вывел его во двор на пять минут, так что Раффи еле успел задрать ногу на столб и присесть под кустик, и, не дав даже немного порезвиться с опавшими листьями, потащил четвероного друга обратно домой.
Она пришла вскоре после того, как Хозяин ушел «Наработу». Щедро накормила Раффи дополнительной порцией еды, долго обнимала его, пока он Ее вылизывал. Ее лицо снова было соленым.
Пройдя в комнату, Она достала из шкафа большой матерчатый ящик на колесах и принялась складывать в него вещи. Пес помнил, что в последний раз, когда этот ящик покидал шкаф, Хозяин отдал его, Раффи, на две недели в другой дом чужим людям. С тех пор этот неприятный предмет ему не нравился. Он тихо угрожающе зарычал. Зажужжав смыкающейся молнией чемодана, Она подошла к Раффи, присела на корточки и, нежно глядя в грустные собачьи глаза, снова стала трепать его за ушами и обнимать.
— Прости меня… Прости, мой белый медвежонок… Нельзя иначе, понимаешь?.. Никак нельзя…
— Р-рраф! Р-раф! А-ауууу!
Погромыхивая колесами, чемодан выкатился в коридор и следом за Ней скрылся за дверью.
— Ну, что ты, малыш?.. — Рука Хозяина ласково погладила косматый загривок Раффи и пододвинула нетронутую миску со свежим кормом. — Ты уже третий день вот так лежишь и совсем не кушаешь. Давай-ка, дружище, встряхнись немного, поешь!..
Нехотя взглянув на Хозяина, пес безразлично потянулся к угощению, полизал немного и улегся обратно у входной двери.
Усевшись рядом с Раффи на полу, Хозяин снова почесал его за ухом, прижав пушистую щеку пса к своему колену.
— Я понимаю, дружок. — Хозяин тяжело вздохнул. — Скучаешь по ней, да? Я тоже… Запутался я совсем. Натворил дел… Хватит, Раффи. Ждать бесполезно. Она больше не придет.
Встряхнув головой, пес отстранился от хозяйских рук и опустил морду на передние лапы.
Ее запах витал по квартире, источаясь каждым предметом и наполняя собачьи легкие.
Она вернется. Не может не вернуться.
Раффи беззаветно любил Ее.