Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 1, 2023
СТЕФАНИЯ ДАНИЛОВА
Петербургская поэтесса. Основатель продюсерского центра «Всемпоэзии». Член Правления Санкт-Петербургского Союза Литераторов. Сотрудник журналов «Аврора», «Перископ», «Север», порталов «Pechorin.net», «Год Литературы» и «СПбВедомости». Публикуется в журналах «Юность», «Дружба Народов», «Полутона», «Бельские просторы», «Север», «Аврора», «Перископ», «Формаслов», «Дон Новый», «Дети Ра», «Зинзивер», а также в антологиях «Живые поэты» и «SuperСтихи на ТНТ». Участница семинаров Международного форума молодых писателей РФ и СНГ, «Мы выросли в России», АСПИ, Школ СЗФО, «Курсов Курской». Член РСПЛ, ИСП, СПСЛ, Союза писателей ХХI века. Лауреат телешоу «Бабушка Пушкина», премий «Северная звезда», «Пушкин и XXI век», международного слэма Д. Рубина «Metaverse», семинара «Мы выросли в России», премии им. Аксакова, фестиваля «Покровский собор». Автор 20 книг. Организатор фестивалей «Broad Sky Fest», «Всемирный день поэзии», «Книгопад», «Черное сердце Самайна», «Веснадцатьфест» и «Всероссийского поэтического акселератора ВПрофессии». Выступала в РФ, Греции, Беларуси, Украине, Индии, Литве. Мастер семинаров Курса практической поэзии РСПЛ, фестивалей «Капитан Грэй» и «КоРифеи».
ОКАЯННАЯ ЗВЕЗДА
Новый год? Да не смешите, мы видали поновей.
Каждый петербургский житель в сердце носит суховей
Или что еще похлеще: ураган или тайфун.
Море черное расплещет старенький магнитофон,
Там, где я, как хоббит, ростом и ем кашу по утрам.
Там, где было очень просто хулиганить по дворам.
Жать звонки седым соседкам, до инфарктов доводя.
Палисадниковы ветки, самокат по площадям,
кипарисы Партенита, козы бегают в Керчи.
В окна тянет, как магнитом, гроздья спелой алычи.
Комары кусают, жарко, мама-мама, где зима?
Новогодние подарки, а за стенкой — чей-то мат.
Переходят стрелки с шага на несмелую трусцу.
На снегу лежала шапка, снегом било по лицу.
Это было, это сплыло, расскажи мне, кем стал ты?
Мозг не вымыть детским мылом от налипшей пустоты.
Я звезда под капюшоном в разномастных соцсетях,
Но никто из восхищенных не бывал в моих гостях:
Пусть не видно, но здесь лето, и летят качели ввысь.
Я построил из таблеток смерть, похожую на жизнь.
Нейролептик свяжет мысли сразу в оптоволокно.
Я включаю телевизор под названием окно.
С Новым годом, с новым счастьем, ну-ка, елочка, гори,
Сына — Петей, дочку — Настей, ну и что, что ты — чайлдфри,
С Новым годом, водка — сила, я умру? Сама помри.
Помню, шубу ты просила: над селедкой посмотри.
На втором глотке глинтвейна я зашить вполне готов
Перерезанные вены телеграфных проводов.
Были б нитки да иголки — пригодится школьный труд.
Я поставил вместо елки свой красивый свежий труп.
Чем щетина вам не хвоя? Книжка чем не пьедестал?
А во лбу горит и ноет Окаянная Звезда.
2017
АПОКАЛИПСИС ДЕКАБРЬСКИЙ
Полюби меня, апокалипсис мой декабрьский.
Протори дорогу до сбычи мечт.
После — да хоть гейзеры в море Карском,
что и так уже рвет растаявшим льдом
и мечет.
Дай путевку на Крайний Север его печали,
где сиянием северным женятся день и ночь.
Позволь мне любезно
стать Словом в его Начале.
Выражаясь неологизмом, — разодиночь.
И в надтреснутом сердце
с привкусом новогодней
дольки счастья,
по вкусу как мандарин,
на премьеру «Неумирающее Сегодня»
билетом в кино его подари.
Нарисуй первопоследних с ним поцелуев
розоватым блеском по контуру бледных губ.
Дай мне сфоткаться с ним,
как с лучшим шедевром в Лувре
под маяковский ноктюрн водосточных
труб.
А потом во весь свой опор дикарский
сыпь на раны перец
и базилик.
Разлюби меня,
апокалипсис мой декабрьский,
и сотри морщинкой
с покатого лба Земли.
2012
КУКЛА
Я стою за витриной.
И руки мои фарфор.
Я пою и танцую криво с недавних пор,
уронили недавно на пол.
Но нравлюсь всем
без разбору: и в девятнадцать, и в тридцать семь.
Я стою за витриной.
Глаза мои — изумруд.
Без отраженного света они умрут.
Эти руки больные трогают лишь стило,
чтоб создать этот текст, но не могут разбить стекло.
Я стою за витриной, и ноги мои хрусталь.
Не носил эти туфли, в снега мои не врастал,
так чего говоришь, что в шкуре бывал моей?
Эта шкура — печальный жемчуг со дна морей.
Я красива, как дьявол, который мне за отца.
Только не поцелуешь. Нет у меня лица.
Белый-белый, он ничего не расскажет вам.
Я — балерина, не верьте моим словам.
Я стою за витриной,
и я — стройматериал.
Говоришь, ты нашел меня. Думаю, потерял.
За стеклом не читаются запах и цвет, и звук.
Ты хоть раз у меня спросил,
как меня зовут?
Я стою за витриной.
Разбей ее молотком.
Я свечусь и не грею.
Ты со мной не знаком.
Я живая, живая, почти тридцать лет подряд!
Ты не слышишь меня.
Ведь куклы не говорят.
2017
ПАМЯТНИК САМОМУ СЕБЕ ЖЕ
Не поднимется снег, падла,
так и будет лежать сдобой.
Виснут с крыш голубые патлы.
Не убило пока, топай.
Обнимать, если есть руки,
что кричать, если есть глотка:
если переизбыток скуки
или мерзнет на столе водка.
У поэзии язык божий,
над Обводным рассвет бежев.
Ничего не говори больше,
памятник самому себе же.
2018
СКАНДИНАВСКОЕ СЕРЕБРО
В день, когда несли домой мандарины,
подарки детям и розовые мечты,
сверкали глаза и витрины
от перламутровой красоты,
зима подарила мне суперсилу:
убивать холодом неправильное тепло,
видеть в липких взглядах будущую могилу
через увеличительное стекло.
Между льдом и раскаленным железом
только один ожог.
Неприятное с бесполезным
совершают с моста прыжок
и падают в невские воды,
справедливей которых нет —
там даже нечистоты
превращаются просто в снег.
Щек моих не тронуть румянам,
я знаю, чье я ребро,
и врастает в мой безымянный
скандинавское серебро.
5 января 2023 г.
НЕ НАДО
Что, если каждый Новый год
весь мир заковывает в лед,
надежды гибнут в голове, в подвалах — крысы,
следы друг к другу во дворе.
Все исчезает в январе,
из жизни словно выбегая за кулисы.
А утром будет все с нуля,
и позовет тебя гулять
твой мир, что вновь готов отдаться и открыться.
И дом, в котором ты жила,
сорокалетне-тяжела,
построят заново, и так же будет зваться
простыми цифрами двумя,
и не слетят «помилуй мя»
слезами с глаз, которым заново шестнадцать.
Забудь друзей, поздравь врагов,
поди рекой из берегов
из сердца вон да с глаз долой, в словах размяться.
А под солоноватым льдом
тебе построят новый дом.
И ты научишься дышать в нем не на ладан,
а не задумываясь про
гештальт, закрытый как метро,
после периода полураспада.
И капельничная игла
убьет в крови антитела
той памяти, которой больше быть не надо.
2018