Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 5, 2022
Владимир Николаев, «Начало»
М.: «Вест-Консалтинг», 2022
Писатель Владимир Николаев «отправил в народ» третью книгу рассказов. Как и первые две, она выдержана в узнаваемом читателем формате аккуратной книжечки в твердом переплете. «Начало» — само по себе многоликое название. Вспомним, сколько с этим словом связано русских пословиц и поговорок!.. Одна из них звучит так: «хорошее начало — половина дела».
В самом деле, на первой же странице мы встречаем томящегося от жары военного. Небольшая история разжигает читательское любопытство. А под обложкой девять маленьких рассказов, в которых бурлит жизнь. Вот рассказ «О sole mio». Столичный чиновник, сталкиваясь с выдающимся музыкантом, начинает смотреть на мир совсем по-другому. Действительность, будучи переосмысленной в философском контексте, предстает перед служащим от мэрии такой, какой он ее никогда не видел: гармоничной и человечной:
«В здании аэропорта было малолюдно и по-утреннему сумрачно, только в дальнем углу светилась закусочная Subway. Спиваков победно закричал: «Всем по сэндвичу и кофе!». Не мог маэстро, если он настоящий Маэстро, не накормить своих музыкантов. Кстати, взошло и солнце». Последнее предложение — чистой воды эмоциональный подтекст, который автор не считает нужным вербализировать. Да в этом и нет смысла: понятно, что светлее стало не только астрономически…
Или рассказ «Гараж». Подлинная гаражная жизнь — это живое человеческое общение: «Подойти мог любой. Знали друг друга по именам, номеру гаража и марке автомобиля. «Это какой Серёга? Ну, из сто седьмого. А! Серые Жигули?». Разговоры протекали сами собой, говорили больше про автомобили, иногда про политику. Политика как-то не радовала. В начале девяностых многие в гараже считали, что пришли перемены, рассуждали про «свободный рынок», который вот-вот придет и всех накормит. Позже этот рынок стали матерно ругать». В СССР существовал целый культ этого сооружения, да и в девяностые своеобразное «братство», как описывает автор, еще существовало. Эх, время-времечко… Не случайно рассказ заканчивается сносом гаражных рядов в связи с постановлением столичного правительства. Как известно, специфика подтекста кроется в отсутствии единства прямых лексических значений слов и смысла сцены/эпизода, в конечном итоге — всего произведения. Убрали гаражи — кончилась эпоха коллективного сознания. Теперь автовладельцы все больше иномарки поштучно под окнами паркуют. И общаются друг с другом все меньше и меньше. В этом рассказе, если хорошенько над ним подумать, сплелись и ностальгия по прошлому, и разница между социалистическим и капиталистическим укладами жизни, и неотвратимость социально-политических изменений.
В рассказах Владимира Николаева подтекстовые смыслы, реализуемые лингвистическими средствами, делают текст многоплановым, богатым, несмотря на то, что построение предложений в большинстве своем простое, а речь идет о вещах практически обыденных.
Интуитивное ощущение смысла дарит читателю удовольствие от считывания невысказанного. А иногда смысл подается «в лоб», что усиливает впечатление от рассказа. Опять-таки делается это в контексте, разрешающем говорить о высоком — напрямую, как в рассказе «Варежка», в котором речь идет о крещении маленькой девочки. Смотрите, как здорово написано: «Вышел из кафе в некотором смятении, перед машиной поскользнулся на замерзшей луже. С досадой плюхнулся на сиденье автомобиля и вдруг отчетливо понял, что сегодня утром в холодной церкви, где стоял, прижимая ребенка, с ним был Бог». Коротко и ясно. Сперва — два упоминания притяжения к грешной земле в не самых высокопарных глаголах («поскользнулся», «плюхнулся»), а затем — рывок к небу. Этот контраст удерживает читателя, способствуя максимально точному отображению замысла автора.
И никаких выводов, о чем говорится еще в аннотации. Выводы — это для тех, кто не приучил себя к вдумчивому чтению. Это для тех, кому все разжевать нужно и в клювик положить. А у автора — сплошной подтекст: «»Идиоты, — думал Николай, — Чего они понимают в военной красоте! А может, у меня ширинка расстегнулась?». Нет, проверка показала, что и этот элемент одежды в полном порядке». Узнавание эмоций вызывает у читателя улыбку, после чего автор, как ни в чем не бывало, продолжает: «И летеха продолжил свое победное шествие вдоль забора красного кирпича, демонстрируя лихую выправку и недюжинный рост». Насмешливое словечко «летеха» усиливает комичность ситуации, в которой оказался военный, и гордая выправка только усугубляет дело. Таким образом писатель сбивает патетичность иронией, а мы испытываем массу положительных эмоций. В общем, «Начало» — отличная книга для тех, кто хочет поднять себе настроение. Скучно точно не будет.