Стихотворение
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 5, 2022
Кира ОСМАНОВА
Поэт, филолог, поэт, переводчик, эссеист, преподаватель высшей школы. Живет в Санкт-Петербурге. Автор книги стихотворений «Нет синонима» (Москва, 2021). Автор публикаций в периодических изданиях: «Prosōdia», «Зинзивер», «Урал», «Новая юность», «Звезда» и др.
* * *
В тот день
ты прислал мне письмо.
Я прочла
и
вымыла в доме все окна.
Снаружи
если что-то (и) изменилось —
(то) только для неравнодушных.
Стекла и стекла, разве что
поблескивают.
Внутри же
стало
так много места.
Какой оказался дом у меня —
просторный.
Я и не знала.
* * *
Бывает сила (чем ее измерить?):
Цветок растет из каменной плиты,
Он — реплика в полемике со смертью.
Как не любить живучие цветы.
Я здесь недавно. Я теперь из тех, кто
Осваивает новые миры.
На верхнем этаже — библиотека.
Всегда закрыта. Надпись: «Перерыв».
Порою огорчительные вещи
Случаются, но я тебе скажу:
Кто не был тут, придумывает вечно
Об этом месте форменную жуть.
Мол, чинят обитателям препоны;
Мол, запах, не иначе как смолы;
В подвалах день и ночь бесперебойно
Вместительные булькают котлы.
Да что с того. Тут главное — не выдать,
Что сам все понял; что расти — тщета.
И остается врать с учтивым видом,
Тогда как просто хочется читать.
Здесь у меня больничный распорядок:
Еда, прогулка, сон, опять еда.
Искусственный пылится аспарагус.
Но ты… не приезжай ко мне сюда.
* * *
В деревне, в самом центре прямо,
трещит пожар.
Такое горе, где не брякнешь
«ужасно жаль».
Вот дом — сто лет назад построен.
Нет слез, нет слов.
Прощать ли делающих злое?
А ты — не злой?
А ты — поодаль врыт как будто.
Дубовый столб.
Теперь, конечно, будь что будет.
Да ну и что.
Гори и хата, раз уж утлый
сгорел сарай.
Но если ты еще не умер —
не умирай.
* * *
Отговори себя переселяться в глушь.
Ну море-океан, открыточные виды…
Ты не был никогда ни пафосен, ни глуп —
Так сделай, не ленись, закономерный вывод:
Ты им как есть чужой. Чужих нигде не ждут.
Окажешься в глуши страдальцем распоследним.
Что делать станешь там? Днем — добывать еду,
А вечером — читать, покуда не ослепнешь.
И бросишь сочинять: ведь всякий новый текст
Не отличим ничем от текстов предыдущих.
Ты, едущий «дышать», есть форменный гротеск —
Страдают же и там от приступов удушья…
Здесь — дом, куда вложил достаточно труда,
Чтоб жить да поживать, не докучать соседу.
Отговори себя, зачем тебе туда.
Зачем, такая глушь, не уезжай.
Уеду.
* * *
Что может быть значительнее глади
Большой реки. Сюда себя веди.
Вот женщина гуляет в сером платье
По краю зеленеющей воды.
Побудешь малость этой кромки возле —
Возможно, сформулируешь и сам:
Основа жизни есть метаморфозы.
Овидий все подробно описал.
Языческими мифами овеян
Отлогий берег медленной реки.
Но ты уйдешь, не подловив мгновенья,
Когда одно становится другим,
А я останусь в выдуманном царстве,
Где точен и изыскан каждый шаг, —
Красивая, как пепельная цапля,
Что бродит в изумрудных камышах.
* * *
Теперь совсем не так, как было днем:
деревья — строже, выше.
Темнеет лес, темнеет каждый в нем,
кто вовремя не вышел.
И длится тишины особый звук —
тугой, все туже, туже.
И дикий зверь ложится на траву
и засыпает тут же.
* * *
Хорошо, если мы — под приглядом, под чьим-то надежным присмотром.
В этом случае всяк здесь учтен и значителен всяк;
В этом случае нас, горемычных, ни ложью не взять,
Ни силой, ни даже измором.
Временами, конечно, казалось: чего ни отдашь ради шанса
Очутиться в неправильном прошлом и все изменить.
Только нам бы — и тем, кто виновен, и кто без вины —
Еще бы чуть-чуть продержаться.
И когда отрицать очевидное стало уже нестерпимо
(Потому что формально — все так, а по сути — не так),
Вот тогда-то она и могла наступить, темнота,
Но все-таки — не наступила.
* * *
…да имамъ на тя въсѣсти и совершити желание свое…
Повесть о путешествии Иоанна Новгородского на бесе
Никак с поэтической речью я
Не справлюсь. Но слышу ее:
Как черт в рукомойнике, плещется,
Себя изловить не дает.
Мне разные средства проверить бы —
Не только «терпенье и труд».
Однажды случится феерия —
Поэзию я обхитрю.
Приказано или попрошено —
Резвее любого коня
Она отвезет меня к Боженьке,
И тот не прогонит меня.
Попрошено или приказано —
Но прозы окончится жуть.
А как я поймала брыкастую —
О том никому не скажу.