Эссе
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 5, 2022
АЛЕКСАНДР БАЛТИН
Поэт, прозаик, эссеист. Родился в 1967 году в Москве. Впервые опубликовался как поэт в 1996 году в журнале «Литературное обозрение», как прозаик — в 2007 году в журнале «Florida» (США). Член Союза писателей Москвы, автор 84 книг (включая Собрание сочинений в 5 томах) и свыше 2000 публикаций в более чем 100 изданиях России, Украины, Беларуси, Казахстана, Молдовы, Италии, Польши, Болгарии, Словакии, Чехии, Германии, Израиля, Эстонии, Ирана, Канады, США. Дважды лауреат международного поэтического конкурса «Пушкинская лира» (США). Лауреат золотой медали творческого клуба «EvilArt». Отмечен наградою Санкт-Петербургского общества Мартина Лютера. Награжден юбилейной медалью портала «Парнас». Номинант премии «Паруса мечты» (Хорватия). Государственный стипендиат Союза писателей Москвы. Почетный сотрудник Финансовой Академии при Правительстве РФ. Стихи переведены на итальянский и польский языки. В 2013 году вышла книга «Вокруг Александра Балтина», посвященная творчеству писателя.
ПОЗДНИЕ СТРОКИ КИРИЛЛА КОВАЛЬДЖИ
Кирилл Ковальджи…
Во многих душах и сердцах имя это вызывает световые волны: волны, благородно играющие на солнце духа.
Из календаря, как из вагона,
Выскользнуть в пространство на ходу.
Жив, здоров и цел — определенно
Окрылено ни в каком году
В вечном добром мире без предела
Оказаться для счастливых встреч,
Ласково извлечь себя из тела,
А точнее — плотью пренебречь…
Легко и стоически, окрыленно и драгоценно мерцая гранями строк, поют стихи Кирилла Ковальджи, подаренные миру. «Поздние строки» — так называется книга, выпущенная издательством Евгения Степанова «Вест-Консалтинг» еще при жизни поэта… Эту книгу он успел подержать в руках.
Строки Ковальджи мудры настолько, что кажется: поэт при жизни ощутил свое существование вне плоти и делится с миром сакральными знаниями.
Пейзаж, создаваемый Ковальджи, всегда пронизан точностью; и часто перехватывающие этот пейзаж ленты иронии отливают благородством аристократизма:
Перезрелые яблоки
Ударяются оземь,
Возвращаются дачники,
Надвигается осень,
Скоро бросится хищница
За валютой зеленой,
Пустит по миру нищенкой
Рощу в мир оголенный.
Современное, врывающееся в вечное, природное — словно подвергающееся осмеянию, в том числе — за чрезмерную алчность.
Стихи, собранные в книгу, как правило, краткие, но обладают, кажется, силой зерна, ибо концентрируют в себе многое, что благодатно прорастает: тайное, сложное…
Старость, высветляющая лицо души:
Отдаляются события и лица,
Отдаляются предметы от меня,
Тот, кому я забывал молиться,
Проступает все светлей день ото дня.
Старость, требующая самоиронии:
Снова старик, и за домом скамья,
Только забыл принести голубям угощенье.
Смотрят и смотрят, и нет мне прощенья:
Странный старик — это я.
…Созданное Кириллом Ковальджи — великолепно и значительно; и эти подаренные миру стихи осветляют пространство, останавливая суету прочувствованной мыслью и великолепными полетами строк…
О СТИХАХ КОНСТАНТИНА КЕДРОВА-ЧЕЛИЩЕВА, УВИДЕВШИХ СВЕТ НА ПОРТАЛЕ «ЧИТАЛЬНЫЙ ЗАЛ»
Из цитаты Шекспира — вырастить стихотворение; из собственной биографии протянуть лучи ко всеобщности, в глобальное поэтическое пространство в том числе:
Весь мир театр и люди в нем актеры
Но некоторые все же режиссеры
Актер и режиссер был мой отец
Я копия его и образец
Мы сотканы из наших тайных снов
А правильнее из забытых слов
Рифмуются слова как дважды два
Я вспоминаю новые слова
Краткая подборка Константина Кедрова-Челищева, представленная на портале «Читальный зал», полновесно показывает особенности поэтического голоса, раскрывающегося комбинацией метафизики, иронии, лирического натяжения: многого…
Этим и интересен неподражаемый орган речи поэта, звучащий точно орган. Это речь — для небес.
Кто меня сюда забросил
Остается след от весел
Из двух строк сплетенное стихотворение живет бесконечным удивлением перед фактом бытия.
А вот… нежные незабудки вечности:
Хоть на тысячи лет позабудут
Незабудки меня не забудут
Гуси лебеди лебеди утки
Не забудут меня незабудки
И то, как эти незабудки раскрываются в строках, говорит о стоицизме поэта и яркости его огня.
ВЕРЛИБРЫ НИКОЛАЯ МИЛЕШКИНА
Ювелирная краткость верлибра, тонко и нежно балансирующего на грани питательной тишины:
наступает
осень
больше
мне нечего
сказать
об этом мире
Своеобычные произведения Николая Милешкина, вступившего недавно в Союз писателей ХХI века, расходятся линиями зыбких ощущений, конденсируемых строками в лучи; и вспыхивают оные, открывая то или иное явление по-новому:
родина
запах мороза
ранним утром
первый снег
на еще желтых листьях
а не ваши крики
и не ваши флаги
Метафизика патриотизма богато раскрывается в нескольких ароматных строчках: он — в тишине, он — в максимальной реализации своих способностей, он — в сокровищах впечатлений, накопленных за жизнь; а крики и флаги противостоят этому богатству.
Религиозное начало озаряет, ярко и пестро, тихие, нежные верлибры:
спасибо,
Боже
за окно
открытое
за весенние
запахи
за свет
белый
Ибо роскошь оного света столь велика, что искупает все несчастья, все, с лихвою; и поэт, прекрасно чувствуя это, транслирует миру свое мудрое понимание жизни.