Рассказ
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 6, 2021
Виталий ОРЛОВ
Прозаик, драматург. Виталий Орлов (Виталий Германович Рысев) живет в Москве. Публикации: пьеса «Седьмая степень свободы», журнал «Современная драматургия» № 1, 1993 г.; повесть «ЕВРАЗИЯ. Нищеброд», журнал «Нева» № 4, 2019 г. Окончил исторический факультет Восточноевропейского национального университета. Преподавал историю в учебных заведениях Москвы. Священник Русской православной церкви (Московского патриархата).
На вокзале города Александрова большинство пассажиров собралось в зале ожидания. Шел дождь. Деваться им все равно было некуда.
— У нас, в Кольчугинском районе, инопланетяне — людей забирают, — сказал аккуратно одетый мужчина лет пятидесяти.
Он встал, чтобы мы могли его рассмотреть.
— Могу рассказать, если интересно. Меня, сегодня, на совсем заберут.
Пассажиры притихли. Голос рассказчик имел звучный.
— Неделю назад, ночью, выхожу из дома. Покурить, — продолжил мужчина, ободренный вниманием. — Захожу за сарай. Вижу — стоит.
— Что именно? — уточнил какой-то подвыпивший дед.
— Межзвездный корабль. Точнее — шлюпка. Корабль у них огромный, но он в космосе, на удалении от Земли летает. Чтобы не засекли… А это — средних размеров аппарат. Нужен, просто — слетать туда-сюда.
— Челнок? — подсказал один из слушателей.
— Примерно, да… Похож на штурмовик «Грач». Кто служил, знает. Только раза в два больше. Выходят оттуда существа. Мужчина и женщина.
— Как ты узнал, что женщина? — заинтересовался дед.
— Они на людей похожи. То есть — совсем как люди. И телепатируют мне: «Сергей Иванович! Не хотите ли полететь с нами?» Женщина, инопланетянка, мне внушила доверие. Такая, в легком скафандре. Красивая, даже. Да, красивая! — рассердился вдруг Сергей Иванович на двух хихикнувших девиц. — И губы у нее — не рыбьи. И брови, не как у Брежнева! — выкрикнул он, испепеляя вокзальных девушек взглядом. — И ноги не кривые, — добавил он, успокаиваясь. — Ну, дальше — отвозят меня на основной корабль. Показывают чудеса техники. Там, кстати, наших много.
Сергей Иванович понял, что забирают к себе инопланетяне, в основном, жителей Кольчугинского района. Вероятно, за развитый интеллект. Во всяком случае, он встретил несколько бесследно исчезнувших друзей, которые преспокойно живут в космосе.
Завершив экскурсию, пришельцы вернули его на то же место, пообещав в следующий раз — взять с собой уже окончательно.
Утром произошло недоразумение с женой.
На вопрос: «Где шлялся?», — Сергей Иванович решил держаться правды и сказал, что его всю ночь катали инопланетяне. Но про понравившуюся звездную гостью — умолчал.
— Если бы вы знали, как там хорошо! — продолжал он. — Покой и гармония.
Мужчина был трезв и не походил на сумасшедшего.
— Там живут — не хищные звери и не скоты. И нет всего этого свинства! — возвысил он голос, указывая на зал ожидания. (Кстати, довольно чистый.)
Два охранника, внимательно слушавших рассказчика, взяли интерстеллара под руки и повлекли в недра вокзала.
Я, конечно, не сомневался, что пришельцы вскоре освободят Сергея Ивановича, и к ночи он окажется на межзвездном корабле.
Но что-то пошло не так. Во второй раз мы встретились снова на грешной Земле.
Возле вокзала есть храм Серафима Саровского. Я возвращался с дачи и увидел Сергея Ивановича у церковной ограды, с пластмассовым стаканчиком в руке. Он собирал подаяние.
Выглядел он плохо. Был небрит и имел на лице следы побоев. Сергей Иванович чрезвычайно обрадовался мне (хотя вряд ли узнал) и предложил посетить вокзальный буфет, так как служба давно закончилась, и сбор милостыни продвигался медленно.
Мы прошли в кафе, почти пустое. Крепких напитков здесь не было, они подавались в пивной «Морозко», через дорогу, но Сергей Иванович сказал:
— Не дойду. Да и шумно там.
Он заказал стакан кагора, необычного, желтого цвета, и бутерброды.
Дело происходило в 2015 году, и в буфете находилось два игральных автомата. Сейчас мне никто не верит, но тогда, в Александрове, дело обстояло именно так.
Выпив, Сергей Иванович ринулся к аппарату с изображением веселых обезьян. Он выгреб из карманов всю собранную милостыню и начал засовывать монеты в щель «однорукого бандита».
— Уберите кота! — повелительно сказал он буфетчице.
Жирный кот, закормленный объедками, неподвижно лежал на столике и слезть не мог или не хотел.
— Перебьешься, — равнодушно ответила буфетчица.
— Кот влияет! — капризно возразил Сергей Иванович.
— Все равно просрешь. Хоть с котом, хоть без, — отвечала добродушная женщина.
Сергей Иванович, действительно, немедленно проиграл все деньги, — обезьянки выстроились не в той последовательности, и, довольный, вернулся за стол.
— Влияет кот, — сообщил он мне доверительно. — Они его специально держат. Кот воздействует, и игра идет не так.
В кафе было хорошо, негромко бормотало радио для дачников — «Дядя Ваня», все располагало к беседе.
Мой новый знакомый начал рассказывать о себе.
Он инженер. Причем, не простой, а — СОВЕТСКИЙ! Сказано это было с некоторым пафосом.
— Вы знаете, что такое «КВН»? — спросил он. — Да. Первый телевизор. Его делали у нас на заводе. И еще много чего делали. Рассказать подробно — не могу. Давал подписку. В «девяностые» — меня сократили. Я пошел работать на фабрику, где делают лампочки. Называлась — «Алекс». Потому, что город — Александров. Представляете? Я, с моим опытом, — лампочки.
Но на «Алексе» работа не заладилась, и Сергея Ивановича уволили.
— Жена у меня, — геммолог, — продолжил он.
—?
— Не пугайтесь! Геммология — наука о кристаллах. Она работала в Черноголовке. Есть такой наукоград. Мы редко виделись. Больше по выходным. Хотя это и не далеко. Километров 60 на машине. Потом — институт оптимизировали. Жену сократили, и мы стали жить вместе. Купили домик в Кольчугинском районе. Деревня Скородумка. Жена привязалась к огороду. Просто жить без него не может. И еще у нас куры и козы.
Оставшись без работы, Сергей Иванович начал таксовать. Дело шло плохо. Тогда он связался с проститутками и стал их водителем. Дела пошли значительно лучше. Потом у него возник конфликт с «котами»-сутенерами, и Сергей Иванович лишился машины.
В общем, если б не появление инопланетян, жизнь казалась бы совершенно нерадостной.
— Моя жена, — компьютерная мошенница, — продолжил он повествование.
—???
— Она открывает в сетях фальшивые аккаунты, ставит на аватарки фото каких-то теток в платочках и просит о помощи.
— Присылают?
— Плохо. Но на зерно для кур — хватает. А недавно позвонили и сказали, что блокируют карту из-за сомнительных операций.
Ему скоро 50. Да, юбилей. Он родился в 65-м и надеется дожить до пенсии. Но после знакомства с внеземной цивилизацией это стало несущественным.
Там, на межзвездном корабле, — все бесплатно, а живут существа чрезвычайно долго. Но не вечно, конечно.
Я спросил, почему они его, в тот раз, не забрали из «обезьянника»? Или хотя бы — не телепортировали?
— Они не знакомы с телепортацией, — отвечал Сергей Иванович. — Скорее всего — и нет ее в природе. А в «обезьянник» идти им неудобно. Ну, представьте себе, такие высокоорганизованные существа — и в подвал.
Новый друг постепенно прибодрился и уже готов был продолжить встречу в пивной, где продают водку и бутерброды, но я отказался.
— Ладно, и здесь посидим, — согласился он и взял еще стаканчик кагора.
Выпив, Сергей Иванович сообщил, что недавно ему стала являться инопланетная женщина. С первой встречи она проявила к нему интерес. И теперь они общаются почти постоянно.
— Но телесного контакта нет, — уточнил он. — Мы с ней много разговариваем. Гуляем вместе. Я показываю, какой у нас кошмар на Земле. Она рассказывает о своей планете. Конечно, их цивилизация постарше. Минимум — десять тысяч лет, против наших семи. Может, и мы когда-нибудь до них дотянемся. Если не вымрем.
Сергей Иванович попросил купить ему еще бутерброд.
— Чувствую, — она скоро меня навестит, — сказал он, закусывая. — Не могу выговорить ее настоящего имени. Я зову ее «Стелла». Теперь и домой не езжу, — продолжил он мрачно. — Здесь побираюсь. К нам в деревню она не является. Жены боится, наверное. А здесь мы встречаемся. Я обычно сижу на скамейке возле церкви. Стелла туда приходит.
Скоро отправлялась моя электричка, и пора было расставаться.
Денег я ему не оставил (все равно проиграет), но купил полторашку пива и большую пиццу.
Выходя из кафе, я столкнулся с женщиной, лет тридцати. Довольно привлекательной, одетой просто и скромно.
Невольно я проследил за ней. Она села за столик к Сергею Ивановичу и стала о чем-то с ним говорить.
Смотреть дольше было неудобно. Я пошел к электричке, раздумывая, кем она могла быть? Явно, не жена. Проститутка, из бывшего контингента? Слишком приличная.
Видел всего несколько секунд, но лицо запомнилось. По дороге к Москве оно словно проявлялось из мелькавших за окном сосен. Глаза, как с фаюмского портрета, только серые.
Вскоре я снова ехал на дачу, и, не доезжая Александрова, в районе платформы Арсаки, наш экспресс встал посреди леса.
Сначала пассажиры отнеслись к задержке легкомысленно, но потом — начали заводиться.
Какой смысл покупать билет на поезд с красивыми самолетными креслами и проводницами, наряженными, словно стюардессы, если он, вместо того, чтобы мчаться, стоит уже полчаса неподвижно?
Наконец, объявили, что на линии поломка, и граждане, если хотят, могут двигаться своим ходом. А кто пожелает остаться, будет ждать неопределенное время.
Открыли двери, люди стали выпрыгивать на насыпь с рюкзачками и котомками, подхватывая детей. Картина немного напоминала съемки фильма о гражданской войне.
Десантировались две трети, а меньшинство осталось дожидаться лучшей участи. В том числе — я и очень полная девушка, сидевшая напротив.
— По насыпи не полезу, — сказала она мне. — В РЖД работаю, знаю эти дела.
Я молча улыбнулся.
— Собачья работа, — продолжала девушка. — Дежурю на переезде. Не высыпаюсь все время. Мне надо кофе пить, так они, сволочи даже чайник новый приобрести не могут. Думаете, — сама могла бы купить? А у меня зарплата 15 тысяч. Да еще издеваются. Недавно начальник один инспектировал. Заставил старшего по станции гимн петь.
— Какой?
— Российской Федерации. А он Советского Союза спел.
— Разве есть разница?
— Там слова другие. И вот из-за этого уволили человека. Ну, может, еще какие-то нарушения имели место. — Девушка постаралась сохранить объективность. — Я вообще, уже три дня, как спать не могу. Бомж под электричку попал. Так меня заставили отскребать ЭТО. Большую часть, конечно, на труповозке увезли. Но и осталось не мало. И за такие дела — 15 тысяч?!
— Может, он специально под поезд бросился?
— Нет, я видела. Рано утром было, почти ночью. Там товарный полз, медленно, а рядом с ним — электричка. Ее-то бомж и не заметил. Спешил куда-то.
— Вы где дежурите?
— В районе Софрино.
Нехорошие мысли посетили меня. Но не мог же мой друг забраться так далеко? А если именно в этом месте планировалась посадка инопланетного «челнока»?
Экспресс неожиданно тронулся, и мы поехали, потихоньку нагнав высадившихся пассажиров. Они брели — кто к автобусу, кто по опушке леса, а некоторые — упрямо шли вдоль насыпи. Поезд прибавил ход. Видимо, подбирать «десантировавшихся», в планы машиниста не входило.
Я опоздал на автобус, идущий в мою дачную деревню, и в ожидании следующего сидел на скамейке перед храмом.
Женщина в черном платке присела рядом. Похоже, она хотела зайти внутрь, но не решалась. Именно ее я видел в последний раз с Сергеем Ивановичем.
— Вы Стелла? — спросил я.
— Нет.
— А вас никто не называл Стеллой?
— Сергей называл. Иногда. Вы его знали?
— Немного.
— Вот, если человек умер, — она посмотрела на меня, — Что надо делать?
Глаза у нее были вполне инопланетные.
— В нашей местности принято заказывать панихиду.
— В какой местности?
— Во Владимирской области, на планете Земля.
— Подскажете, как?
Мы вошли. Я заказал панихиду и сорокоуст по новопреставленному Сергию, поставил свечи на «канун». Признаться, признаков религиозности у Сергея Ивановича, я не замечал, но во время последней встречи видел у него на шее крест. Для чего-то же он его носил?
Женщина внимательно наблюдала за моими действиями. Похоже, она была в церкви первый раз.
Вечером, в деревне, я стоял на крыльце дома.
Звезды светили ярко, и к одной из них, вероятно, приближалась душа Сергея Ивановича, покинувшего негостеприимную планету. Думаю, он скоро будет на корабле, где: «несть, ни болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».
Надеюсь, там хорошо, и он счастлив. Только иногда скучает по оставшейся на Земле жене-геммологу.