Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 5, 2021
Людмила Саницкая, «Белой скатертью дорога… (Однокурсники)»
М.: «Вест-Консалтинг», 2021
Почему мы так любим вспоминать прошлое? Не потому ли, что все познается в сравнении?
Сейчас с нами разговаривает интеллигентная врач высшей категории, педиатр, а впоследствии фтизиатр и пульмонолог Людмила Саницкая, автор книг стихов и прозы, лауреат литературных премий. Но стоит отмотать время на несколько десятков лет назад — и со страниц этой небольшой книги смотрит на нас юная студентка 2-го Московского медицинского института имени Н. И. Пирогова, для которой Москва была завораживающей, а медицина «представлялась благороднейшим служением науке». А поскольку перед нами воспоминания о юности, неудивительно, что в заглавие книги вплетен один из старинных фразеологизмов, который сохранился в нашем языке еще со времен Древней Руси. Он появляется здесь в своем первоначальном значении: напутствие перед долгой дорогой, пожелание счастливого пути, ровного и гладкого, как отрез белого полотна, которым накрывали стол.
Впрочем, это присказка. Прошлое всегда живо. Мы хотим помнить то, что с нами происходило в прошлом, о том, что мы сделали и не сделали. Как признается автор: «Воспоминания не уходят, и появляется необходимость рассказать о людях и обстоятельствах такой длинной и такой, как оказалось, краткой и по сути прекрасной жизни». Это, разумеется, субъективный, но непритворный взгляд. Посмотрите, с каким почтением автор описывает, как, ожидая места в общежитии, жила в доме тетушки своей школьной подруги: «Мне позволялось слушать пластинки, при условии, что я буду очень аккуратна, не поцарапаю, не разобью… Я была очень аккуратна. Я относилась к музыке со священным трепетом. Тэт не в чем было меня упрекнуть. И с той поры звучат в моей памяти голоса Лемешева, Козловского, Виноградова, Козина, арии из опер, романсы. Рахманинов, Чайковский, Бах… Дома я тоже слушала музыкальную классику, но только по радио, а здесь… Здесь можно было поставить пластинку еще раз и еще раз, и вслушиваться, и восторгаться…». Вот что двигало человеком — высокие идеалы, стремление служить миру и людям. Любовь к литературе и музыке. Не стремление всеми правдами и неправдами захомутать богатенького москвича, что сейчас выдается средствами массовой информации чуть ли не за добродетель… До чего приятно читать такие строки — добрые, искренние, наполненные оптимизмом.
На фундаменте памяти строится наше «сегодня». Встраивая свою биографию в более широкий исторический и социокультурный контекст, автор выражает дух времени — атмосферу жизни советских медиков пятидесятых-шестидесятых голов. И далее, и что немаловажно — возвращается к судьбам своих однокурсников, которые тесно связаны с судьбой нашей страны. Внимательный взгляд автора фиксирует «приметы времени», детали советского быта, такие, как, скажем, книжный шкаф с большой «историей»: «Книг в нем оказалось безумно много! Непонятно, как это все помещалось в скромном предмете книжной мебели родом из шестидесятых (никакого декора, тонкие ножки)…». Закономерно, что от истории предмета Людмила Саницкая плавно переходит к жизнеописанию людей, которым принадлежал упомянутый шкаф. Автор фиксирует себя в двух отрезках времени: тогда, в прошлом и сейчас, в стадии написания мемуаров. К сожалению, не всегда встречи с «людьми из прошлого» заканчиваются тепло. Щемящей грустью веет от окончания этой эпопеи со шкафом, от прощания с подругой юности, которая некогда была «Самой Красивой и Умной подругой», а теперь не желает поддерживать даже символические контакты: «И ушла. Маленькая, худенькая (а всегда была высокой и горделиво стройной), полная обиды и гнева».
Ностальгия связана не только с ретроспективным возвращением в прошлое, но и с формированием уникального общего пространства. Alma mater — место священное. Конечно, у каждого из студентов свои жизненные обстоятельства, повлиявшие на выбор профессии, а в конечном счете — на судьбу. Но для тогдашних выпускников 2-го медицинского институт стал общей судьбой. С теплотой и светлой грустью Людмила Саницкая рисует портреты однокурсников, тех, кто был рядом во время учебы на педиатрическом факультете. Сохраняя во времени и пространстве информацию о жизни, события которой и послужили поводом к написанию данной книги, автор, отслеживая судьбы институтских товарищей, останавливается в настоящем времени: «Взрослая дочь, выросшие внуки — все в Москве. А Люся Гуреева по-прежнему в Быково. Иногда мы звоним друг другу. Тема — «А помнишь?». А помнишь, какие были огромные чудесные сосны за нашими окнами в Удельной? А как ты каждый день забиралась к себе наверх, в мансарду? Жаль, что пришлось мне оставить педиатрию, правда?».
Это не просто подведение итогов, это прямой диалог автора с читателем, в том числе и о том, как меняет людей время: «Теперь мы называем себя врачами старой школы, и есть в этом и гордость, и горечь. Мы — медики-шестидесятники, нас учили видеть в больном человека, сострадать, находить пути излечения, которые годятся именно для него… В наше время стандартов в медицине это кажется анахронизмом и нарушением правил». К сожалению, это правда. К счастью, при всех сложностях и противоречиях сегодняшней системы здравоохранения, еще остались врачи, для которых, как говорил Гиппократ, «Нет большой разницы между мудростью и медициной». В этом играет немалую роль и преемственность поколений. И настоящее издание способно послужить связующим звеном, преодолев временной разрыв между «было» и «стало». «Память» — ключевое слово, ибо тот, кто помнит прошлое, хоть немного, но застрахован от «повторения пройденного». Книга воспоминаний Людмилы Саницкой — это память о прошлом, которую хочется взять с собой в настоящее и будущее.