Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 5, 2020
Ольга АНДРЕЕВА
Поэт. Автор восьми поэтических сборников. Публиковалась в журналах «Prosodia», «Плавучий мост», «Дети Ра», «Нева», «Новая Юность», «Крещатик», «Балтика», «Зинзивер», «Зарубежные записки», «Южное сияние», «День и ночь» и др. Дипломант Тютчевского конкурса (2013). Финалист Прокошинской премии (2014). 2-е место в интернет-конкурсе «Эмигрантская лира» 2019 г., диплом конкурса «Русский Гофман» 2019 г. Живет в Ростове-на-Дону. Член Союза писателей ХХI века.
ДЕНДРАРИЙ
Из можжевельника браслет —
он укрепит иммунитет,
а лавровишня нервы успокоит,
а черный лебедь белых бьет,
а белочка в ветвях снует
у пинии — а может быть, секвойи.
Здесь у деревьев нет имен.
Его я называла — клен,
но он сложней зовется на латыни.
Что имя? Чтобы рассказать
другому дикарю? Азарт,
не больше, — знаешь, сколько видов пиний?
В раю — нужны ли имена?
Здесь молча всходят семена
и сквозь ажурный сумрак льется солнце
на лотосы и лебедей,
на бедных изгнанных людей,
глядящих в божий мир со дна колодца.
Ты здесь не дома. Не мечтай
возделать и удобрить рай,
сесть на пенек, съесть пирожок с грибами.
Робей, исчезни, внемли. Тут
ни хмель, ни солод не растут,
ни стрелки лука с белыми шарами.
* * *
Простой и вечный — в генокод записан
закат над морем — где мне удержаться?
Уловлена. На этом мокром пирсе,
на облаках — нечитанных скрижалях —
оно пройдет, оно уже проходит,
твое земное, — так не стой, иди же,
волна все смоет, время перепишет
твой черновик — но чайки нервный хохот,
упругость гальки — цепко держат взгляды,
и годовые кольца свежих срубов
так ждут руки, твои шаги — награда
для волнорезов варварских и грубых.
Увы, мы предсказуемы. Сверяйте
все даты и законы, сны, приметы —
все сходится. Все будет повторяться
в веках — и так до будущего лета,
пока опять пронзит — и ток по мозгу,
и станет львом верблюд, а лев — ребенком*
с волшебной флейтой, и на голос тонкий
пойдешь по недостроенному мосту.
___________
* Из Ницше
* * *
Список дел, неурочных и срочных, выходит наружу,
санным следом уводит к созвездиям ранним, неспелым,
многоточьем тройчатки фонарной смущает мне душу —
никогда, никогда, никогда я всего не успею,
не сумею, не выдохну, не поднимусь по откосу
мелкой осыпи, снова и снова сползающей книзу.
Мне — хватило бы смелости честно поставить вопросы,
а ответы найти — все равно, что пройти по карнизу
В гололед — я прошла бы, да времени, времени мало
мне отпущено, чем-то тяжелым придавлены крылья,
и секундная стрелка по кругу несется к финалу
глупой сказки про наше бессмертье и наше бессилье.
* * *
Мой милый кактус, так мала земля,
что мы с тобой сошлись в одной квартире,
столь непохожие.
Я помню, как ты начинал с нуля,
горошиной дрожал в ночном эфире,
такой скукоженный.
Хозяин твой и мил, и знаменит,
но он тебя совсем не поливает
рукою грешною.
Твой цепкий ум наверняка хранит —
две крепких скво никак не уживались
в одном скворешнике.
Змея на камне, и корабль в воде
следа не оставляют, как и слезы
на подоконнике.
Я спрашивала знающих людей,
а где ответы на мои вопросы?
Лишь ты, зелененький.