Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 8, 2016
Александр Рытов, «Змеи и пилоты»
М., «atelier ventura», 2015
Мне иногда страшно от чужих стихов. Но эти не чужие, и потому не страшно, а тепло и хорошо от прочитанного:
Я переплывал из воздуха в воздух,
из темноты в темноту
В поэзии никогда не бывает пустот, их кто-то заполняет собой. Иной раз это
иностранцы, вроде битников. Или Рембо. В этот раз Александр Рытов. Когда висну
в его строчках, иногда вижу себя — по-другому совсем. Что он заполнил/запомнил/рассказал
— наверное, об этом лучше вам найти в маленькой книжице — там все: и трэш, и ад, и израиль, и разные
веси-мери-чуди.
В переломные времена многих ломает по-разному. Это было уже, и будет потом. В
нашем случае — осознанное за пятьдесят с гаком и
вредная привычка писать отличные стихи.
Паучки почерка пальцы с пером щекотят,
письмо все радостней и быстрее
О чем, куда, кому это письмо? Мне и вам, а еще им и им — он умеет собрать
всех в круг неторопливыми раздумьями о сегодня-завтра и вчера.
Хотя больше — о вчера.
Не узнают, наверное, никогда
эту ночь в истории нашей войны гражданской
Он пишет о бывшем, как о сегодняшнем дне — в нем и теперь война, только о ней не все знают. А он-то знает, да и читатель поймет.
чтоб охватить как можно глубже
владенья нового врага.
При каждом шуме иль угрозе
мы дружно прятались в обозе
и целовались с медсестрой
Прекрасный слог и точная мысль — обязательно понравятся читателю, особенно, если ему никто еще об этом не сказал прежде:
Ласточки, как звонкие первоклассницы,
изучают оливковую рощу,
воздухом влажным горло полощут…
Столько лирики, взращенной в общем-то не всегда
спокойными временами — это просто огромный плюс удавшемуся автору.
Рытов — поэт с большой буквы П. У него мальчики-дендронавты
дружат с девочками с соседних улиц Ленина и с проспектов Ильича, забытых давно.
И он был везде, где мы тоже успели наследить… География его
присутствия точно впечатляет. Потому что это не только Сан-Марко или Харрар, а еще и совсем неведомые зеленя, но такие
прекрасные…
напугал мышь, разглядывал мотылька.
Поэт пишет, как дышит. Редким такое дано:
их трясла в припадке гроза ночная
или
осанны пели поля из меди
Не хочется пересказывать его замечательную книгу. Лучше ее просто читать. Такие стихи пишут для единственных. Мы — единственные, это нам.
я нервно вытащил из пачки сигарету
и закурил и вышел на балкон
Александр ПАВЛОВ