Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 7, 2016
Павел ЗЯБЛИКОВ
Поэт, бард, выпускник Литературного института имени А. М. Горького, лауреат
конкурса «Оскольская лира» в номинации «Поэзия» (2008),
постоянный участник поэтических вечеров в музее Маяковского и вечеров памяти
Александра Башлачева. Основатель творческого
объединения «Палитра N».
* * *
Я рисовал ее во сне
На нежно-бережном холсте
И улыбался.
Я кисти беличьи макал
В янтарный солнечный бокал,
Где Бог плескался.
Когда писал ее глаза,
То слышал птичьи голоса.
Весенний щебет.
И пели ангелы в душе,
И я заканчивал уже…
Но в ясном небе
Сердито грянул первый гром.
И я почувствовал нутром,
Что все пропало.
Потом еще один удар.
И я вскочил, как на пожар.
И ясно стало,
Что я писал ее во сне…
А в это время кто-то с ней
Стоял под душем
И целовал ее соски.
И злая ревность на куски
Рвала мне душу.
И вплоть до самого утра
Я разжигал в себе добра
Святое пламя.
Но поутру разжег зарю,
И словно проклятый горю
В оконной раме.
Зачем же сердце и душа?!
Не для того ли, чтоб мешать?
Но время лечит.
Я допишу ее портрет.
И, может быть… А, впрочем, нет…
Не станет легче.
УЩЕРБ
На все легла печать ущерба,
Когда осыпалась листва.
И небо выглядит пещерно
От головы и до хвоста.
Уже пошли седьмые сутки,
Как из него обильно льет,
И завывает ветер жуткий
И из ветвей веревки вьет.
А ветви связывают душу
И по рукам, и по ногам.
Я одиночеством разрушен
Сильнее, чем предполагал.
Погода — жуть. Но я на страже
И нахожу в себе кураж
Для сотворения пейзажа…
И получается пейзаж
Больным каким-то и унылым.
Но завораживают взгляд
Дожди, что бродят по могилам
И с мертвецами говорят.
Они уже седьмые сутки
Толкуют с ними, как в бреду,
И воет пес в холодной будке
С самим собою не в ладу.
СТАРИК
Асфальт был сух и небо ясно,
Когда я вышел за порог.
Дворовый клен в рубахе красной
Был поразительно высок.
А, может, я стал ниже ростом,
Когда прошла моя пора?
И вот теперь в тиши погоста
Я коротаю вечера.
Брожу и вглядываюсь в лица,
А лица с мрамора в меня,
И я готов уж с ними слиться,
Но жду назначенного дня.
Собака спит, уткнувшись в лапы,
А сторож курит, глядя в тень,
И вспоминает поэтапно
Число находок и потерь.
И так почти что каждый вечер
Я, опираясь на клюку,
Иду судьбе своей навстречу,
Приняв немного коньяку.
И мне не скучно и не страшно,
И даже грусти ни на грамм.
Я прохожу, как день вчерашний,
Собаку, сторожа и храм
И снова вглядываюсь в лица,
Уже знакомые до слез,
А ветер дует в поясницу
И в ноги ластится, как пес.
НА ПОРОГЕ
Я зорко вглядываюсь в даль,
А даль в меня свой взгляд воткнула,
И, ощущая в сердце сталь,
Зверею раненой акулой.
И мне неведомы пока
Пути к леченью этой раны,
Поскольку красная река
Заполонила все экраны.
И я, признаться, хоть свиреп,
Но чувства разумом прессую
И бытовое слово «хлеб»
Не поминаю больше всуе.
Моя война еще вдали,
Хотя, конечно, только внешне,
Поскольку душу опалил
Своим огнем обман кромешный.
Но, никого не оболгав,
Я вижу путь, который ложен.
«Войну и мир» придумал граф.
Он свято верил, что поможет
Его творение тому,
Кто прочитает все страницы,
Хоть в Вашингтоне, хоть в Крыму,
Где бы ни выпало родиться.
Я те страницы берегу
В ларце, где сталь их разбудила.
И я смотрю в глаза врагу,
Как в ночь небесные светила.