Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 7, 2016
Олег Хлебников, «Крайний»
М.: «Арт Хаус медиа», 2016
На мой взгляд, концепция новой книги Олега Хлебникова восходит к ощущению
вселенского одиночества человека, особо обостряющегося в момент, когда уже нет
родителей, за широкими спинами которых можно было бы передохнуть и отсидеться.
Дети и внуки вроде бы присутствуют, но живут отдельной, обособленной жизнью. И
получается, человек может жить только ради себя самого. А для индивидуума, не
особо отмеченного печатью эгоизма, это превращается в тяжкий крест. «И мы
плывем, пылающею бездной со всех сторон окружены», — писал Тютчев.
«Крайний» для Олега Хлебникова — это не только «последний в роду», или «первый
в роду», что, в сущности, одно и то же. «Крайний» — это еще и из серии «нашли
крайнего». В общем, так или иначе, получается «страдательный залог». Олег
Хлебников самодостаточен и самодержавен в своей
поэтической речи — он нисколько не пытается «покрасоваться» перед своим
читателем.
Олег Хлебников — поэт осязаемого предела. В сущности, вся книга «Крайний» —
именно об ощущении предельности человеческого бытия. Об этом свидетельствуют,
прежде всего, названия книги и ее отдельных глав — «Крайний», «Четвертая
четверть», «Собрание потерь». В школе после четвертой четверти наступают
долгожданные каникулы. В жизни все далеко не так радужно. Не могу утверждать,
что подобное мироощущение приходит с возрастом — у некоторых поэтов это
прослеживается буквально с первых осознанных строчек. Но если в юности все это
звучит неким пророчеством, предощущением, то в зрелом возрасте это уже быстро
надвигающаяся реальность. По большому счету, поэзия Олега Хлебникова — это
проза. Проза жизни. Мы не услышим ни головокружительных метафор, ни сверхновых
рифм. Скупая, но точная нота Ходасевича. Время, по Хлебникову, имеет
шарообразную форму.
И вот уже подходит старость.
Хоть даже юность не прошла.
Олег Хлебников горазд на сюрпризы. Только подумаешь про себя: «Как жаль, что у него нет интересных рифм!» — и вдруг натыкаешься (как будто в ответ) — «корешам была—Шамбала», «веерными—верными». И т. п. Мастер! Который сам решает, когда, что и как ему рифмовать. Стиль такой у писателя — неброский, но глубокий и взвешенный, приближенный к естественной речи. Порой у Олега Хлебникова выскакивает избыточная искренность — он начинает говорить о том, о чем, возможно, стоило бы промолчать. Откровения Олега, написанные на оголенном нерве, вызывают у меня смешанные чувства. С одной стороны, «респект и уважуха» автору за смелость и творческую бескомпромиссность. С другой — убежденность в необязательности некоторых откровений. Например, можно было бы обойтись без признаний в нелюбви к молодежи и ко всем людям вообще. Это не добавляет вистов поэту как общественному деятелю. Тем более что в этом все равно чувствуется некое преувеличение, гипербола. А корни подобных взглядов лежат, по-видимому, (и это мы тоже можем вычитать в книжке «Крайний») в недолюбленности автора и как человека, и как поэта. Многие горькие строки посвящены у него именно досадному отсутствию любви по отношению к нему. Видимо, подобное отношение мира и вызывает подчас у поэта «обратную реакцию».
На другую не заменимая,
жизнь — работа без выходных.
И уходят с нее любимые,
раньше всех уходят любимые.
Хорошо, что я не из них.
«Погоня» за ушедшими в вечность должна увенчаться, по мнению поэта, нашей
полной и безоговорочной победой. Мы видим, что мышление Хлебникова и
оригинально, и парадоксально. Стихи остроумны. Их наполняет пронзительная
экзистенциальная философия: «Кто мы? Зачем мы? Куда идем?» «Устраиваться в
жизни ненадолго нет смысла. А надолго — не получится».
«Крайняя» книга Олега Хлебникова написана с неподдельным юмором, переходящим в
тонкую самоиронию. И хочется высказать, по-человечески, свою поддержку
именитому поэту. «Мы любим Вас, дорогой Олег Никитьевич!
Творите долго на радость своим читателям».
Александр КАРПЕНКО