Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 4, 2016
Юлия КРЫЛОВА
Поэт. Участница Форума молодых писателей в Липках (2013). Публиковалась в
журналах «Зинзивер», «Лиterraтура», сборнике «Новые писатели» и др. Лауреат
премии журнала «Зинзивер». Живет в СанктПетербурге.
* * *
Здесь по утрам не забудешь открыть глаза,
как аскорбинку, жизнь свою принимая.
Убегает к виску, детская и простая,
в угол поставленная слеза —
талой водой на белоснежную простынь,
чтобы в прорехе подснежником прорасти.
Ты невесома — больная на облаке просто
держит тебя в горсти.
Так ручейком отходят вешние воды —
отхороводило время сорок недель —
этой весной оживет зимовавший живот и
кесарка влетит в апрель.
* * *
маме
Помнишь наш двор с машинами вместо детей
и качелью, застывшей в
пустом положении?
Жизнь казалась прямой, мы шагали по ней,
как по улице с односторонним движением.
Блочные домики были брошены там и тут,
словно устав от танчиков и от гонок
и забывая, что и в игрушках живут,
нас проигрывал в тетрис вечный ребенок.
Мы же варили овсянку из топора
и у черных котов вытаскивали занозы,
в «дочки-матери» бились и, как детвора,
верили в папу, как верят в Деда Мороза.
* * *
Глухонемая соседка называет тебя «Ы-Ы»,
когда ты, смягченная пузом, разглаживаешь полы
меж окном и постелью в палате в больничный цветочек
и капельницу во след полночи еще волочишь,
как будто весна — и линолеум в красной капели,
и птичка дверного звонка тебя как будто отпела,
и слова не нужны, достаточно лишь междометий,
когда мучаешься в губах меж миром немым и этим.
* * *
Бесснежное Рождество и
кажется, что пустыня
вырастает вокруг Вифлеемских высоток.
Люди ждут чуда, Марии достаточно сына
и волхвов, приносящих дары с востока.
Ночь настает, и стихающий звук моторов
значит, что к ней никто не войдет без стука.
Комнату освещает звезда и экран монитора —
весточку шлет отец из облачного фейсбука.
А на губах младенца гуляет его улыбка,
и взгляд неземной в глазах младенца потерян.
И под гуление сфер снежок — первородно-липкий
—
стучится волхвом и в окна ее, и в двери.
* * *
Сегодня месяц кончится — седьмой,
как летом потерявшееся семя,
хотя и не связало нас семьей,
но проросло сквозь сумрачное время
и вытянуло нас на белый свет —
семи цветов обычное сложенье.
Да, счастья — нет, и смерти тоже — нет.
Жизнь кажется и проще, и сложнее.
* * *
Мы ночью шли через большой пустырь,
и если б не вино, то было б пусто
еще внутри. Нас кто-то отпустил,
и мы по снегу двигались без хруста,
как и Христос когда-то по воде.
Глазной хрусталик на морозе замер,
и мы на мир — библейский новодел —
взглянули новыми
недвижными
глазами.
Он временный, как съемное жилье,
и дорогой для жизни, если честно.
И я сказала: «Это не мое,
но я б жила». А ты добавил: «Вместе».
* * *
Зимой незаметны уездные городки
и для глаза прохожего
и для Божьего глаза,
под чьим взглядом
из глины превращаемся в грязь, и
ложимся на дно мы вялотекущей реки,
где Петруша с Андреем —
надледные рыбаки —
человеков не выловили
ни разу.
* * *
от себя убегаешь к морю, чья чернота
от названия липнет к белому потному телу,
и кажется, если у прошлого есть черта,
то лежит она новой женщиной на постели.
за окном проплывают дымные корабли,
дыхание женщины стало как будто тише,
ты стаканом поймаешь солнца последний блик —
выпьешь его и внутренне осветишься.
я останусь на месте — море уже во мне
бьется в сердечном ритме. И кажется, между нами
нет ничего. Лишь качается на волне
мальчик с носом твоим и моими глазами.