Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 5, 2015
Владимир ЗАХАРОВ
Поэт. Родился в 1968 году в Челябинской области, окончил Санкт-Петербургский
технологический институт, по профессии — инженер-механик. Стихи пишет с 2005
года. Публиковался в различных печатных и сетевых литературных альманахах.
Некоторое время был редактором раздела поэзии литературного портала «Точка
зрения». Стихи переводились на французский язык. Участник международного фестиваля
поэзии в г. Труа-Ривьер
(Канада, 2012 год), а также ежегодного поэтического фестиваля «Петербургские
мосты». Живет в Санкт-Петербурге.
* * *
запишу пару строк для потомков, когда
из набрякших небес выпадает вода,
и скребется зеленой тоски паразит
под рубахой, а дождь моросит, моросит.
неизменным оставлю я мир за собой,
дунет ангел дежурный в дырявый гобой,
душу с телом пришедший укладывать врозь,
не жалея, что многое не удалось
с голубыми глазенками мне — малышу,
и не жаль ничего, ни о чем не прошу,
просто кверху лицом, просто руки по швам,
извините, что не был я ровнею вам,
за мой кукиш в кармане, за медный алтын
равнодушия к вашим желаньям простым,
неумение быть — как стакан — под рукой,
нежелание всем отвечать, кто такой,
за ошибки при выборе жен и друзей,
за убогость моей зоологии всей,
я вам тоже не стану за правду пенять,
нам друг друга уже не понять, не понять.
* * *
игра не стоит свеч, свершения — утрат,
а парусину штор норд-ост едва колышет,
за ней квадрат окна возводит мир в квадрат,
и ярко-желтый круг на синем фоне вышит.
он неуместен тут как аргентинский флаг
на широте болот и комариных полчищ,
ни славы не ищи, ни материальных благ,
тогда и горевать под старость не захочешь.
недостижимый рай, разбившийся о быт,
как о скалу фрегат. достичь
его стараясь,
ты сделался рогат и всеми позабыт,
и на родной колхоз похож Буэнос-Айрес.
* * *
лимитчицы-зимы сухое молоко
припорошило пыль, впиталось и намокло,
печаль моя светла, мне грустно и легко
сквозь грязные глядеть безжалостные стекла,
как остывает день и посреди двора
водитель-азиат газели смотрит в зубы,
потеряна искра и, стало быть, пора
на свалку отвезти просроченные судьбы,
твою, или мою — успеть бы до тепла,
чтоб тленья аромат не мучил, не тревожил,
чтоб шаркали года, как старая метла,
и чтоб надежды свет случайно в них не ожил.
* * *
как бишь там тебя? побудешь Леной.
(все равно запомнил бы едва)
я живу на краешке вселенной,
говорю слова.
как меня зовут? положим, Виктор,
хоть в активе никаких побед.
буквы ворошу. но и у них-то
тощий, как велосипед,
и банальный, как лопата, смысл,
а другой-то мне откуда взять?
стал я неприветливым и лысым,
никому не муж, не зять.
круглый год одолевают быт мой
грусть-ханум и колотун-бабай.
много ходит мимо любопытных,
вот и ты ступай.
* * *
Снег за окном, мельтешение февральского улья,
Зрение свой объектив не наводит на резкость,
Словно парад палачей капюшоны понурых прохожих,
Грохот трамвая сквозь стекла похожий на кашель.
Нет у зимы никакой отрезвляющей правды…
Будущих бурь замерзающим не обещает.
Месяц короткий, которого на небосклоне
Не различить даже ночью — так бледен, так слаб он телесно,
Словно мое отраженье в удвоенных стеклах,
Будто напрасная речь без надежды и рифмы,
Все переделать себе самому обещанье.
Падают под ноги белые хлопья забвенья,
Тикает, тихо теряя терпенье, будильник,
Из темноты коридора выходит тревога и тает,
Жизнь через дырочку дня утекает по капле.