Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 3, 2015
Зульфия
Алькаева, «По периметру»
М.: «Вест-Консалтинг», 2014
Сборник стихотворений Зульфии Алькаевой «По периметру» — в некоторой степени, избранное. Ретроспективно даны произведения из первых четырех книг поэта, дополненные (и это наиболее существенный раздел) новыми стихотворениями. Представляя такую объемную подборку, автор отчасти «подставляется» — стихотворений излишне много и часть из них вполне можно было оставить за границами «периметра». Между тем, судить поэта, как известно, надо по вершинам. И если обратить внимание на лучшие тексты Алькаевой, складывается впечатление, что перед нами — поэт. Убедительна в этом смысле рецензия Наталии Черных «По периметру антисада» («Волга», № 11-12 / 2014), в которой приведены показательные цитаты:
И еще.
Подержи за пазухой птицу.
Пусть думают,
что это камень.
Или:
А земля учила пить,
Раскрывая поры,
Растворять и выводить
Нищих мыслей споры.
И другие, которые читатель может отыскать в обозначенной рецензии. Уже по
этим фрагментам ясно, что Зульфия Алькаева
отнюдь не проста. И вчитаться в «периметр» ее книги —
занятие не бесполезное.
Но прежде чем привести еще несколько примеров и поговорить о поэтике автора,
скажем о ее творческой биографии. Альма-матер Алькаевой
— МГУ им. М. В. Ломоносова (факультет журналистики) — отсюда и филологическая
закваска ее текстов, внимание к словообразу.
Публиковалась в журналах «Дети Ра», «Сибирские огни», «Зинзивер»,
«Футурум АРТ», «Журнале ПОэтов», «Литературной газете», газетах «Литературные
известия», «Поэтоград», «Культура», альманахах «День
поэзии», «Московский год поэзии», «Илья» и др. Так отчего поэт, маслом кормящий
в отдельных произведениях, в иных случаях предлагает пустышку — рот откроешь, а
там смазано? Здесь можно согласиться с Марией Малиновской: «Это чаще всего
происходит в традиционных формах, которые, мало того, что сами нередко
подталкивают автора к излишней “поэтизации”, но и вынуждают заполнять не
содержанием, так искусственным заменителем всевозможные лакуны» («Литературные
известия», № 8, 2014). И тут я сталкиваюсь со следующей проблемой: не приводить
не самые удачные строчки — путь к голословности; приводить — моветон по отношению
к талантливому человеку. Да и проблема видится в том, что творческий человек не
способен исчерпывающе уяснить удачность того или иного своего текста. И то, что
другим может показаться банальным, для автора может оказаться наполненным
сакральным смыслом — связанным с содержанием образами, событиями другой стороны
жизни (реальной). Критика — это, на мой взгляд, не более чем внимательное
прочтение, умение понимания.
В лучших произведениях Зульфия Алькаева
привлекает точностью психологических разработок, умением аккумулировать
духовное начало:
Она глядит, как в омуте сезона,
За все начала сразу прощена,
Перебирает волосы газона
Многоступенчатая тишина.
Или:
И небо застрелив, как птицу…
Или:
Еще одна выкуренная мысль
Затрепетала в пепельнице
За соседним столиком.
Ни сосед, ни мой спутник, ни официант —
Только я наблюдаю за ее концом.
Наверное, мне же предстоит увидеть,
Как растет табак,
Учуяв первый запах тлена.
Или:
Взяв быт на ножку «т»,
отсеяв
небыт и е,
прополощу копье ацтеков,
а ты — белье.
Последняя цитата — из словотворчества; некоторое абсурдистское
начало накладывается на поэтические шарниры и создает самоцельное
произведение. Смысл отходит на второй план, на переднем — одухотворенная
бессмысленность, тем и ценная, что задает ощущения: тропы войны, вечного спора
мужчин и женщин, многовариативной метафоры в своей
сути.
Остальные приведенные цитаты показывают, на мой взгляд, диапазон исканий Зульфии Алькаевой. От силлабо-тоники до верлибра, от
следования Серебряному веку (что лично я осуждаю за бесперспективность) до заумии. Метафизика третьей цитаты отчетливо деструктивна,
даже макабрична, но сходится во вполне цельный
словесный конус с двумя выходами — на вершине (мысль зарождается) и на
основании (поле для трактовок). В подобных произведениях — наиболее продуктивен
поиск самой Алькаевой, но и наиболее явно
просматривается она сама — лирично-меланхоличная, внимательная и трогательная в
ранимости.
А что же до выжимки из предыдущих книг — они интересны, в первую очередь,
возможностью проследить за творческим ростом поэта (я вообще приветствую
ретроспективные подборки в книгах), увидеть из каких источников питала
вдохновение поэт и к чему в итоге пришла. Это, как минимум, поучительно.
Василий МАНУЛОВ