Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 3, 2015
Анна ГЕДЫМИН
Поэт, прозаик, драматург, переводчик. Коренная москвичка. Родилась на Арбате, в семье инженеров. В 1984 г. окончила МГУ им. М. В. Ломоносова, факультет журналистики. Работала сборщицей микросхем на заводе, руководителем детской литературной студии во Дворце пионеров, журналистом, литературным консультантом, редактором. Стихи пишет с 1978 года, печатается с 1979 года (первая публикация — в газете «Московский комсомолец»). Публиковалась в «Литературной газете», «Литературной России», газетах «Комсомольская правда», «Вечерняя Москва», журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Юность», «Октябрь», «Континент», «Кольцо А», «Огонек», «Арион», «Работница», «Крестьянка», «Крокодил», «Литературная учеба», «Дети Ра», «Зинзивер», «Интерпоэзщия», «Нева» и др., в альманахах «Поэзия», «День поэзии», «Истоки» и др., в антологии «Русская поэзия. XX век» (М., 2001), во многих коллективных сборниках. Лауреат конкурса «Моя Москва», проводившегося журналом «Москва» и издательством «Московский рабочий» (1984), обладатель премии журнала «Литературная учеба» (2005), премии «Литературной газеты» за победу в конкурсе стихотворений о Москве (2007), премии журнала «Дети Ра» (2010), премии им. Анны Ахматовой журнала «Юность» (2013) и др. Член Союза писателей СССР и СП Москвы с 1991 года. Член редакционного совета журнала «Юность» (с 2014 г.). Составитель поэтических альманахов «День поэзии» (2009, 2010), «Московский год поэзии» (2010, 2011), «Паровозъ» (2014). Стихи Анны Гедымин переводились на польский язык.
* * *
Стояла роща — темная, густая,
Но мы вошли — случайно, не со зла,
И на ночь обеззвученная стая
Опомнилась, воспряла, ожила,
Стократно ощетинилась — и взмыла,
И тут же миновала навсегда.
И кроны, потревоженные было,
Смыкаются над нами, как вода.
И сохранился только отзвук дикий
В пространстве этом сонном и пустом
Да крохотная капля земляники
Под лапчатым листом.
Сорная трава
Пожнем плоды, сочтемся славою,
Падет злодея голова…
Но любит жизнь свою неправую
На поле сорная трава.
И в ней запрятана душа,
Которой радостно и больно,
И страшно — чувствуя, дыша,
Злодейство совершать невольно.
В траве кузнечики звенят,
Край поля ветерком измят…
Сил не хватает у нее
Прервать преступное житье.
* * *
Новый год, полумрак,
Промежуточные времена:
Ты — уже ему не жена,
Я — еще не жена.
Я — еще ему не нужна,
Ты — уже не нужна.
Обе бродим по городу:
Ты одна — я одна.
Наблюдают из темени
Звезды, высыпав, точно салют,
Как в жилищах ко времени
Блюда праздничные подают.
Вопреки нашей нежности,
Нашей женственности хмельной,
Он уже не с тобой в эту ночь
И еще не со мной.
Я — твое отражение,
Опоздавшее на вираже,
Повторяю движение
За тобой — от «еще» к «уже».
Никакого спасения
Друг от друга нам не суждено,
Есть одно воскресение
На двоих. И проклятье — одно.
Потому — каждый миг — так боюсь за тебя.
Не горюй! Не влезай в долги!
Сторонись соседки-карги!
Береги себя! Береги!..
* * *
Помню, целовались смеха ради,
Без единой мысли в голове,
На мосту, в уснувшем Ленинграде
(Был когда-то город на Неве).
Плыли сверху, снизу сквозь глубины
Два ломтя взрослеющей луны…
Были мы не то чтобы любимы,
Но не так, что вовсе не нужны.
Как бы жизнь потом ни бунтовала,
Ни летела или ни ползла,
С той поры, не много и не мало,
Целая эпоха утекла.
Радость, беды, мелкие простуды
Призабылись.
Но поди, забудь:
Золотые шпили, как сосуды,
Пламенем питают Млечный путь…
* * *
Когда б не злая, хлесткая пурга,
Зима мне не была бы дорога.
Но этот снег — он более удал,
Чем люди, веры, истины и стили,
Лишь он один остался от России,
Которую Набоков покидал.
И даже угодившие в ковчег
Иным предполагали ход явлений,
Ведь от России, что придумал Ленин,
И то остался только этот снег.
Я верю в снег! Он прикрывает срам!
Он грязь и слякоть обращает в пену!
…Мне нечем оправдать свою измену
Померкшим без молитвы небесам…
ДЕКАБРЬ 2010
(Памяти межэтнических выступлений
на Манежной площади в Москве
и в других городах России)
Опять виновных нет и правых,
Лишь привкус боли и беды
Да этих мальчиков кровавых
Неравномерные ряды.
О Господи, что станет с ними,
Когда не будет рядом нас!
Кто образумит их, обнимет,
Кто их накормит прозапас,
Кто растолкует на примерах,
Что мир непрост и тем хорош,
Но есть — традиция и вера,
А есть — политика и ложь…
История, ты не любовью —
К чему красивые слова? —
Ты движима мальчишьей кровью.
Не оттого ли так резва?..
* * *
Умела прощаться, как умирать — навеки,
Сжигать мосты, сжигать корабли.
А еще умела заговаривать реки —
Чтоб помедленнее текли.
Чтоб не так мелькали под небесами
Первый вдох — и последний звук,
Чтобы лодки, прядая парусами,
Успевали землю принять из рук.
Дождь идет. Минувшее все дороже.
Разреши мне, Господи, отдохнуть,
Потому что так — сгоряча — негоже
Начинать свой главный, ответный путь.
* * *
Символ праздника и жары —
У окна золотые шары.
Пахнет воздух пеной морской,
За калиткой — шум городской.
От жарищи едва жива
Лакированная листва.
Помнишь, как мы в Москве зимой
Холодали, любимый мой?
Принимай же юга дары —
Эти огненные шары!
День уйдет — и над мостовой
Зазвучит оркестр духовой.
Каблуки пойду надевать —
Танцы бабкины танцевать.
Будет море, суше подстать,
Всеми волнами хохотать.
Только небо глянет всерьез —
Золотыми шарами звезд.
* * *
Выброшу из головы
Всех, с кем была на «вы»,
И сразу станет больше листвы
И травы.
И откроется мне,
Что копилось на дне:
Это небо во сне
И в окне,
А дальше — сопки стоят
И ели, в солнце до пят.
И выше той красоты —
Лишь Ты.
* * *
А ночью над моим порогом
Свои вздымают паруса
Не посещаемые Богом,
Густого цвета небеса.
Кому хватило бы терпенья!
Вновь, до зари за полчаса, —
Ни звезд, ни ангельского пенья,
Одни вороньи голоса!
Зовут в обугленную стаю,
Сулят лихое колдовство…
За что — я, может быть, и знаю,
Да вот не знаю — для чего…
* * *
Жизнь пустыннее, чем казалось,
И мгновеннее, чем хотелось.
С каждым днем заслуженней жалость,
Осмотрительней смелость.
Дни бегут, как мороз по коже,
Все чувствительней и короче.
Я пойму, намекни мне, Боже,
Ну чего же Ты хочешь?..