Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 12, 2015
Джордж ГУНИЦКИЙ
Поэт, драматург. Родился в 1953 году в Ленинграде. Закончил театроведческий
факультет Театрального института. Летом 1972го вместе с Борисом Гребенщиковым
создал группу «Аквариум». В качестве барабанщика участвовал в записи альбома
«Искушение Святого Аквариума» и других студийных пробах середины 70х. Работал
в театрах и Рокклубе, печатался в «Часах», «РокБюллетене», «Рокси» и др.
самиздатских газетах, журналах и альманахах. С середины 80х ведет музыкальные
передачи на радиостанциях. Печатался в различных газетах, журналах и сборниках.
Автор книг стихов «Крюкообразность — мой девиз»
(2000), «Берег слова» (2009), сборника пьес «Метаморфозы положительного героя»,
«Записок Старого Рокера», повести «Так начинался АКВАРИУМ». В 2005 году в
Челябинске вышло в свет двухтомное собрание сочинений. Живет в СанктПетербурге.
* * *
Это было спонтанно
И поэтому странно
И наверно поэтому
Больше кратко чем долго
Потому что нежданно
Совершенно случайно
И внезапно и остро
Больше нервно чем ровно
И чудесно и солнечно
И волшебно и странно
Оттого что неведомо
Это было как не было
ЛЕДИ, ГУРУ И БИЛЛ
Леди училась у гуру,
А он ее не учил.
Он смотрел сквозь ее фигуру.
И стрелял из ружья. Как Билл.
Который в Чикаго свалил.
Леди любила гуру,
Но он ее не любил.
Он кормил ее мертвой курой.
И зачем-то Биллу звонил. Тому, что в Чикаго свалил.
Кто ты, Леди?
Где ты, Гуру?
Где ты, Билл?
В профиль Билл был похож на медведя,
В шесть утра Беломор курил Гуру, бодро дремал на пледе.
И в Чикаго порою звонил.
Там друган его жил. То бишь Билл.
Леди вышла замуж за гуру,
А у Билла — не было сил.
Он цеплялся за ветку сакуры,
Но его убил гамадрил.
Билл совсем на Чикаго забил.
Кто ты, Леди?
Где ты, Гуру?
Где ты, Билл?
КОНДУКТОР
Я ехал в поезде. Дымились пассажиры.
Кондуктор танцевал. Летал рояль.
Поэт лениво грыз бесформенную лиру,
Чужих мышей ему давно не жаль.
Невоплощенные, бывалые тромбоны
Шептались громко о семье червей.
Профессор нечисти мечтал забраться в зону
И познакомиться с женой своей.
Под утро снова вечереет. В промежутках
Между тупым журчанием колес
Оскаленные рты сияли грозно, жутко,
Кондутор танцевал. В купе родился пес.
В ладонях у Луны медуза шевелится,
Усь-Мусь поет о тайнах Бытия.
Сиреневый Корсар понуро суетится,
Кондуктор мертв. На отдых ехал я.
МОИ ПУТЕШЕСТВИЯ
Путешествуя по Сибири
Я увидел Тимоти Лири
Ему было сто лет
Он был скверно одет
И бросал железные гири
Путешествуя по Камчатке
Я нашел носорога перчатки
Вот прошел целый год
Носорог не идет
Не стучит головой по брусчатке
Путешествуя по Уралу
Я свалился в подземную залу
Там ужасно темно
И в слепое окно
Не видны хмурые скалы
9.12.2008
НЕ ПРИКАСАЯСЬ К ТИШИНЕ
Не прикасаясь к тишине,
Горячий берег — остывает.
Не видит он глаза огня,
Не доверяет никому.
И закрывает на замок
Кладовку сломанных иллюзий.
Чинить их некому. Теперь
Уходит молча, на восток.
И, может быть, в чужой стране,
На склоне твердого тумана,
Увидит вновь глаза огня.
Не прикасаясь к тишине.
СОМНАМБУЛА НОЧИ
Эй, сомнамбула ночи,
Дня бесконечного Дракула,
На границе льда и бетона
Ты вновь погоняешь время,
Не думая о пределах пути.
Они тоже не спят, я слышу.
Но их голоса бессмысленны.
Они им просто зачем-то даны —
Так бывает. Все чаще и чаще
Мне приходится наблюдать,
Как многое исчезает.
На границах и между швов,
Возле, внутри и вблизи,
Впереди, сверху и сзади,
Куда я уже nevermore не пойду.
ДУША НЕ ВЕДАЕТ СУДЬБЫ
Душа не ведает судьбы.
Гермес не видит голытьбы
И строгих падчериц Шанхая,
И глаз любви, и чашку с чаем.
Он избегает долгих слов,
Не верит в сумрачных коров,
Которые, как черт в окне,
Зевают в сонном полусне.
В истерзанном закате дня
Воздушный конь летит. Звеня
Навстречу странной колеснице.
Пора, мой друг, закрыть страницу
И позабыть нон-стоп трубы,
Душа не ведает судьбы.
ОКТЯБРЬ
Если забыть то, чего быть не может,
Тогда ветер принесет запах огня,
Тлеющего на осколках вчера.
Оглядываясь в сторону будущего,
Выключай полумертвые новости
Они как всегда ни о чем
Вот и октябрь
Только руками разводит.