Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 8, 2014
ЛЮБА ЛЕБЕДЕВА
Родилась в 1985 году в Ленинграде. Занималась в литературной
студии Аничкова дворца «Дерзание» (1995-2002). Шорт-лист Премии Дебют (2007). Живет в Санкт-Петербурге.
* * *
одиночество словно ржа разъедает тебя целиком
начинает с пальцев потом глаза — губы — волосы — кожа
гид говорит: здесь когда-то был дом
крокусы в автомобильной шине лес водоем
ветер звенел сережками
я говорю: на кого ты похожа
тишина кругом
и в тишине руку в нее погрузив по локоть
так что уже от боли нельзя не заплакать
вдруг ощущаю сердце мое колотит
хлопает дом оторванной ставней
когда уезжаешь нельзя мыть полы — убирать на дорогу
когда провожаешь в последний путь — занавесь зеркала
много думала перечитала логи
спала
и во сне приходили ко мне андрей и пётр
говорили красивыми голосами, жалели
руки не поднимались в то утро
каждому по вере
в центре зала кровать на золотых цепях
в ней хрустальным сном спит моя погибель
и улыбка уже зажглась на ее устах
гид говорит: царевна лебедь
я говорю: помогите
дом мой разрушен занавешены зеркала
* * *
переправа, переправа, берег левый, берег правый,
а вокруг сплошная муть.
я хотел бы быть с тобою летом, осенью, зимою
и еще когда-нибудь.
только чую, это шняга: камень ножницы бумага,
мне себя не победить.
если скажешь — сердце вспыхнет, кровь замкнется, боль утихнет,
все равно тебе водить.
выходи давай из круга не жена и не подруга
в синей юбочке плиссе.
как твои горят ланиты, вьются ленты, все убиты,
но оплаканы не все.
мне теперь какое дело, я смотрел, она смотрела
и смеялась надо мной.
позабыть ее и точка. пуля дура, письма в клочья,
третий третий я седьмой.
* * *
жив ты, или не жив, или нечто среднее —
где-то посередине между францией и арканзасом:
я о тебе не думал, снимая исподнее,
отдавая последнее, не совру — ни разу.
только сегодня вспомнил, мол, как тебе там живется,
пока феттучини варятся, шипит в духовке дорадо,
пьян ты или покоен на дне своего колодца,
в склепе своем трехэтажном с портиком и колоннадой.
там, я знаю, глицинии, как гирлянды свесились,
запах стоит прожаренный крыльями рыжих ос.
вижу все эти мелочи, а на душе так весело,
что никогда не стремился, но тебя перерос.
вот я сижу в провинции, там, где глухие старухи
тащат скрипучие санки с ведрами к журавлю.
я курю самокрутки, сплевываю махру и
думаю то, что вижу, вижу, что говорю.
…только сегодня вспомнился ты своим хриплым граем,
в сон мой пугливый утренний он беспардонно влез.
снег тут хрустит, как простыни, снег бескраен:
падай в него, засыпая, и жди чудес.
* * *
Снег ем, от снега немеет рот,
Говорить не хочется да и не о чем.
Дети лепят снеговика, наскребаю мелочь,
Возвращаюсь в девяткино на метро.
Вот черт, кажется, забыла ключи
Одиночество — это когда не ждешь, что тебе откроют,
Что тебя откроют и скажут
это было просто игрою,
И уже застукали каждого,
Обезьяна зву чи чи чи…
Просыпайся снегом. Во сне ты была нужней:
Из тебя лепили годного снеговика.
Эти гомон и смех не предъявить тишине:
мол, я здорова, отстань пока.
На работе ключи, на дворе трава подо льдом.
Не рыдай, молчи, забывай, как говорят:
Здравствуй, это я или ты простудишься в этом пальто
Или ну иди ко мне, пока дети спят.
* * *
забывай меня забывай но не смей забыть
я тебе не жена не сестра и другие не.
так поленья жарко томятся в огне,
так рука лежит на ремне
и удару — быть.
этот край далекий: каштаны там, лесостепь
и когда на пригорке упал, все колени в кровь.
улыбаются предлагают ночлег и кров,
стелят тебе в яслях под мыки
коров
и смолят в темноте.
я же тут неудержимая как юла,
как сорока-ворона этому не дала.
улыбаюсь одними глазами грызу леденец,
а тебе конец.
потому и весел мотивчик, шустра игла,
я как пятый угол у твоего стола.
и в чужом краю все не воплотив в одно
я тебя пришпорю победным «но».
* * *
Открываю глаза, которые так берег,
А вокруг все плывет и не выхватить из темноты
Лицо человека, который меня подберет,
Любимые его черты.
Пирс, на котором стою, знаю нутром,
Но когда придет время поплыть — поплыву,
Не задумываясь, что ветер гонит листву,
И она не вернется потом.
аки по суху,
— говорит мне голос, — верою перейдет
и узреет свет и прочие чудеса.
Но пока я здесь, и пирс подо мной гниет,
И шумит листва в невидимых мне лесах.
* * *
Дан приказ ему на запад, —
Что ты хочешь от него?
Над страною сладкий запах —
Сецесьон и ар-нуво.
Этот лидваль, этот шехтель,
Этот вовсе па-ра-ра.
Он живым вчера приехал,
Но она ему не даст.
Баухауз, таунхаус,
Доктор хаус, — все одно.
Из модерна вышел хаос,
Как во двор твое окно.
Тлеет готика, и жаль их,
Архитекторов, когда
Пламенеет на скрижалях
Солнце, воздух и вода.
* * *
по розовой плитке от
дома к калитке,
дождя не пугаясь, ползли две улитки:
они не спешили, друг с другом болтали,
но ноги прохожие их затоптали.
и жалко улиток, и дождь не стихает,
и я помогаю готовить обед.
так хочется сесть и заняться стихами,
но мама сказала, что я не поэт.
* * *
У всех свое, но молчать удобно: думают, что ты
умный,
Что пишешь в стол, что стал прозаик, что просто счастлив.
Кто-то по злобе думает, что ты сдулся:
Исписался, спился, погряз в семье и рутине.
Что происходит с тобой? Бабочки происходят, закаты,
Снова тонет курск, дорожает еда, выпили, постарела.
Вечереет, ветер по полю двигается накатом,
Широко загребает, но ты молчишь, что есть силы.
Первой скрипкой быть тяжело: легче быть треугольником,
Чувствуешь благодарность, звенишь, как сосулька:
Тонко так, холодно, как правило, редко,
Тебе нравится редко и чтобы пронзить, как пуля.
Нравится радоваться и чтобы вместе с тобой радовались,
Тому, словно нашел сломанное, но починил его.
И вот тогда понимаешь — нет разницы, совсем никакой разницы,
Часто или разик всего.