Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 6, 2014
М.: «Вест-Консалтинг», 2014
Познакомился я с Евгением Степановым где-то в начале нулевых годов ХХI века, в гостях, в притемненной квартире с длинными
коридорами сталинской высотки, где за столом собрались самые разные люди —
литераторы, писательская вдова, инженер неясной профориентации, деятель балета
и ранее неизвестный мне поэт.
В одной из подборок Евгения Степанова я прочитал стихи о некоем Иване Замесове, которые сразу запали в память. Они не входят в
книгу, которую я с удовольствием прочитал, и потому процитирую, как мне
запомнились эти строки:
5 «мерседесов»,
15 дач,
Иван Замесов
теперь богач…
Вроде все просто, но на самом деле это стихи о «герое» наших дней — о
деятеле российского непроизводительного капитализма. То есть Иван Замесов — это
некое собирательное явление. Человек-приобретатель, в отличие от самого поэта —
создателя и изобретателя, в том самом высоком хлебниковском
смысле.
При этом
В своем поэтическом развитии он прошел несколько стадий, овладевая новыми
жанрами, многие из которых сегодня непопулярны ввиду присущей им сложности.
Он получил известность как поэт-авангардист, мастер заумной, палиндромической, верлибрической
поэзии. Однако в новую книгу он включил, в основном, традиционные произведения,
написанные в период с 1982 года по сегодняшний день. Более тридцати лет участия
в литературном процессе — это целая жизнь! И ему эта жизнь хорошо известна:
синематограф клуб два книжных магазина
печальный коленкор — провинциальный быт
но здесь ты осознал что в мире есть рябина
но здесь ты услыхал напевы аонид
Сегодня поэты или, говоря иначе, стихотворцы умеют писать. К сожалению,
сегодня слишком много безадресных стихов, о которых и не скажешь, когда они
написаны и к какому времени обращены.
ленинградское время содом паранойя
вырожденье стихи одиссея запоя
записные на кухне как прежде витии
ленинградское время святые
а московское время бабло мани-мани
баш на баш торгаши что осталось в кармане
феодалы рабы как при хане батые
а московское время святые
Он позиционирует свою книгу как собрание традиционных вещей, написанных в последние годы, но это верно только отчасти. В этих стихах внешне привычная форма вступает в противоречие с неожиданным содержанием, и это создает взрывной эффект парадоксального противоречия:
Все так мучительно непросто,
Порой охватывает дрожь.
Смотрю на этого прохвоста —
Он на меня, как брат, похож.
Какие-то стальные нити
Меня соединяют с ним.
И только горькое — простите! —
Я вымолвить могу другим.
Слишком многое порушено в наши дни, все смешалось в общем хоре, и в нем выделяется голос поэта:
и банку проценты
и шеф супостат
и вечно клиенты
чего-то хотят
бетонные стены
бетонные лбы
и нет перемены
в окопах судьбы
сраженья за налик
и сон как в бреду
а мы и не знали
что жили в аду
Эта книга, что писалась тридцать лет, от стихотворения к стихотворению развертывается как летопись нового мира, в котором трудно, но необходимо держаться за освященные веками простые понятия: верность, надежность, сострадание…
год ускакал как зеленый
кузнечик
век-волкодав превратился в щенка
я понимаю что хвастаться нечем
я понимаю что жизнь коротка
но вспоминаю что было со мною
пять тысяч лет или больше назад
и говорю с вековою сосною
точно мичуринец или юннат
и говорю с тем далеким мальчишкой
что не родился на свете пока
и точно зэк говорю перед «вышкой»
все перемелется будет мука
Вот такие стихи о новом и старом, о сегодняшнем и о будущем, собранные в небольшой и емкой книге в сущности избранных стихов. Эта книга называется «Аэропорт». Называется так не случайно. С одной стороны, поэт Степанов живет в московском районе «Аэропорт», а с другой стороны, жизнь Евгения протекает не только в России, но и в различных странах мира, и международный аэропорт тоже стал его домом. Все неслучайно в этой книге. И самое главное — неслучайны стихи поэта, которые показывают жизнь лирического героя на переломе веков и эпох…
Сергей МНАЦАКАНЯН