Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 4, 2014
Ирина ГРАНОВСКАЯ
Поэт, прозаик. Живет в Израиле, в городе Рамат Ган. По основному образованию юрист. По подготовительному
– инженер. По профессии – копирайтер.
Вагон
Фирма размещалась в сцепке из двух вагонов,
ржавеющих на заросших травой рельсах тупичка. Вокруг частный сектор,
неблагополучный район с опухшими от браги полусапиенсами. Вдалеке подсвечивали небо огни центра
города.
Блондиночка в купе для проводников, аккуратно сложив деньги в жестянку, вынутую
из шкафа, спросила:
— Вы уже определились с образом? Рок-звезда? Астронавт? Киногерой?
— А котом можно? Вот таким? — я протянул ей фотокарточку.
Девушка кивнула, взяла снимок и снова полезла в шкаф. Рылась долго. Пару раз из
шкафа доносились звуки, словно она там на машинке
древней механической печатала. Наконец вынырнула и протянула на ладони обрывок
нити с привязанной пластмасской.
— Надевайте. Следуйте за мной, — и вышла.
Странная конструкция: черная коронка на верхний клык, от нее изо рта
свешивалась толстая нить с узлом на конце. Я оглянулся на оставляемую без
присмотра жестянку с деньгами и поспешил за блондинкой. Мы прошли плацкартный
вагон почти до конца. На голых полках крепко спали люди с перекинутыми через
губу нитками.
— Вот сюда проходите, ложитесь, потом нажмете вон на ту кнопочку на стене.
Приятных сновидений, — услышал я и поспешил навстречу приключению.
Стоять было жуть как неудобно. Я сделал шаг, другой, и почувствовал, что валюсь
набок. Тут заметил: вместо рук у меня мохнатые серые лапы, кошачьи. И вместо
ног. Значит, все получилось, как мне и рассказывали. Научиться передвигаться
по-новому оказалось проще простого. Хотя и страшновато было прыгать выше своей
головы. Но пока пробирался через частный сектор, кишащий дурными от скуки
дворнягами и агрессивными местными котами, наловчился.
В центре уже было проще. Район знаком до мелочей. Вот нужный дом. В окне
первого этажа свет, створка чуть приоткрыта. Прыгнул раз, сорвался. Второй… Только когти проскребли по подоконнику. Внезапно качнулась
штора, и в окне в ореоле рыжих кудрей показалась Настя.
— Пушок, вернулся, мой хороший! Нашелся, а я уж и не ждала!
Она выбежала, схватила меня в охапку, все лицо исцеловала. Морду,
то есть. Но хорошо-то как! Потом Настя кормила меня кусочками лосося и гладила.
И уснула, обнимая, колыша теплым дыханием шерсть на моем загривке.
Через час блаженства я высвободился, выскочил в окно и понесся назад.
На работу опоздал. Домой добрался, помылся-побрился, сел кофе пить, да
замечтался… Запыхашись, я вбежал в здание офиса. У
лифта потел выдутыми с утра литрами чая Сергеич, главбух наш.
— Беги скорей, Леха, у вас внеплановая раздача слонов начальством в самом
разгаре. Всем досталось по первое число, ты один еще не огреб. Настасья бушует.
Совсем озверела, даже кот от нее удрал. Эх, мужика б ей хорошего, да кто ж на такую стерву позарится?
O tempora…
Алло, мам, привет. Должна сказать тебе, что… только
ты не заводись сразу… я забрала документы. Буду поступать на высшие курсы
уборщиков… Да почему? Почему шлюхи!
Мам, это расхожее мнение, штамп, используемый
завистливыми неудачниками… Мамуля, я все понимаю, но педагогом можно стать и
через десять-пятнадцать лет. А сейчас хочется интересной работы и высокой
зарплаты. Мне сказали, что у меня данные хорошие. И учиться там всего два года.
В общем, завтра собеседование. Все. Пожелай мне удачи.
Алло, Ленка, привет. Как дела? Ты представляешь, Лёшка со второго курса… ну да,
ну да, блондинчик, сынуля гламурненькой дикторши с первого центрального канала,
только что подкатил ко мне. Он, оказывается, взял платный курс ручной мойки
аквариумов у самого мэтра Веревкина. Ленка, сядь или навались на кого-нибудь:
практические у мэтра две тысячи в час стоят. Столько моя
маман в своей школе в неделю получает. В не-де-лю! Так вот, Лёша хочет вечером зайти, все рассказать
и копии лекций дать. Представляешь, как здорово! За ручную работу столько
платят… Я, кстати, могу сдать экзамен экстерном, а Лёша поможет
подготовиться… Я размечталась? Да он вообще сказал между делом, что мы
могли бы вместе взять курс чистки бассейнов у того же Веревкина. А туда, к
твоему сведению, только пары зачисляют… Да, так прямо
и сказал!.. Почему в койку? У тебя все мысли об одном. Вот сиди, дурочка, и завидуй. Ну, пока-пока. У меня сейчас зачет по
пластике.
Алло, Лёш, привет… Занят? Да я только хотела сказать, что мы сегодня униформу
проходили. Мне дали примерить. Ну, простую эту, из непромокаемого шифона. Потом
девчонки на перемене фантазировали, каких цветов форму они себе закажут. А я
решила — черную. И буду пояса яркие повязывать,
разные-разные. Лёш, я только не поняла, почему на кофте по стандарту пять
пуговиц?.. Что? Дают чаевые за расстегивание? Права была мама…
Нет, ничего. Извини, милый, не хотела тебя отрывать… Лёшенька,
что насчет курса чистки бассейнов у Веревкина? Опять забыл спросить?.. Ты
вечером-то придешь?.. А, ну ладно. Я так, на всякий пожарный. Чтобы
предупредить, что меня не будет. Ну, раз ты занят… Все-все,
пока. Мне тоже некогда: консультации по гриму начина… Лёш, алло, алло, Лёшенька… отключился…
Алло, мам, поздравь: сегодня был первый рабочий день… Нет, квартиры
убирала… Какой бассейн? Я разве тебе не говорила, что Лёша заболел тогда? Мы
потом с ним возьмем этот курс, когда-нибудь. Нет, что ты! Все у нас нормально.
Работа нравится. Ой, мам, ну какие пуговицы! Да врут все… Ну,
знаешь, может, девчонки, что идут на офисную уборку, ищут себе на работе
богатеньких папиков. Вот и расстегивают все на свете.
А у нас, конечно, такого нет. Ладно, мамуля, устала я, спать пойду. Пока.
Алло, Ленка, привет… Сейчас точно позеленеешь от
зависти. Вчера, под самый конец смены, приходит на фирму заказ в частный дом.
Все уже вымотаны, администраторша-мымра сует его мне,
как самой молодой. Ехать, конечно, дико влом,
поскольку отпрыгала на девяти заказах и нарасстегивалась
на полштуки. Ладно, думаю, плевать на чаевые, отработаю по минимуму. Ведь какая
наша забота? На кнопку «пуск» нажать, а все остальное роботы сделают. Мы лишь
услаждаем хозяйский взор, чтобы не упал он ненароком на грубых
автоуборщиков, замарав достоинство денежного мешка. Ну приехала я, на хозяина ноль внимания. Запускаю робот-поломойщик от дальней стены, а пылесборник отвожу к
стеллажам, заваленным всякой всячиной. Включаю режим попутной сортировки
предметов по назначению. Это уж сама додумалась, прикинь, круто! Врубаю «Танец
с саблями», приглушаю свет. И тут на меня снисходит какое-то вдохновение, что
ли. Может, так бывает, когда пашешь за голую зарплату? Ох, Ленка, как я танцевала… Через две минуты девятнадцать секунд все закончено, дом
сверкает чистотой. Я, прежде чем отключить роботов, грациозно пробегаю по
периметру квартиры, проверяя, все ли сделано. Последний Grand
Saut, контрольный обзорный Pirouette,
прощальный реверанс и… И вот тут подплывает хозяин. Я наконец разглядела его: Афанасий Веревкин. Сам! Мэтр! Две
тысячи в час платные уроки в группе. Боже мой, мне чуть плохо не сделалось.
Ленка, можешь представить, он пришел в восторг, что молодая девушка не
зациклена на вытягивании бабла с клиента, а пашет из
любви к искусству. Это я-то?! Упасть — не встать. Прикинь, я теперь его личный
помощник. И научит всему. Я уже уволилась с фирмы.
Алло, мама, привет. Ну как ты?.. Мам, ну что за вздохи опять? Хочешь, я тебе
собственную школу куплю?.. Как полгода на пенсии? Я ж тебе вроде недавно
звонила… Мамуль, я хотела сказать, что завтра иду на официальный обед к
президенту. Его теперешняя жена со мной на курсах училась. Ну Ленка же, я тебе
о ней рассказывала… Нет, с чего ей передо мной
зазнаваться? Да ты что, мам! Открой «Форбс» и
посмотри, есть ли там чета Веревкиных. Мы девяносто восьмые. Сразу после Асуки Якомото, ну той, что
придумала издавать классику мировой литературы в комиксах.
Семь слов
Эля рвалась замуж. Одного за другим, она
придавливала кавалеров к ложу таким грузом нежностей, что те в ужасе уносили
ноги. Блиц-романы венчались
слезами и абортами. Потом только слезами. С годами личная жизнь сошла на нет.
Как-то на корпоративе, глядя на укомплектованных
супругами коллег, Эля решила напиться. Проснулась дома от хлопка входной двери.
Вопрос «что было?» вскорости разрешился неожиданной
беременностью. Вопрос «кто был?» так и остался без ответа.
— Вас не встречают? — спросила Эля толстушку с младенцем на руках.
— Муж в командировке, в Элисте. Жду свекровь… А у вас
какой срок?
— Семь месяцев. На сохранении лежу. Возраст, говорят, риск большой. Я так
боюсь. Ай! — Эля, ощутив резкий спазм, схватилась за живот и заплакала.
— Успокойтесь, расстраиваться вредно… О, я ж вам помогу.
Вот!
Женщина сунула Эле желтоватую полоску бумаги,
расчерченную на семь частей.
— Муж из Калмыкии привез, купил там у известного
шамана. Надо сюда записать желание, по слову в клетку. Я в эту всю магию не
очень-то верю. Храню, как мужнин сувенирчик. Напишите
типа: «Хочу родить здорового ребенка» Вдруг поможет?
Формулируя желание, Эля уснула. Ночью начались схватки, и на свет появился Лёвушка.
Проблемы, связанные с преждевременным рождением мальчика, постепенно
преодолевались. Пару раз Эля вспоминала о бумажке с семью клеточками, сунутой
за обложку паспорта. Ерунда это, думала она.
У Лёвы началось воспаление легких. Над больничной койкой Эля сходила с ума.
Сыну делалось все хуже, а дуры-медсестры на посту балдели под «Queen». Who wants to live forever… Какое forever, если сын умирает? Эля кинулась к сумочке,
вынула заветный листок, посчитала слова и вывела: «Пусть мой сладкий сынок Лёвушка живет вечно».
Сухонькая старушка кинула в стакан молочную капсулу и поставила его в гравипечку. Затем пошаркала к ветхому, еще начала века,
столу, стоящему около пошарпанной детской кроватки.
Усевшись на скрипучий табурет, она отрезала от листа бумаги полоску, расчертила
ее на семь клеток и аккуратно вписала: «Я желаю своему сыну здоровья и
долголетия». Затем бросила бумажку в ящик стола, на ворох таких же полос. Из
кроватки раздалось хныканье младенца.
— Сейчас, Лёвушка, сейчас, мое сердечко, мама даст
молочка.