(Камиль Хайруллин)
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 6, 2013
Критика
Александр Файн. «Так это было». М.: «Вест-Консалтинг», 2013
На обложке книги Александра Файна дана такая картина: на переднем плане лежит на дороге пожелтевший кленовый лист, а на заднем — эта дорога убегает в даль. Очень удачная картина для книги с названием «Так это было». Лист — это символ ушедшего советского времени, а дорога — идущее вперед время, в котором живут настоящие поколения и будут жить новые.
Книга Александра Файна представляет собой сборник рассказов о судьбах людей, живших в советское время или продолжающих здравствовать и сейчас и вспоминающих об этом противоречивом времени. Книга читается легко и с большим интересом. Повествование в ней ведется в достаточно выдержанном тоне. Автор никого не осуждает, не восхваляет и спокойно описывает жизнедействия и судьбы героев своих рассказов. Он как бы предлагает читателям давать свои оценки. Легко угадывается во многом автобиографический характер книги. Понимаешь: то, что происходит с персонажами рассказов, пережито самим автором, и рассказы рождены в процессе его воспоминаний и раздумий о своей жизни. Александр Файн раскрывает дух советского времени и показывает весьма нелегкие условия, в которых существовали советские люди.
Что характерно было для данного времени? Коллективизм, интернационализм, энтузиазм, связанный с ощущением своего участия в созидании принципиально нового общества, вера в светлое будущее, надежда на то, что совсем скоро станет жизнь лучше, стремление молодежи через образование и занятия спортом сделать себе успешную карьеру и стать полезным и уважаемым членом общества. Но это только одна сторона медали. Другая ее сторона раскрывает совершенно неприглядные и жестокие черты жизни советского общества. Бедность, постоянный дефицит товаров народного потребления, нехватка еды, жилья и еще многого другого, деление людей на классово чужих и своих, преследование за инакомыслие и критику существующей системы власти, массовые репрессии, касающиеся не только отдельных личностей, но и целых народов (и приведшие к колоссальным жертвам), культ вождей и компартии, тяжелая психологическая атмосфера страха, доносительства и выискивания всевозможных врагов, превращение марксизма-ленинизма в своего рода светскую религию, верить которой должны все, непрекращающееся идеологическая практика «промывания мозгов» с целью превращения людей в послушных исполнителей воли существующей власти, отсутствие свобод и тотальный контроль за всеми сферами общественной жизни.
Все это наиболее выпукло проявлялось в эпоху сталинизма. И хотя в хрущевские и брежневские времена людям стало жить легче, комфортнее и свободнее, все равно проблема дефицита сохранилась, а органы госбезопасности продолжали лезть во все поры социального организма, искать врагов и преследовать инакомыслящих. В позднее советское время все более стали выдавать желаемое за действительное, неуклонно росло разочарование людей в социализме, многие перестали сомневаться в том, что коммунизм есть утопия.
Центральное место в книге Александра Файна занимает лагерная тематика, увязанная главным образом с жизнью на Колыме. Читая про сталинские репрессии и лагеря, начинаешь гораздо глубже понимать то, что какой же жестокой, беспощадной, подлой и несправедливой может стать для человека его жизнь в заключении. Унижения, издевательства, побои, пытки, мучительные казни — привычные дела для сталинского Гулага. Они достаточно ярко показаны в произведениях А. Солженицына и В. Шаламова. Есть и у Файна описание изощренной жестокой казни ни в чем неповинного старого лекаря — народника Сретенского, которого энкэведешники записали в руководители контрреволюционного заговора (рассказ «Портрет с голубыми глазами»).
Но не на этом делает акцент Александр Файн. Писатель стремится показать то, что в тяжелейших, нечеловеческих условиях люди все же продолжают оставаться людьми и совершают добрые поступки, даже пребывая в состоянии «доходяги», т. е. в крайне изможденном виде. Таковы, например, бывший зав. кафедрой электрических машин, член-корреспондент АН Долгин, починивший двигатель на золотодобывающем прииске, бывший профессор Скобло, лечивший зеков, бывший комдив Обухов, ставший кучером и разводивший кроликов. Они — персонажи уже указанного рассказа. Кого только не встретишь среди заключенных! Так, один из героев рассказа «Медаль» польский партизан Сташевский, осужденный непонятно за что, работает в шахте по добыче угля в Воркуте поочередно: сначала с молодым литературным критиком, затем с профессором, специалистом по слаботочным приборам, у которого гангрена ног, наконец, с полковником медицинской службы. Искренней и настоящей оказывается любовь начлага и заключенной санитарки Даши из рассказа «Не оступись, доченька». Короче говоря, жизнь продолжается и в кошмарных условиях. Она как бы ищет и находит какие-то свои позитивные проявления. Следует отметить, что многие литературные герои Файна находят смысл жизни и спасение от житейских тягот именно в любви.
Важная тема — «народ и власть» — во весь рост встает при чтении рассказов Александра Файна. Растет и укрепляется мысль о преступном характере сталинского режима. Не должна, не имеет права государственная власть, тем более в цивилизационном обществе, так поступать со своим нардом, ни во что не ставя жизнь, здоровье и судьбы людей. Народ не навоз для удобрения советского будущего, не щебенка, которой укрепляют дорогу к нему. Превращение миллионов заключенных в рабскую рабочую силу, нещадно эксплуатируемую в шахтах, рудниках и лесоповалах, при постройке новых заводов, электростанций, каналов и городов, стало привычной практикой в сталинские времена. Например, город Комсомольск-на-Амуре стоит на костях многих тысяч заключенных, построивших его.
Не должна власть переступать незримую запретную черту, проведенную принципами разума, культуры и морали, и опускать кровавый топор массовых репрессий на своих граждан, причем, в первую очередь, бессмысленно и жестоко уничтожая наиболее образованных, активных и творческих людей из числа ученых, инженеров, хозяйственных руководителей, военноначальников, писателей и т. д. Никакими соображениями об обострении классовой борьбы и необходимости борьбы с врагами социализма нельзя оправдать эти жесточайшие и по существу безумные репрессии, хотя, конечно, в то время были и реальные враги Сталина и нового строя, шпионы, диверсанты и т. п. Но, наверняка, они составляли лишь небольшой процент из числа всех репрессированных.
Я не случайно заостряю внимание на сталинизме. Слишком часто стали вспоминать о генералиссимусе, причем в позитивном плане. Пишутся и издаются книги о Сталине, снимаются о нем фильмы, предпринимаются попытки поставить памятники вождю. На свой щит Сталина подняла КПРФ. Много выступает по телевидению и радио с речами о Сталине и пишет о нем А. Проханов, рассуждающий о некой великой мистической роли вождя в мировой и отечественной истории, ниспосланного якобы свыше. Р. Баландин включил Сталина в книгу «Самые знаменитые философы России» (Сталин явно упростил марксизм-ленинизм и в своих работах дал весьма примитивный его вариант). Современные опросы показывают высокий процент населения, дающего положительную оценку Сталину как руководителю. Не умирает среди россиян мечта о том, что придет новый Сталин, тряхнет разжиревшую бюрократию, накажет всех взяточников и воров, число которых сейчас неисчислимо, отберет у олигархов их богатства, вернет их народу и в целом наведет крепкий и справедливый порядок. А, может быть, он еще и восстановит великую державу — Советский Союз, развалившийся вследствие горбачевской перестройки. У многих сформировалась такая оценочная оппозиция: Сталин — это воля, могущество, победа, а Горбачев — это слабость, предательство, поражение. (Эту оппозицию легко переиначить: Сталин — это диктаторство, жестокость, палачество, а Горбачев — это демократия, гласность, свобода.) Вот как после всего этого не воскликнуть: сталинизм жив и передает нам всем привет!
Но к сталинизму как политической практике не должно быть возврата. Надо, отвергая идеологию сталинизма, сказать решительное нет всякому вождизму, неконтролируемой абсолютной и несменяемой власти, способной к произволу и неправовому насилию. Хочется спросить у тоскующих по былому поклонников Сталина: что вам мало крови наших дедов и отцов? Вы хотите новых массовых репрессий, под каток которых может попасть любой, в том числе и вы? Желаете возврата Гулага? Вам нужны ощущения страха, когда вы будете трястись по ночам в ожидании того, а не приедет ли за вами «черный воронок» с сотрудниками карательных органов? Подобные вопросы, обращенные к сталинистам, можно продолжить, но я думаю, что и этих вопросов достаточно.
Конечно, наводить сейчас оздоровляющий порядок в стране необходимо. Тотальная коррупция, всевозможные махинации, воровство не только наносят колоссальный ущерб в миллионы долларов, но и отравляют морально-психологическую атмосферу. Все можно купить, продать, своровать — такое мнение стало господствующим в массах. Однако борьбу с такими угрожающими безопасности государства и духовному здоровью народа социальными явлениями можно вести только правовыми методами и путями. Другого не дано в современном цивилизационном обществе. Очевидно, что это трудная борьба требует политической воли высшего руководства России, совершенствования всей правоохранительной системы страны и качественного улучшения ее работы с очищением от собственных коррупционеров. Пока успехи этой системы весьма скромны.
Сталинисты, как правило, выступают под флагом патриотизма. Но с патриотических позиций выступает и Александр Файн, как человек, не желающий покидать родной страны ни при каких условиях. Вот что говорит герой одного из его рассказов Шура, представляющий автора, своему старому другу Доду, эмигрировавшему в Канаду 25 лет тому назад: «Сейчас Россия другая. Но я бы и тогда не уехал. Мое это все. Россия без меня может, я без нее не смогу. Пафосно для тебя звучит… Если что у нас не так — я лично в ответе…» (Рассказ «Мой друг Вася».)
Файн любит Россию и даже, казалось бы, одиозную Колыму, где он жил в детстве. Словами своего литературного героя он утверждает: как бы тебе не было трудно, нельзя предавать Родину, нельзя ее бросать. А в чужой стране ты не найдешь счастья, как не обрел его Дод, потерявший в авиакатастрофе жену, серьезно пострадавший сам и так и не нашедший себя в плане реализации своих способностей, в отличие от Шуры, сделавшему вполне успешную карьеру на Родине.
Еще одна тема, затрагиваемая в рассказах Александра Файна, привлекла мое внимание. Это — тема одиночества. Чувство одиночества особенно нарастает к старости, когда человек уже отошел от активной трудовой деятельности и испытал тяжелые потери своих близких и друзей. Человек протестует против этого чувства, не хочет быть одиноким. Он ищет новых друзей и находит их. Среди последних могут оказаться совершенно неожиданные. Герой рассказа «Дуська — Евдокия» пожилой отставной генерал-полковник Варенцов остро переживает смерть своей горячо любимой жены и позитивно не воспринимает жизнь в условиях рыночного общества. («Что делать, пришла новая явь, в которой мерилом всему монета».) Генерал решительно отвергает предложение внука познакомиться с соседкой по подъезду и наладить с ней отношения. Верный своей жене при ее жизни он хочет быть таковым и после ее смерти. Но Варенцов не остается без домашней подруги, скрашивающей его одиночество. Этой подругой оказывается кошка, названная Дусей. Ее генерал взял раненную с улицы и вылечил с помощью ветеринара. Другой пример. Вышеупомянутый Шура, которому 74 года, ищет и находит друга… Как Вы думаете в ком? В будильнике. Шура его одушевил, назвал Васей и постоянно общается с ним. В общем трогательные истории.
Многие герои рассказов Файна умирают, трагически погибают. Умирают сами, кончают самоубийством или уничтожаются мясорубкой истории. Увы, жизнь и смерть ходят рядом, и эта жестокая и трагическая близость хорошо показана Александром Файном. Но его книга, несмотря на всю содержащуюся в ней печаль, не носит пессимистического характера. Наоборот, она, наполненная житейской мудростью и раскрывающая связи прошлого и настоящего, зовет к жизни, призывает ее ценить, заставляет читателя задуматься и о своем времени, о своей судьбе.
Камиль ХАЙРУЛЛИН