Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 4, 2013
Поэзия
Андрей ТОРОПОВ
Поэт. Родился в 1978 году в г. Каменск-Уральский Свердловской области. Живет в Екатеринбурге. Работает в Управлении архивами Свердловской области, главный специалист; а также преподает в ВУЗах, кандидат исторических наук, доцент.
НИЧЕГО НЕ ХОЧУ МЕНЯТЬ
Прозаседавшиеся. Сонет
Еще один сонет на заседании
я напишу без боли и греха.
Я графоман, я чувствую дыхание
упорного и трудного стиха.
Кому он нужен — этот труд сонетный?
Кому он важен — этот скорбный труд?
С безумною любовью безответной,
которую замучат и убьют.
И оборвется без труда сонет
блестящею, но очень тонкой ниткой.
Поскольку к ней привязан не поэт,
а человек, сознавшийся под пыткой
в том, что в петле рождается попыткой
поэт. Не обрывается сонет.
* * *
Все держится на честном слове,
Где я и ты, где я и ты…
И объясняется любовью
Без всякой чистой красоты.
Не сложностью стихосложенья,
Алхимией богатых рифм,
А этим честным объясненьем,
Под этот сладостный мотив.
* * *
Уходить за тобой в забытье
И холодную воду забвенья.
Это главное дело мое.
Это лучшее стихотворенье.
И когда я его допишу,
Я, наверное, в нем и останусь.
Свою душу в него заложу
И с бессмертьем за это расстанусь.
* * *
Нет ничего лучше сказки,
Сказки обычной, простой,
Где темно-синие краски
Под одинокой звездой.
Что же ты плачешь, мой мальчик,
Больно упавший сюда?
Ветер задует твой пальчик,
Но не погаснет звезда.
Два стихотворения
1.
Все сгорели карусели,
все закончены дела.
Изумительно сгорели
без остатку и дотла.
И заплачено по счету:
очень круглый этот счет,
и сдана моя работа,
и одобрен перевод.
Лишь осталось оглянуться
и увидеть не скажу
никому, и улыбнуться.
Улыбаюсь и гляжу.
2.
Каждый двинулся в свою сторону
И никто не спасет меня.
Если вдуматься — это здорово,
Ничего не хочу менять.
Самый выход отсюда правильный —
Замереть соляным столбом,
Обернувшись на дом неправедный,
Покидая родимый дом.
Чтоб смотрели все проходящие,
Уходя из родной земли
На слова мои в ней стоящие,
Во все стороны их несли.
* * *
Марамзино улиток и створчаток,
Храмцовская бесплатная моя
Здесь, несмотря на уйму опечаток,
Читателя найду в потомстве я.
От запятых забытых где-то в школе,
От ударений в пушкинских слезах,
От детских и капризных своеволий,
От переводов стрелок на часах.
От этого всего не отвернутся,
Все это им придется пережить
В моих стихах, когда стихи вернутся
И будут без меня здесь сами жить.
Из «Четвертого таврического цикла»
* * *
Переведи меня через Джанкой,
переведи на русский адрес мой.
Журчи, моя речушка — не река,
веди меня чуть слышная рука.
Через два моря, сорок тысяч хат
верни меня, верни к себе назад.
Где я такой-сякой в своем раю:
люблю, гуляю, песенки пою.
* * *
Не было основ —
выстроить забор,
наломали дров —
развели костер.
Сели у костра —
прикури себя.
Грейся от костра
совесть-несудьба.
А вокруг один
ледяной Сиваш —
неприступный Крым
никому не сдашь.
* * *
Спасибо за билет
в мое существованье:
поэт тут не поэт,
но слова колыханье
я чувствую внутри
таврического неба,
я чувствую внутри
морского перепева.
Прикосновенье губ
с таврическою солью,
мы остаемся с болью
и начинаем путь.
* * *
На песке Золотого пляжа
Я еще полежать могу.
На песок Золотого пляжа
От Волошина убегу.
Из сурового Коктебеля,
Где истлел весь хромой Вулкан,
Где поэзия в колыбели
Просыпается, как вулкан.
Открывает свои глазенки,
Улыбается без забот.
Умиляются все ребенку,
А он вырастет и убьет.
Потечет беспощадной лавой,
Выжигая сердца дотла.
Загремит бесполезной славой
Про лихие мои дела.
* * *
Сбегать с утра на море
перед отъездом в дом.
В маленьком разговоре
с морем побыть вдвоем.
О чрезвычайно важном
маленьком пустяке
поговорить отважно
наедине-легке.
Хлопнуть в прощанье море
дружески по спине
в прерванном разговоре,
в принявшей смерть волне.
Волны уходят в память
благодаря стихам,
волны стают стихами,
вновь умирая там.
Но, уходя от пляжа,
все же немного жаль
умершую отважно,
светлую как печаль.
* * *
едет поезд едет
звон стаканной ложки,
к человеку едет
поезд неотложка
к человеку едет
песенка простая
человека лечит
за стаканом чая
и не надо пива
и не надо водки
чтоб не утонула
маленькая лодка
человеку нужно
маленькое счастье
чтоб не захлебнулся
звон в стакане чая
* * *
Золотые яблоки
наливает сад,
набухает облако
крейсерских сонат.
И Толстой на облаке
только для ребят
эскимо и яблоки
возит в детский мхат.
А когда уедет он
в голубую ложь,
погрустим с Бетховеном
и прольется дождь.
Сентябрь 2012