Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 4, 2013
Драматургия
Катя РУБИНА
Драматург, прозаик, художница. В 1988 году окончила Высшее художественно-промышленное училище. Участник московских и международных выставок. Член Творческого Союза художников России, член Союза литераторов России. Живет в Москве.
Москва — мир город @точкару
очень простая история
Действующие лица:
ПАЛЫВАНЫЧ — московский пенсионер
ЛЕНЫВАННА — московская пенсионерка
@ — Собака (актер любого возраста)
ТОЧКАРУ — от автора
Действие происходит в Москве в наши дни.
Квартира Палываныча. Вечер. Леныванна на кухне накрывает на стол, ставит две тарелки, две чашки, кладет салфеточки. Палываныч в комнате слушает радио.
РАДИО. Прогноз погоды от «Москпогода». Днем в Москве немного похолодает, температура воздуха понизится до — 7. К вечеру до — 10 градусов мороза. Низкая облачность. Относительная влажность воздуха увеличится до 83 процента и продолжает повышаться. Атмосферное давление понизится на 25 мм ртутного столба, его значение перейдет из нормального давления в пониженное. С более подробным прогнозом вы всегда можете ознакомиться на нашем сайте: «Три дабл ю, Москпогода, точка ру».
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, все готово. Иди уже, пока не остыло.
Появляется Палываныч.
ПАЛЫВАНЫЧ. А что там у нас?
ЛЕНЫВАННА. Вот, Палываныч капустный салат, рыба, пюре. Возьми огурчик. Порезать его тебе?
ПАЛЫВАНЫЧ. Спасибо Леныванна. Дай хлебушка.
ЛЕНЫВАННА. Пюре на гарнир, может без хлеба?
ПАЛЫВАНЫЧ. Маленький кусочек. А компот остался?
ЛЕНЫВАННА. Кисловатый он, Палываныч!
ПАЛЫВАНЫЧ. Сахару туда ложечек шесть.
ЛЕНЫВАННА. Он подбродил уже!
ПАЛЫВАНЫЧ. Дай хлебнуть.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, он кислый какой-то.
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна!
ЛЕНЫВАННА. Лучше не надо. Я его вылью, а завтра новый сварю.
ПАЛЫВАНЫЧ. Пить хочется.
ЛЕНЫВАННА. Сейчас сварю, быстренько.
ПАЛЫВАНЫЧ. Не надо Леныванна. Зачем, на ночь глядя, тебе возиться?
ЛЕНЫВАННА. Чайку?
ПАЛЫВАНЫЧ. Холодненького хочется.
ЛЕНЫВАННА. Кифирчику?
ПАЛЫВАНЫЧ. Дай компоту.
ЛЕНЫВАННА. Это чистая кислота, Палываныч! Я боюсь.
ПАЛЫВАНЫЧ. Завтра будешь бояться, Леныванна.
ЛЕНЫВАННА. А что завтра?
ПАЛЫВАНЫЧ. Ты видишь, никакой управы на власть нет. Никакого порядка не предвидится. Завтра пойду.
ЛЕНЫВАННА. Куда?
ПАЛЫВАНЫЧ. На Кремль!
ЛЕНЫВАННА. Как?!!
ПАЛЫВАНЫЧ. Взрывчаткой обмотаюсь. Вперед и с песней!
ЛЕНЫВАННА. Палываныч!!! Ни в коем случае! А откуда у тебя взрывчатка?
ПАЛЫВАНЫЧ. Возьму твой компот.
ЛЕНЫВАННА. Компот?
ПАЛЫВАНЫЧ. Компот в стакан, туда же нитратика гуанидина, на балкон в снег и…
ЛЕНЫВАННА. Зачем нитратика этого в компот?
ПАЛЫВАНЫЧ. Ты же говоришь, компот — чистая кислота. То, что нужно для настоящей взрывчатки.
Леныванна хватает кастрюльку с компотом и бежит в туалет. Возвращается с пустой кастрюлькой.
ЛЕНЫВАННА. Вот и все! Нету кислоты и точка.
ПАЛЫВАНЫЧ. (Смеется). Точкару.
ЛЕНЫВАННА. Это тоже Точкару, Палываныч?
ПАЛЫВАНЫЧ. Это самая, что ни наесть Точкару, Леныванна — мочить в сортире теперь классическая русская точка.
ЛЕНЫВАННА. Забавно.
ТОЧКАРУ. Забавно. Молодая семья — муж, Палываныч и жена, Леныванна обосновалась в двухкомнатной квартире мужа — Палываныча на Профсоюзной улице. Леныванна переехала к Палыванычу из своей квартиры в Новых Черемушках. Палываныч познакомился с Леныванной прошлой весной, в районной поликлинике, в очереди к терапевту. У них была одна районная поликлиника, потому, что Профсоюзная и Новые Черемушки находятся в одном районе. Палываныч не любил ходить в свою районную поликлинику.
ПАЛЫВАНЫЧ. Районная поликлиника — чистый кошмар. Туча народу. Туда зайдешь, и весь день проведешь в очереди.
ТОЧКАРУ. Прошлой зимой у Палываныча случился инфаркт, и он попал в больницу.
ПАЛЫВАНЫЧ. А после больницы почему-то обязательно надо посещать районную поликлинику. Наверное, чтобы проверить организм на устойчивость интервалов между инфарктами.
ТОЧКАРУ. Палываныч пошел в поликлинику скрепя сердце. Там он и познакомился…
ЛЕНЫВАННА. Я пришла к терапевту послушать легкие после воспаления. Мы сначала, молча, сидели рядом в очереди, а потом я спросила его: «Не подскажите, который сейчас может быть час?»
ТОЧКАРУ. Палываныч подсказал.
ПАЛЫВАНЫЧ. Без пятнадцати пять.
ТОЧКАРУ. Леныванна очень обеспокоилась.
ЛЕНЫВАННА. Не очень. Скорее, у меня появилось ощущение безысходности. В этом ощущении я …
ТОЧКАРУ. Леныванна в ощущении обратилась к Палыванычу.
ЛЕНЫВАННА. Как вы думаете, мы попадем?
ТОЧКАРУ. Палываныч улыбнулся.
ПАЛЫВАНЫЧ. По-моему, мы уже попали, в смысле, влипли по уши.
ТОЧКАРУ. Леныванна тоже улыбнулась, прищурив маленькие глазки.
ЛЕНЫВАННА. Мне очень понравилось его чувства юмора. В такой безвыходной ситуации, не каждый, знаете ли, способен…
ТОЧКАРУ. Леныванна наклонилась к уху Палываныча и зашелестела.
ЛЕНЫВАННА. Ничего я не шелестела, я тихо сказала. В такой ситуации не очень-то хочется привлекать к себе внимание, мало ли что… мне почему-то захотелось.
ТОЧКАРУ. Остановимся ни вашим, ни нашим. Леныванна тихонько молвила.
ЛЕНЫВАННА. Самое ужасное, что я, кажется, забыла, за кем я занимала. Вон за той женщиной в синей кофточке мужчина с палкой. За ним молодой человек, за молодым человеком женщина в платке. За ней девушка с сумочкой, за девушкой мужчина в костюме. За ним еще один мужчина. Он отошел, а, может, ушел вообще. За ним парень занимал длинный, за парнем женщина в цветочек, за цветочком, вот этот мужчина плотный. А вы за той, в малиновом берете?
ТОЧКАРУ. Палываныч хихикнул. Уши его слегка опустились вниз, а густые седые брови, напротив, приподнялись.
ПАЛЫВАНЫЧ. Я — за вот тем в полосатой куртке, а малиновый берет за мной.
ТОЧКАРУ. Леныванна вся померкла лицом.
ЛЕНЫВАННА. Тогда я теперь абсолютно не знаю за кем я.
ТОЧКАРУ. Леныванна вскочила со стула и рванулась в направлении заветной двери. Совершив моментальный прорыв пространства, она засунула голову в чуть приоткрытый портал терапевтического кабинета.
ЛЕНЫВАННА. Я не знаю, что мне показалось, просто внезапно пришла мысль, что моя очередь прошла, и, наверное, мне сейчас надо заходить, а если я останусь сидеть на стуле, то тогда уже никогда, никогда ничего не будет…
ТОЧКАРУ. Сидящие по бокам двери двое мужчин один с медалью на пиджаке, другой в толстых очках повскакивали со своих сторожевых мест. С медалью на пиджаке стукнул деревянной палкой об пол, а в толстых очках вцепился в ручку, нет, не в Ленываннину ручку. Он схватил заветную ручку терапевтической двери и закричал: «Сейчас я иду-у-у!» С медалью на пиджаке, крюком деревянной палки подцепил за подтяжки в толстых очках и, оторвав его от ручки гаркнул:
— Моя очередь!
— Нет сейчас я иду-у-у!
С медалью на пиджаке с размахом опустил палку на спину в толстых очках, тот крякнул, развернулся и засветил с медалью на пиджаке кулаком в глаз. С медалью на пиджаке рванул очки с лица в толстых очках. Очередь безмолвствовала. Леныванна отползла от двери к своему стулу, плюхнулась на него и зажмурилась.
ЛЕНЫВАННА. До сих пор еще эта драка у двери в глазах стоит. Просто ведь друг друга чуть насмерть не забили. А вы помните, кто из них действительно первый занимал с медалью или в бифокальных очках?
ПАЛЫВАНЫЧ. В очках, конечно.
ЛЕНЫВАННА. А куда он делся?
ПАЛЫВАНЫЧ. Бежал с поля боя.
ЛЕНЫВАННА. Это я как-то упустила.
ПАЛЫВАНЫЧ. Пусть это будет последним вашим упущением.
ТОЧКАРУ. Палываныч опять улыбнулся. В этот момент дверь терапевтического портала распахнулась настежь. На пороге в лучах заходящего солнца появилась белоснежная медсестра. Она окинула ясным взором пространство коридора и негромким, хорошо поставленным голосом задала вопрос: «Есть кто к терапевту?» Народ повскакивал со стульев и рванул к двери.
— Прием окончен, — индифферентно произнесла медсестра, — терапевтическая дверь захлопнулась.
Квартира Палываныча. Ночь. Палываныч встает с кровати.
Леныванна приподнимает голову с подушки.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч ты куда?
ПАЛЫВАНЫЧ. Да что-то…
ЛЕНЫВАННА. Тебе неможется?
ПАЛЫВАНЫЧ. Не пойму, вроде живот что ли…
ЛЕНЫВАННА. Болит?
ПАЛЫВАНЫЧ. Крутит как-то.
ЛЕНЫВАННА. Таблеточку?
ПАЛЫВАНЫЧ. А перекусить есть у нас?
ЛЕНЫВАННА. Кашки может геркулесовой сварить?
ПАЛЫВАНЫЧ. Ну, что ты Леныванна посреди ночи варить будешь?
ЛЕНЫВАННА. А что там варить-то? Щепотку геркулеса в кастрюльке?
ПАЛЫВАНЫЧ. Нет, не надо!
ЛЕНЫВАННА. Каша ночью тяжеловата. Давай я белковый омлетик и шиповнику заварю.
ПАЛЫВАНЫЧ. Шиповник — точно не пройдет.
ЛЕНЫВАННА. Почему?
ПАЛЫВАНЫЧ. Да это я так. С шиповником у меня не сложилось.
ЛЕНЫВАННА. Пересушенный, наверное, был. Пересушенный — плохо.
ПАЛЫВАНЫЧ. Оркестр, где я копельмейстровал впервые на международный фестиваль духовой музыки в Польшу поехал. Тогда у нас хороший состав был. Две больших флейты, одна — пикколо, два гобоя, два кларнета, три фагота, саксофон, две валторны, две трубы, два тромбона, ударные, литавры, большой барабан, колокольчики. Я, Леныванна, специально для этого конкурса вальс написал. Всех хотел поразить. Времени на репетиции не было. Так шир-пыр. На концерте сам услышал и ужаснулся. Полный провал. Опозорился курам на смех. Так что с шиповником этим не сложилось у меня … и, тогда я принял правильное решение — больше никогда ничего не писать. А играли мы много, и на областных смотрах и даже на региональных. Последний раз во Владивостоке участвовали, но там, в составе сводного оркестра. И на Тихом океане свой закончил я поход.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч!
ПАЛЫВАНЫЧ. Что?
ЛЕНЫВАННА. Вот я что-то не поняла, а шиповник-то причем?
ПАЛЫВАНЫЧ. Шиповник-то? Вальсок мой так назывался — «Дикий шиповник».
ЛЕНЫВАННА. Омлетик будешь?
ПАЛЫВАНЫЧ. Да.
ЛЕНЫВАННА. Сейчас, сейчас. Ты полежи! Я пожарю и тебе на тарелочке сюда принесу.
ПАЛЫВАНЫЧ. Ты уже совсем инвалида из меня делаешь, Леныванна.
ЛЕНЫВАННА. Ну, зачем ты так, Палываныч? Я подумала, ты покушаешь в кровати, да и заснешь сразу крепким сном.
ПАЛЫВАНЫЧ. Крепким вечным сном.
ЛЕНЫВАННА. Что ты такое говоришь!?
ПАЛЫВАНЫЧ. Противно.
ЛЕНЫВАННА. Что?
ПАЛЫВАНЫЧ. Тебя постоянно мучаю.
ЛЕНЫВАННА. Ты меня? Да разве это мучение? Да мне же… что ты, Палываныч, голубчик!
ПАЛЫВАНЫЧ. То понос у меня, то золотуха. Сам себе мерзок.
ЛЕНЫВАННА. Это у тебя живот крутит, и мысли плохие накручивает. А омлетик оттянет на себя.
ПАЛЫВАНЫЧ. Может он, и старость мою оттянет, твой чудодейственный омлетик?
ЛЕНЫВАННА. Омлетик очень легкий.
Леныванна выходит на кухню.
ПАЛЫВАНЫЧ. Нет, так дальше нельзя, никуда это не годится, в таком режиме можно уже черти до чего дойти. Надо точку ставить. Жирную Точкуру.
Появляется Леныванна с тарелкой.
ЛЕНЫВАННА. Что ты там бормочешь, Палываныч?
ПАЛЫВАНЫЧ. Точкуру устанавливаю.
ЛЕНЫВАННА. Куда ты ее?
ПАЛЫВАНЫЧ. На всех этих ночных питаниях. Так больше нельзя и ты мне Леныванна не потакай. Не нужно этого.
ЛЕНЫВАННА. Кушай, Палываныч! Что ты убиваешься? Поешь, и устанавливать ничего не нужно будет. Желудок не урчит — самая лучшая Точкару.
ТОЧКАРУ. У Палываныча было двое детей — сын и дочь от предыдущих двух браков, а у Леныванны была дочь. Все их дети давно выросли. Дети Палываныча от предыдущих двух браков уже имели своих детей. У Леныванниной дочки тоже была дочка. До замужества с Палыванычем Леныванна жила вместе с дочкой и внучкой в Новых Черемушках.
ЛЕНЫВАННА. Сначала мы с внучкой Аксюшей в маленькой комнате, а Настя в большой. А потом Аксюша выросла и я на кухне на диванчике.
ТОЧКАРУ. Какой же это диванчик? Это называется уголок кухонный, три сколоченных стула. Это Леныванна не на диванчике, а по-другому называется.
ЛЕНЫВАННА. Как же?
ТОЧКАРУ. Это называется загнать бабку за можай. Сиди на кухне, нос не высовывай, а пенсию свою, будь добра нам отдавай, нечего жибиться. И не выступай, не петюкай, старая карга.
ЛЕНЫВАННА. Совсем не так. Почему же?
ТОЧКАРУ. Потому. По кочану и по капусте. А почему они вас в дом не пускают?
ЛЕНЫВАННА. Я просто ключ забыла.
ТОЧКАРУ. И никто дверь не открыл, ни Настя, доченька ваша любимая со своим новым хахалем, ни Аксюша с повадками своими зверинскими.
ЛЕНЫВАННА. Бывает.
ТОЧКАРУ. Что бывает? У кого бывает?
ЛЕНЫВАННА. Со всеми может случиться.
ТОЧКАРУ. И все сидят всю ночь на лестнице, скрючившись от холода?
ЛЕНЫВАННА. Они не слышали, у Насти Боренька был, а у Аксюши музыка играла.
ТОЧКАРУ. Да, конечно. Внезапная глухота приключилась. А у кого-то воспаление легких от ночевки на лестничной площадке.
ПАЛЫВАНЫЧ. Забаловала ты меня, Леныванна больше уже некуда, в вату прямо упаковала всего от носа до кончика хвоста.
ЛЕНЫВАННА. Что говоришь? Сам-то понимаешь? Какой еще хвост, Палываныч? Откуда бы ему вдруг взяться?
ПАЛЫВАНЫЧ. Детки мои говорят, что я настоящий черт.
ЛЕНЫВАННА. Дети, они на то и дети, чтобы всякую глупость болтать.
ТОЧКАРУ. Дети Палываныча от предыдущих двух браков терпеть друг друга не могли. Внуки Палываныча в свою очередь терпеть не могли друг друга. Все дети и внуки Палываныча имели свою общую точкуру. В ней они изредка находили взаимопонимание. Каждый по-отдельности и все вместе они ненавидели Палываныча, считая, что он им не додал, не донес, не выделил. С прошлой весны, с того самого времени как Палываныч познакомился с Леныванной, у детей и внуков возник новый виток объединяющей семейной ненависти. Именно прошлой весной дети и внуки Палываныча очень сильно коллективно возбудились. Вместо того чтобы отправиться на погост после своего обширного инфаркта, и освободить наконец-то занимаемую квартиру на Профсоюзной дед — старый хрыч до кучи завел себе старуху с какой-то песьей башки. И если бы приходящую или даже хрен с ней проживающую, но так, без всяких, так сказать, формальностей-официальностей, суп сварить, носки простирнуть. Так нет, куда там. Выживший из ума гад, расписался со своей бабой Ягой конкретно в Загсе — мерзость такая.
ЛЕНЫВАННА. Так все это внезапно произошло. Я вышла из поликлиники. Мы даже не попрощались с Палыванычем. Я тогда даже не знала, что его зовут Палываныч. Солнце уже садилось. Небо было буро-красное. Воздух такой весенний, влажный.
ПАЛЫВАНЫЧ. А под ногами гололед.
ЛЕНЫВАННА. Ой — ой — ой!
ПАЛЫВАНЫЧ. Давайте руку, приподнимайтесь!
ЛЕНЫВАННА. Ничего, ничего я сейчас, ой!
ПАЛЫВАНЫЧ. Что? Нога, рука?
ЛЕНЫВАННА. Даже не пойму как-то…
ПАЛЫВАНЫЧ. Голова?
ЛЕНЫВАННА. Голова вроде на месте.
ПАЛЫВАНЫЧ. Это главное. Сбегать за этими живодерами обратно в поликлинику?
ЛЕНЫВАННА. Не надо! Я сейчас. Нога чуть-чуть…
ПАЛЫВАНЫЧ. Держитесь за меня крепче. Вот так. Попробуйте слегка наступить. Так. Это не перелом, скорее всего, ушиб или растяжение.
ЛЕНЫВАННА. Вот и славно.
ПАЛЫВАНЫЧ. Скажете тоже, славно! Вы далеко живете?
ЛЕНЫВАННА. Нет, пару остановок на троллейбусе, тут в Черемушках.
ПАЛЫВАНЫЧ. Я провожу.
ЛЕНЫВАННА. Да что вы? Я сама, спасибо не беспокойтесь.
* * *
ЛЕНЫВАННА. Ну вот, Палываныч! Это мой подъезд. Пришли. Тут уж я…
ПАЛЫВАНЫЧ. Нет, до квартиры я вас доставлю, Леныванна, это дело чести.
ЛЕНЫВАННА. Лифт опять не работает. Я потихоньку доковыляю. Вы, Палываныч идите уже. Вам после инфаркта….
ПАЛЫВАНЫЧ. Какой этаж?
ЛЕНЫВАННА. Седьмой. Вон там окно моей кухни.
ПАЛЫВАНЫЧ. Дочь с внучкой-то дома?
ЛЕНЫВАННА. Дома.
ПАЛЫВАНЫЧ. Свет-то не горит.
ЛЕНЫВАННА. Как же? Вон окна рядом с кухней светятся: Аксюшино и следующее Настино.
ПАЛЫВАНЫЧ. Я тут подожду, а вы, Леныванна, потихоньку и мне из окошка помашите. Так мне спокойнее будет.
ЛЕНЫВАННА. Не надо, Палываныч! Спасибо большое! Темно уже. Ветер очень холодный! Сейчас, наверное, снег пойдет. Ступайте уже.
ТОЧКАРУ. Небо нависло над подъездом. Темное, совсем не весеннее небо с рваными грязными облаками. Мелкий, колючий снег засыпал за день образовавшиеся лужи. Палываныч, стоял, задрав голову, как окаменевший истукан. Шея его затекла. Он неотрывно смотрел на темное окно Леныванниной кухни, не замечая, как острый снег колет его лицо. Прошел час. Окно в кухне так и не зажглось.
Леныванна сидит на ступеньках около двери.
ПАЛЫВАНЫЧ. (Запыхавшись). Что случилось?
ЛЕНЫВАННА. Палываныч?!
ПАЛЫВАНЫЧ. Их нет дома! Они свет выключить забыли, а вы забыли ключи!
ТОЧКАРУ. Леныванна закивала головой.
ЛЕНЫВАННА. Да, да, да.
ПАЛЫВАНЫЧ. А музыка, почему оттуда громыхает, а?
ТОЧКАРУ. Леныванна вся съежилась.
ПАЛЫВАНЫЧ. Милицию?
ЛЕНЫВАННА. Ни в коем случае!
ТОЧКАРУ. Палываныч жал кнопку звонка и одновременно колошматил кулаком в дверь.
ЛЕНЫВАННА. Бесполезно.
ПАЛЫВАНЫЧ. Часто такое бывает у тебя, Леныванна?
ТОЧКАРУ. Палываныч внезапно перешел на «ты». Леныванна кивнула.
ПАЛЫВАНЫЧ. Нечего тут на лестнице болтаться, Леныванна! Пойдем отсюда.
ЛЕНЫВАННА. Куда?
ПАЛЫВАНЫЧ. Домой.
Квартира Палываныча. Утро. Леныванна на кухне накрывает на стол, ставит две тарелки,
две чашки, кладет салфеточки.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч!
Появляется Палываныч в пижаме.
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна!
ЛЕНЫВАННА. Вот тут яблочко тертое и чернослив, запеканка. Сейчас каши тебе положу.
ПАЛЫВАНЫЧ. О чем задумалась?
ЛЕНЫВАННА. Картошка кончилась. Я щи сегодня планировала.
ПАЛЫВАНЫЧ. Мы же цыпленка купили вчера.
ЛЕНЫВАННА. Ты бульончику хочешь?
ПАЛЫВАНЫЧ. Можно и бульончику. Вермишель есть?
ЛЕНЫВАННА. Есть, но зелени не осталось. Хоть пучок укропа взять.
ПАЛЫВАНЫЧ. Можно и без укропа. Много от укропа прока?
ЛЕНЫВАННА. Ты себя плохо чувствуешь, Палываныч?
ПАЛЫВАНЫЧ. С чего ты это взяла, Леныванна? Ну, с какого панталыку?
ЛЕНЫВАННА. Смотрю, тебе выходить не хочется. Я сама сбегаю.
ПАЛЫВАНЫЧ. Вместе пойдем.
ЛЕНЫВАННА. Я мигом. Мне не трудно.
ПАЛЫВАНЫЧ. Мне трудно!
ЛЕНЫВАННА. Вот я говорю, полежи, отдохни.
ПАЛЫВАНЫЧ. Трудно смотреть, как ты после получения пенсии бегаешь к своим беспринципницам.
ЛЕНЫВАННА. Им же нужно, Палываныч.
ПАЛЫВАНЫЧ. Когда ты им пенсию несешь, они дверь-то сразу открывают? Деньги идут — карман шире, заходите денежки, дверь открыта…
ЛЕНЫВАННА. Никогда не поверю, что тебе денег жалко, Палываныч! Ты же у меня добрый.
ПАЛЫВАНЫЧ. Денег мне не жалко. Мне тебя, Леныванна жалко. Ты у меня слишком добрая.
ЛЕНЫВАННА. Ладно тебе.
ПАЛЫВАНЫЧ. Позвони им. Пусть сами за деньгами приходят. Нечего!
ЛЕНЫВАННА. Им некогда.
ПАЛЫВАНЫЧ. Мне тоже некогда. Мне собираться уже пора.
ЛЕНЫВАННА. Куда?
ПАЛЫВАНЫЧ. На войну в Сирию.
ЛЕНЫВАННА. Как это?
ПАЛЫВАНЫЧ. Нужно! Надо помочь.
ЛЕНЫВАННА. Шутишь ты! Туда пенсионеров не берут.
ПАЛЫВАНЫЧ. Сейчас всем некогда! Пенсионер-не пенсионер, без разбора хватают.
ЛЕНЫВАННА. В Сирию?
ПАЛЫВАНЫЧ. Вариантов, Леныванна, полно: хошь в Сирию, хошь в Египет, а можно и в Ливию на развалинах попыряться. Милое дело. Капельмейстеры в отставках на дорогах там не валяются. Знаешь, что Суворов о нас говорил?
ЛЕНЫВАННА. Что?
ПАЛЫВАНЫЧ. Музыка веселит сердце воина. С распущенными знаменами и громогласной музыкой взял я Измаил. Вот так-то, Леныванна! С войны с победой вернусь, тебя с лестничной площадки от деток заберу, будем бульон кушать.
ЛЕНЫВАННА. Хорошо, хорошо. Я им позвоню.
ПАЛЫВАНЫЧ. Вот и добре! Теперь можно и за укропом сходить. Что там нам еще?
ЛЕНЫВАННА. Картошки, ряженки тебе на полдник.
ПАЛЫВАНЫЧ. Точкуру опять установили. Добре! Добре!
ТОЧКАРУ. Добре! Денек и вправду выдался замечательный. Тихий, ласковый, безветренный, по-настоящему весенний. Палываныч с Леныванной вышли из магазина.
ЛЕНЫВАННА. Вот скажи ты мне, Палываныч, зачем тебе эта грудинка?
ПАЛЫВАНЫЧ. Хорошая, нажористая.
ЛЕНЫВАННА. Жирная.
ПАЛЫВАНЫЧ. Вкусная.
ЛЕНЫВАННА. Для сердца вредно.
ПАЛЫВАНЫЧ. Откуда ты это все берешь, Леныванна?
ЛЕНЫВАННА. Обидно прямо, Палываныч. Ну, прямо совсем обидно. Что значит, откуда?
ПАЛЫВАНЫЧ. От верблюда что ли?
ЛЕНЫВАННА. Я в школе сорок лет домоводству девчонок обучала.
ПАЛЫВАНЫЧ. Ты девчонок в школе обучала, после инфаркта не есть грудинку?
ЛЕНЫВАННА. Рациональному питанию. И они у меня все, как одна понимали значение белков, жиров, углеводов, минеральных веществ.
ПАЛЫВАНЫЧ. Значение грудинки, по-моему, никто пока не отменял? Или как там по твоему домоводству? На грудинку тоже Точкуру ставить?
ТОЧКАРУ. Леныванна улыбалась. Ей нравилось, когда Палываныч вот так вот подшучивал над ней. Это означало, что он в прекрасном настроении и хорошем самочувствии. Они шли под руку. Палываныч нес пакет с картошкой, и жарко обсуждаемой грудинкой. Леныванна в своем пакетике несла хлеб, ряженку и укроп. Ветер налетел неожиданно. Облака, взявшиеся ниоткуда, закрыли солнце и расползлись по всему небу.
ПАЛЫВАНЫЧ. Давай, Леныванна вон туда в арку двигать. Сейчас как ливанет!
ЛЕНЫВАННА. Дойдем потихоньку, Палываныч.
ПАЛЫВАНЫЧ. Разговорчики в строю. Под арку шагом марш! Вперед и с песней! Распрягайте, хлопцы, коней. Маруся, раз, два, три, калина, чернявая дивчина в саду ягоды рвала. Точкуру установим под аркой.
ТОЧКАРУ. Лил проливной дождь. Палываныч с Леныванной укрылись в арке многоэтажного дома. Рядом с ними пережидало дождь очень странное существо. Грязно-бежевое со свалявшейся клокастой шерстью, с круглой мордочкой, длинными стоящими, как у зайца ушами, короткими лапами и тонким хвостом, круто загнутым вверх в форме прописной буквы «а». Существо постоянно почесывалось, с интересом поглядывая на Палываныча и Леныванну.
ЛЕНЫВАННА. Смотри Палываныч, какая пушистенькая милая собачка.
ПАЛЫВАНЫЧ. Не тянет это на пушистенькую милую собачку.
ЛЕНЫВАННА. Почему?
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна, а в твоем домоводстве про физиологию что-нибудь было?
ЛЕНЫВАННА. Конечно, Палываныч. Ты уж, прямо… ну… много часов на это отводилось у меня, между прочим. Возрастные особенности девочек десяти — одиннадцати лет, знание своего организма, гигиена девочки: уход за телом и волосами.
@. Из пакета старика пасет вкуснятиной. Копчености, не фуфлятинские, а прямо такие реальные. Корейка или грудинка, дайте две.
ПАЛЫВАНЫЧ. Все твои возрастные особенности девочек десяти — одиннадцати лет никак не вписываются в этого одра.
ЛЕНЫВАННА. Какой же это… это миленькая пушистая…
ПАЛЫВАНЫЧ. Он стар, как мир и писюн у него до земли висит.
@. На себя бы посмотрел. Писюн! Сейчас дождяка перестанет. Двинешь отсюда, и тогда я сзади пакетик этот рвану. Ветхое Криведко! Сто пудов ты меня не догонишь.
ТОЧКАРУ. Дождь усилился. Туча доела небольшие клочки голубого неба. В огромных лужах появились пузыри.
Палываныч с Леныванной неслышно разговаривают.
@. Блин, пузыри в луже — дождила надолго. Народная примета.
ТОЧКАРУ. Совсем наоборот. Пузыри в луже — дождю конец.
@. Брешешь!!!
ТОЧКАРУ. Большая капля в лужу со всей силы должна упасть, тогда пузырь появится. А большие капли только при ливнях бывают, а ливни быстро заканчиваются. Поэтому бытующее в народе поверье, что пузырящийся дождь, скоро закончится, имеет под собой вполне логичную основу.
@. Ужос!
ТОЧКАРУ. Что случилось?
@. Придется убить сибя с расбегу апстену вымазаную йадом.
ТОЧКАРУ. Из-за пузырей в луже?
@. Нельзя мне трепаться!
ТОЧКАРУ. А хочется?
@. Дык!
ТОЧКАРУ. Со мной можно, я от автора.
@. От аффтара жжошь?
ТОЧКАРУ. Точкару.
@. Дрась! А я Собака. Вот я тебя чую, слышу, но не вижу. А они (кивает на Палываныча и Леныванну) тебя видят?
ТОЧКАРУ. Нет. Автора никто никогда не видит.
@. А слышат?
ТОЧКАРУ. Если есть охота. Смотря, какой автор.
@. И чуют, если аффтар жжот, да?
ТОЧКАРУ. Что ты заладил? Что за песья хрень?
@. Это не песья! Ужос, как у тебя все запущенно! О-о-ой! Ой! Ой! Ой!
ЛЕНЫВАННА. Какой жуткий у собаки вой! Прямо у меня внутри что-то екает.
@. — У меня внутри что-то екает, что это за жуткий вой?
— Собака Баскервиллей, сэр!
— Опять екает, что это за дикий вопль?
— Кошка Баскервиллей, сэр!
— Опять екает! Что за глубокая, леденящая душу тишина?
— Рыба Баскервиллей, сэр!
ТОЧКАРУ. Помолчи! Ты действие тормозишь!
@. Я? Я-а-а-а?
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, дай собаке кусочек грудинки. Это он от голода так воет.
ПАЛЫВАНЫЧ. Грудинка жирная.
ЛЕНЫВАННА. Но вкусная.
ПАЛЫВАНЫЧ. А для собачьего сердца это не будет вредно?
ЛЕНЫВАННА. Для собачьего сердца самое то.
ПАЛЫВАНЫЧ. Ну, раз самое то, тогда на этом и установим Точкуру.
ТОЧКАРУ. Палываныч достает из пакета грудинку.
ПАЛЫВАНЫЧ. Эй! Как тебя там?
ЛЕНЫВАННА. Весь кусок ему хочешь отдать, или как?
ПАЛЫВАНЫЧ. Или как. Ножа все равно нет.
ЛЕНЫВАННА. И правильно. Иди сюда, пушистик!
ТОЧКАРУ. Пушистик, кушать подано!
@. Укусите сибя гадюкай! Думаете, вы круто стебетесь?
ПАЛЫВАНЫЧ. Собака! Как ты относишься к грудинке?
@. Это вопрос или предложение?
ТОЧКАРУ. Палываныч кладет грудинку на землю и делает шаг назад. Собака недоверчиво шагает вперед.
@ Ну, ваще! Это, типа мне???
ЛЕНЫВАННА. Какой он смешной, пушка-мушка, маленький, а хвост, хвост сейчас оторвется.
ТОЧКАРУ. Леныванна гладит собаку.
ПАЛЫВАНЫЧ. Отставить, Леныванна! Никогда нельзя гладить собаку, которая ест. Она может подумать, что ты хочешь отнять еду и может укусить.
@. Загадка.
ТОЧКАРУ. Ешь уже!
@. Прикольная загадка.
ТОЧКАРУ. Ну?
@. Висит у цыгана на шее и очень ему идет.
ТОЧКАРУ. И что это?
@. Бультерьер.
ТОЧКАРУ. Это ты сейчас к чему?
@. Да, этот кросавчег своей кошелке объясняет, что я могу подумать и как могу укусить. А я ваще могу и не подумать, и не укусить. Я все могу! Могу и подхалимски лизнуть, так, между прочим.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, он ласковый. Ой, он мне руки лижет. Давай возьмем этого пса?
ТОЧКАРУ. Палываныч подумал: «Собака в квартире — отягощающее обстоятельство, это же не загородный дом.
ПАЛЫВАНЫЧ. Не точно. Я так подумал: «Вот возьмем мы пса… с ним гулять придется два, а то и три раза в день. Собака в квартире — отягощающее обстоятельство. Это же не загородный дом. Собаку ежедневно кормить чем-то надо. Не грудинкой же этой жирной, для сердца и печени, кстати, вредной. Какой-то собачий корм нужен. А какой?
@. «Королевская Конина» с фосфором — и ваша собачка буквально будет светиться здоровьем!
ПАЛЫВАНЫЧ. А вдруг заболеет, тогда что?
@. Если я заболею к друзьям обращаться не стану, рвану к ветеринару — ветерану. Он всю жизнь псу под хвост положил.
ЛЕНЫВАННА. Возьмем его?
ТОЧКАРУ. Палываныч подумал. Вот мы с Леныванной можем, так сказать. Это же непредсказуемо, но неизбежно и…
ПАЛЫВАНЫЧ. Подумал. Но не сказал. Я намекнул легонько.
ТОЧКАРУ. Палываныч легонько намекнул.
ПАЛЫВАНЫЧ. А вдруг нам с тобой Леныванна приспичит куда-нибудь уехать? Что тогда?
ЛЕНЫВАННА. Куда же это нам приспичит, Палываныч?
ПАЛЫВАНЫЧ. Мало ли. Все когда-нибудь куда-нибудь ездят, уезжают.
ЛЕНЫВАННА. Уезжают или ездят?
@. — Доктор, почему на мне все ездят?
— А вы седло снимите…
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, если нам внезапно захочется поехать или уехать тогда…
ПАЛЫВАНЫЧ. Что?
ЛЕНЫВАННА. С собой его возьмем.
ПАЛЫВАНЫЧ. Как скажешь Леныванна. Вот ты сама только что Точкуру установила.
ТОЧКАРУ. Кстати, дождь закончился. Я же говорила: «Пузыри — дождю скоро конец».
@. Харе трепаться ты, от аффтара, сейчас старик мне вердикт вынесет. Поможешь, если он тяжелый?
ПАЛЫВАНЫЧ. Кстати и дождь уже закончился. Собака, (поет) бери шинель, пошли домой!
* * *
Квартира Палываныча. Леныванна на кухне накрывает на стол, ставит две тарелки, две чашки. На полу стоят две миски на вышитых салфетках.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, Собака идите ужинать.
Появляются Палываныч и Собака.
ТОЧКАРУ. Надо сказать, что и Палываныч, и Леныванна на протяжении долгого времени пытались дать собаке имя. Все попытки оказались тщетными.
ПАЛЫВАНЫЧ. Джульбарсом хотел.
@. Жесть!
ЛЕНЫВАННА. Тузиком.
@ Это ест мой моск!
ПАЛЫВАНЫЧ. Акбаром думали и Пушком.
@. Убейтесибяапстену!
ЛЕНЫВАННА. Пробовали: Абреком, Агаром, Ахиллом, Аяксом, Брюсом, Буяном, Бемби, Варягом, Вулканом, Варахисием, Ганнибалом.
@ Низачот!
ПАЛЫВАНЫЧ. Памиром, Топазом, Трезором, Умкой, Утесом.
@. Ужоснах!
ЛЕНЫВАННА. Франтиком, Фирсом, Хазаром, Цецером, Циклоном, Шербиком, Шерлоком, Штирлицем, Эмиром, Юстасом и даже Ямалом.
@. Нисмишно! Почему дума не может принять закон о запрете мерзких имен для собак? Вся эта хрень происходит из-за того, что собаки взятку не могут дать.
ТОЧКАРУ. Собака не откликалась ни на одно из предложенных имен. В связи со сложившейся ситуацией Палываныч и Леныванна вынуждены были называть своего усыновленного пса просто…
ПАЛЫВАНЫЧ. Собака, давай с нами ужинать.
ЛЕНЫВАННА. А если собачка, или пушистик он ни за что к мискам не пойдет.
@. Собака и только собака. Ты что-нибудь имеешь против, Точкару? Эй, ты, там от аффтара!
ТОЧКАРУ. Что?
@. Я сказал: «Только СОБАКА! In dog we trust» («в собаку веруем»).
ТОЧКАРУ. Ну-ну!
@. «Ну-ну», — сказала собака Баскервиллей, встретив Герасима.
ТОЧКАРУ. Помолчи! Вон ужин тебе уже подали. Ешь, питайся!
ПАЛЫВАНЫЧ. А что, Леныванна, у нас сегодня на ужин?
ЛЕНЫВАННА. Салатик овощной, печенка с гречкой, компот.
ПАЛЫВАНЫЧ. А Собаке?
ЛЕНЫВАННА. То-же самое, но без салатика.
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна, почему ты так упорствуешь?
ЛЕНЫВАННА. Он салатик не ест. Как-то не идет у него салатик.
ПАЛЫВАНЫЧ. Это и ежу ясно, что собака не будет грызть салатики, если эти салатики, конечно, не со вкусом ножки нашего дивана.
@. Салатик со вкусом ножки дивана! Медалько за гатичность, Палываныч!
ПАЛЫВАНЫЧ. Я сейчас вообще не о собаке.
@. А о чем?
ЛЕНЫВАННА. А о ком?
ПАЛЫВАНЫЧ. Договаривались же. Ты опять свою пенсию им носила?
ЛЕНЫВАННА. Мы же с Собакой все равно гуляли, пока ты в Собес ходил. Мы шли, шли и случайно туда пришли.
ПАЛЫВАНЫЧ. А деньги тоже за вами шли, шли и случайно туда пришли? Или все-таки ты их случайно с собой захватила?
ЛЕНЫВАННА. Случайно захватила.
ПАЛЫВАНЫЧ. Молодец!
ТОЧКАРУ. Палываныч поджал губы. Разоблаченная Леныванна, пытаясь загладить свою вину и как-нибудь отвлечь Палываныча от грустных мыслей, протянула ему кружку с компотом.
ЛЕНЫВАННА. Попробуй компотик, Палываныч, по-моему, кисловатый получился из той вишни, что мы вчера с тобой… кстати, Собака наша и Насте, и Аксюше очень понравилась.
ТОЧКАРУ. О ложь святая, так солгать, могла лишь мать, полна боязнью, чтоб сын не дрогнул перед казнью!!!
ЛЕНЫВАННА. Палываныч сегодня очень не в духе. Ему с утра сначала сын позвонил, а потом дочь. И что-то там…
ПАЛЫВАНЫЧ. Очень вкусный компот, Леныванна.
ТОЧКАРУ. Дочь и внучка Леныванны, получив пенсионные ленываннины гроши и мельком взглянув на Собаку, завели практический и очень неприятный разговор. Смысл этого практического и очень неприятного разговора заключался в том, что они — дочь и внучка рады и счастливы, что их мамка, она же бабушка завела себе старых, лохматых чучел, но…
@. Не старых, лохматых чучел, а пердунов еба…
ТОЧКАРУ. Собака, молчать!
ЛЕНЫВАННА. Печенку, Палываныч, кушай, я ее со сметаной потушила.
@. Они сказали, что им насрать, кто из старых пердунов еба…
ТОЧКАРУ. Нельзя, фу!
@. Хорошо, скажу по-другому. Если старик сдохнет, чтобы она не думала с мерзкой вонючей псиной возвращаться домой. Иначе они за себя не ручаются!
ЛЕНЫВАННА. Ну, как печенка?
@. Круто, ваще не по-детски! В смысле — очень изысканный вкус.
ТОЧКАРУ. Молодец!
ПАЛЫВАНЫЧ. Замечательно! Леныванна, я ходил к нотариусу.
ЛЕНЫВАННА. Зачем?
ПАЛЫВАНЫЧ. Договор пожизненного пользования.
ЛЕНЫВАННА. Чем пользования, Палываныч?
ПАЛЫВАНЫЧ. Бумага такая. Вот я умру, мои дети квартиру загребут.
ЛЕНЫВАННА. Детям положено.
ПАЛЫВАНЫЧ. А твои и без Собаки тебя на порог не пускали. Я-то в гроб прилягу, а вам на лестнице спать придется.
@. Спать в гробу или на лестнице — сделай правильный выбор! Будущее зависит от тебя!
ЛЕНЫВАННА. Зачем сейчас об этом думать? Успеется, потом.
ПАЛЫВАНЫЧ. Потом уж не успеется, Леныванна. Потом оно на то и потом.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч! Зачем ты себя раньше времени хоронишь? Кто, когда умрет, мы ж не знаем.
ПАЛЫВАНЫЧ. В общем, так, в бумаге этой написано, что ты тут пожизненно будешь.
ЛЕНЫВАННА. Я с тобой, Палываныч пожизненно буду! А дальше? Что мне тут делать? Порви эту бумагу. Никому она нужна!
ПАЛЫВАНЫЧ. Мне нужна!
ЛЕНЫВАННА. Зачем?
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна!!!
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, зачем, на ночь глядя?
ПАЛЫВАНЫЧ. У меня, Леныванна вся жизнь уже на ночь глядя. Что там осталось-то? Надо успеть, Точкуру вовремя установить.
ТОЧКАРУ. На лице Леныванны «выразилась такая глубокая, такая сокрушительная сердечная жалость».
ЛЕНЫВАННА. Одно меня радует, Палываныч.
ПАЛЫВАНЫЧ. Что?
ЛЕНЫВАННА. Я уже успела все по полочкам разложить, как положено. И сковородка новая теперь есть и кастрюльки для супа, компота и каши и два новых комплекта постельного белья. Так что если что, не придется тебе на грязном спать. А если до конца Точкуру устанавливать, то деньги на мои похороны в пакетике в шкафу прибраны на нижней полочке, где твое легкое: трусики, маечки, а зимнее: кальсоны теплые и фуфайки я наверх положила и носки там же. Свитер заштопала, теперь даже незаметно, мундир твой концертный в пакете висит, а то к нему моль подбиралась. Я его щеточкой весь вычистила и лавандовыми мешочками утыкала.
ПАЛЫВАНЫЧ. Лавандовыми мешочками? А вот это ты зря, Леныванна! Очень даже зря!
ЛЕНЫВАННА. Почему же?
ПАЛЫВАНЫЧ. На российско-грузинской границе не положено находиться в концертном мундире, утыканном лавандовыми мешочками. Абхазские охотники этого не поймут.
ЛЕНЫВАННА. И я ничего не понимаю!
ПАЛЫВАНЫЧ. А тут понимать, Леныванна нечего. Отсутствуют пограничные посты с абхазской стороны, нет четкой демаркации, абхазские охотники углубляются на российскую территорию, преследуя добычу. Вчера по телевизору сказали, что они задержаны, а сегодня по радио, что им удалось уйти. Есть еще газетный вариант: пограничники сами перешли на абхазскую сторону и задержали охотников ради взяток. Бардак!
ЛЕНЫВАННА. А раньше как было?
ПАЛЫВАНЫЧ. Раньше-то у меня пограничной собаки не было.
ЛЕНЫВАННА. А теперь разве есть?
ПАЛЫВАНЫЧ. А теперь вот! (Показывает на Собаку). Собираться нам надо!
ЛЕНЫВАННА. Куда?
ПАЛЫВАНЫЧ. Будем крепко мы учиться, как границу охранять, а в свободную минуту станем марши мы играть. Правильно, Собака?
@. Ничегосе! Я против границ! На крайняк альтернативная служба — любая помойка, а лучше — монастырская трапезная.
ПАЛЫВАНЫЧ. Вот такая вот Точкару!
* * *
Больничная палата. Палываныч лежит под капельницей. Появляется Леныванна.
ТОЧКАРУ. Если ты меня не услышишь, значит, наступила зима. (Поправляет одеяло на кровати Палываныча.)
ЛЕНЫВАННА. Палываныч! Палываныч? Ты слышишь меня?
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна!
ЛЕНЫВАННА. Тише, тише, тебе нельзя.
ПАЛЫВАНЫЧ. Теперь, Леныванна уже можно.
ЛЕНЫВАННА. Доктор сказал компоту домашнего можно. Вот, сварила.
ПАЛЫВАНЫЧ. Холодный?
ЛЕНЫВАННА. Я сейчас в кружку перелью, он быстро согреется.
ПАЛЫВАНЫЧ. Дай холодненького, очень пить хочется.
ЛЕНЫВАННА. Холодный тебе, наверное, плохо.
ПАЛЫВАНЫЧ. А доктор тебе разве не говорил, что с больным спорить плохо?
Леныванна достает банку, наливает компот в кружку.
ТОЧКАРУ. После объединенного визита сына и дочери у Палываныча случился второй обширный инфаркт.
ПАЛЫВАНЫЧ. Хотел, чтобы все было ясно, без всяких там под коверных игр, необходимо было установить Точкуру, а они, они…
ТОЧКАРУ. Палываныч, не надо! Вам нельзя нервничать.
ЛЕНЫВАННА. Ну как компот?
ПАЛЫВАНЫЧ. Чистая кислота!
ЛЕНЫВАННА. Кислый?
ПАЛЫВАНЫЧ. Очень вкусный.
ТОЧКАРУ. Говоря юридическим языком о семейных вопросах, проблему можно было сформулировать так: сын и дочь Палываныча жестко настаивали на аболиции, то есть на отмене решения Палываныча, и ни за что не хотели приходить ни к какому другому консенсусу. По-простому, то есть по чисто-семейному, без сложной юридической терминологии это означало: или Палываныч старый выживший из ума урод немедленно изничтожит бумагу о пожизненном леныванниным пользовании или…
ЛЕНЫВАННА. Я еще летом, когда Палываныч все это придумал, говорила: «Не нужно!»
ТОЧКАРУ. Или признание полной Палываныча невменяемости через суд. Нормальный человек не может мебель для собак мастерить и собаками в солдатики играть.
ЛЕНЫВАННА. Это я во всем виновата. Один раз по телефону сыну его сказала, что Палываныч в солдатики с Собакой теперь играет, а дочери про кроватку. Палываныч сделал кроватку для нашей Собаки, а я постельное белье сшила. Что в этом такого? Приятно просыпаться в своей чистой кровати. Тем более, он всю жизнь провел на помойке. Постельное белье, одеяло, подушка, что в этом безумного? В солдатики он играет с Собакой? Когда у нас Собаки не было, Палываныч сам с собой играл. Сам красил их, расставлял. У Палываныча целый военный оркестр из солдатиков есть — такая красота. Я в солдатики не очень умею долго играть. Мне быстро надоедает, а Собаке — нет.
ПАЛЫВАНЫЧ. Собаки нет? А где Собака?
ЛЕНЫВАННА. Внизу, внизу, Палываныч во дворике. Мы вместе приехали.
Леныванна подходит к окну больничной палаты. Машет рукой.
ПАЛЫВАНЫЧ. Там он?
ЛЕНЫВАННА. Тебе привет хвостом передает.
ПАЛЫВАНЫЧ. Если я выйду из этих застенков, новую кровать ему смастерю, лучше прежней. Победа, Леныванна, будет за нами!
ЛЕНЫВАННА. Конечно, Палываныч! Доктор сказал, через несколько дней тебе потихоньку с кровати вставать можно будет.
ПАЛЫВАНЫЧ. Доктор тебе наговорит. Забери меня домой, Леныванна!
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, милый ты мой! Сейчас нельзя. Ты же только из реанимации. Сейчас надо в палате полежать. Потихоньку начнешь восстанавливаться.
ПАЛЫВАНЫЧ. Дома хочу умереть, Леныванна!
ЛЕНЫВАННА. Голубчик, потерпи. Окрепнешь, мы с тобой в больничном дворике будем гулять. Тут красиво. Тихо. Деревья все в снегу. Мир, город, собака. Такая Точкару подойдет?
* * *
ТОЧКАРУ. «Снег загорелся широким серебряным полем и весь обсыпался хрустальными звездами. Мороз как бы потеплел…»
@. Мороз потеплел?
ТОЧКАРУ. Да, именно так: «Мороз как бы потеплел. Звезды горят и светят над миром».
@. Как он там?
ТОЧКАРУ. Он там?
@. Что ты переспрашиваешь? Ты же прекрасно понимаешь.
ТОЧКАРУ. Ты тоже все прекрасно понимаешь!
@. А можно как-нибудь по-другому?
ТОЧКАРУ. Нет.
@. Ты же от автора. Автор он такой… он же, как звезда… он зажигает над миром.
ТОЧКАРУ. Автор не может отменить смерть.
@. Настоящий автор все может.
ТОЧКАРУ. Настоящий — может.
@. И я о том же!!!
ТОЧКАРУ. Все — после смерти.
@. После смерти автор уже не настоящий. Он прошлый автор.
ТОЧКАРУ. Прошлый тоже настоящим автором может быть.
@. Может быть, может быть! А как этот автор может мне — Собаке объяснить про бумагу эту пожизненную, из-за которой дети отца угрохали?
ТОЧКАРУ. Это необъяснимо. Судьба.
@. А почему она у себя дома со мной жить не может? Почему ее дети этого не разрешают?
ТОЧКАРУ. Такова жизнь.
@. Ой-ой-ой! Жизнь и судьба!
ТОЧКАРУ. Именно так.
@. А бывает не судьба!
ТОЧКАРУ. Конечно.
@. Так вот, что я тебе скажу, не стану я из-за не судьбы жизнь портить.
ТОЧКАРУ. Кому?
@. Леныванне. Если всякие там, от автора не могут отменить смерть, то судьбой Леныванны мне придется заняться самому. Надежда на автора прямо сейчас у меня отпала.
ТОЧКАРУ. Браво! Наконец-то слышу хорошую речь! Твой жаргон «подонков», все эти прибаутки, анекдоты, аффтар жжот утомили, честно говоря.
@ Хорошая речь, плохая речь. Все зависит от коммуникативных задач и этики общения.
ТОЧКАРУ. Опаньки!
@. Еще есть привычка общения в среде. Кем ты в среде числишься — так и общаешься.
Я вот в детстве Бриаром числился. И диплом у меня был, а там было написано — Бриар.
ТОЧКАРУ. Бриар это кто?
@. Пастушья овчарка. Предыдущий хозяин купил меня, как Бриара. Порода, между прочим, упоминается в письменных источниках с XII века.
ТОЧКАРУ. Надо же!
@. Кому это надо? У нас с моим предыдущим синхронная помойка приключилась.
ТОЧКАРУ. Это как?
@. Он сначала-то в своей среде Автором числился. И диплом у него был, там было написано — Автор. И книжки он читал. Гоголя там, Толстого — всякие. Свою книжку писал даже. А потом из Автора аффтар жжот получился. Какие уж тут языковые нормы? Так вот наша не судьба сложилась. Он — не Автор! Я — не Бриар! Не Автор не Бриару — не товарищ. Он на общественной помойке остался, а меня на личную помойку выгнал. Я там активно злобствовал и, выражаясь, так сказать, хорошей речью, сильно роптал. А теперь я ему очень даже благодарен.
ТОЧКАРУ. За что?
@. За то хорошее, что в моей не судьбе после него произошло. За самую светлую часть не судьбы моей. И дело-то не в печенке и всяких разносолах и даже не в кроватке с вышитой подушкой. Хотя это все, надо сказать, было очевидным и весьма вероятным…
ТОЧКАРУ. А в чем же?
@. Понимание смысла пришло.
ТОЧКАРУ. Интересно. И в чем же, по-твоему, смысл?
@. По-моему, все просто. Сильные порывы, кипящие страсти автор-не автор, бриар — не бриар, общественные и личные помойки ничтожны против спокойной, тихой любви, со стороны кажущейся вялотекущей, занудной привычкой. Сейчас провожу Леныванну до дома и отчаливаю. И может быть ты, там от автора сочтешь это неблагодарностью, я теперь точно знаю, что ей для жизни моя не судьба не нужна. Со мной одна морока. Не хочу этого.
ТОЧКАРУ. Куда же ты пойдешь? Опять на свою помойку?
@. Странно, что ты меня об этом спрашиваешь. Ты сама все прекрасно знаешь, Точкару.
ТОЧКАРУ. Хочу от тебя услышать.
@. (Поет на мотив марша «Прощание Славянки»). Снова даль предо мной неоглядная, ширь степная и неба лазурь. Не грусти ж ты, моя ненаглядная, и бровей своих старых не хмурь! Будут зори сменяться закатами, будет солнце катиться в зенит. Умирать нам, солдатам, — солдатами, воскресать нам — одетым в гранит.
Больничная палата. Леныванна сидит на стуле у кровати Палываныча.
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна, ты здесь?
ЛЕНЫВАННА. Тут, тут. Хорошо поспал?
ПАЛЫВАНЫЧ. Да. Как-то отпустило. Легче прямо как-то.
ЛЕНЫВАННА. После капельницы всегда легче.
ПАЛЫВАНЫЧ. Да нет, Леныванна. Это ты рядом.
ЛЕНЫВАННА. Я еще посижу. А хочешь, на ночь с тобой останусь?
ПАЛЫВАНЫЧ. На ночь? На стуле?
ЛЕНЫВАННА. Он очень удобный.
ПАЛЫВАНЫЧ. А Собака как же? Собачий холод для собаки не очень полезен.
ЛЕНЫВАННА. Собака, Собака. Прав, как всегда. А знаешь, что?
ПАЛЫВАНЫЧ. Что ты там удумываешь?
ЛЕНЫВАННА. Я сейчас Собаку домой отвезу, покормлю и к тебе вернусь.
ПАЛЫВАНЫЧ. Отставить, Леныванна!
ЛЕНЫВАННА. Почему?
ПАЛЫВАНЫЧ. Потому, что зима.
ЛЕНЫВАННА. Туда и сразу обратно.
ПАЛЫВАНЫЧ. Холод, темень, лед. И ни в коем случае!!!
ЛЕНЫВАННА. Хорошо, хорошо! Тихо! Завтра с утра. Я тебе бульончику привезу. Палываныч!
ПАЛЫВАНЫЧ. Что?
ЛЕНЫВАННА. Вот ты сейчас, только не сердись. Вот ты выслушай спокойно: доктор сказал, что очень хорошо тебе (пауза) шиповник. Сильно-сильно укрепляет. А?
ПАЛЫВАНЫЧ. (Тихо-тихо напевает).
Дикий шиповник
Розовым цветом
Мелким узором зацвел, заиграл.
Грусти виновник перед рассветом.
Первый цветок — обронил, потерял…
ЛЕНЫВАННА. Как это красиво!
ПАЛЫВАНЫЧ. А вдруг выкарабкаюсь, Леныванна?
ЛЕНЫВАННА. Обязательно!
ТОЧКАРУ. Леныванна наклоняется к Палыванычу и целует его.
ПАЛЫВАНЫЧ. А вдруг и вправду наступит весна, и тогда мы с тобой и с нашей Собакой…
ЛЕНЫВАННА. Что?
ПАЛЫВАНЫЧ. Поедем!
ЛЕНЫВАННА. Куда?
ТОЧКАРУ. Палываныч немного приподнялся на подушке. Соседи спят: один натянул на голову одеяло, другой отвернулся к сероватой стене. В раковине у двери капает вода. Холодный свет больничной казенной лампы тускло освещает убогую палату.
ПАЛЫВАНЫЧ. Я знаю одно место. Дубовая роща. Это не далеко. На электричке. За рощей холм, покрытый одуванчиками и лютиками. Под холмом речка с глинистым дном. Солнце припекает совсем не по-весеннему. Жарко. А в роще прохладно, но уже не сыро. Птицы поют на ветвях дубов, покрытых крепенькими молодыми листами, еще не слившимися в мощный зеленый купол. В просветах листвы легкое весеннее небо. Длинные рассеянные лучи солнца падают на траву. Пахнет…
ЛЕНЫВАННА. Ландышами и незабудками.
ТОЧКАРУ. Леныванна смотрела на Палываныча, едва сдерживая слезы.
ЛЕНЫВАННА. Я как будто вижу это место.
ТОЧКАРУ. Палываныч откинулся на подушку и закрыл глаза.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч, а там есть небольшая полянка под дубом?
ТОЧКАРУ. Палываныч открыл глаза.
ПАЛЫВАНЫЧ. Имеется такая. А что?
ЛЕНЫВАННА. У меня в домоводстве был курс: Пикник — наслаждаемся красотой природы родного края. Мы даже как-то с девочками собирались поехать на пикник.
ПАЛЫВАНЫЧ. Пикник на поляне под дубом! Заманчиво.
ЛЕНЫВАННА. Мы возьмем с собой две небольшие сумки. Дно и бока одной сумки выложим полиэтиленчиком. Сначала положим холодные пакетики с соком и ледяную бутылочку минералки. А сверху сыр, масло, хлеб, салатик, помидорчиков там, огурчиков, котлеты, куриных крылышек можно еще и, конечно, фрукты. Такая у нас получится сумка-холодильник. Очень удобно. В электричке-то жарко, пока до места доберемся, мало ли, а так у нас все свеженькое будет.
ПАЛЫВАНЫЧ. А вторая сумка зачем?
ЛЕНЫВАННА. Туда скатерть, бумажные стаканчики, тарелки и плед.
ПАЛЫВАНЫЧ. Ну, вторая не тяжелая, вторую ты можешь нести.
ЛЕНЫВАННА. Они обе не тяжелые, я — сумки, а ты с Собакой.
ПАЛЫВАНЫЧ. Разговорчики в строю, Леныванна. Ты пледы, а с остальным я уж сам как-нибудь разберусь. Кстати, что у нас планируется для Собаки?
ЛЕНЫВАННА. Тоже, что и нам.
ПАЛЫВАНЫЧ. Нет, Леныванна, это никуда не годится!
ЛЕНЫВАННА. А как же тогда, Палываныч?
ПАЛЫВАНЫЧ. Охотничья собака, впервые выезжающая в лес должна иметь свой персональный рацион.
ЛЕНЫВАННА. А он у нас разве охотничий?
ПАЛЫВАНЫЧ. Натурально, для «пешей» охоты.
ЛЕНЫВАННА. Мясо отварное подойдет?
ПАЛЫВАНЫЧ. Это то, что нужно, то, что доктор прописал.
ТОЧКАРУ. Палываныч улыбнулся.
ЛЕНЫВАННА. Вот и славно. Значит, с собачьей едой мы тоже решили. Можно Точкуру поставить, да Палываныч?
ТОЧКАРУ. Палываныч берет Леныванну за руку.
ПАЛЫВАНЫЧ. Собаке пора ужинать.
ЛЕНЫВАННА. Конечно, конечно.
ПАЛЫВАНЫЧ. Езжайте домой, поздно.
ЛЕНЫВАННА. Сейчас, сейчас! Я только хотела…
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна!
ЛЕНЫВАННА. Давай я подушку тебе поправлю.
ПАЛЫВАНЫЧ. Не надо, мне так хорошо.
ЛЕНЫВАННА. Мне кажется, тебе не неудобно.
ПАЛЫВАНЫЧ. Мне очень удобно, Леныванна.
ТОЧКАРУ. Леныванна склоняется над Палыванычем. Палываныч целует ее.
ПАЛЫВАНЫЧ. Ну, все, ступай. Вот сейчас правильно Точкуру установили.
* * *
ТОЧКАРУ. А хоть и день давно угас, хоть и темно, хоть и зима, в метро давка. Тучи народа несут эскалаторы вверх и вниз. Глядишь и не знаешь, куда несутся они. Величавые платформы забиты без меры в ширину, без конца в длину. Вьется народ, вталкиваясь в битком забитые вагоны. Летят вагоны, унося массы людские в глухую темноту туннелей. И вот уже тьма поглощает людей в темном лоне своем. Страшно глядеть в эту тьму. Вдруг посмотришь, и померещится черный лес, унизанный спящими воронами, разломанные горы, мутные воды реки. Дико чернеют промеж ратующих волн обгорелые пни и камни на выдавшемся берегу. И бьется о тот брег, подымаясь вверх и опускаясь вниз, утлый челн. И, кажется, вот приплыли и в этот миг внезапно свет тысячи солнц. Сдавленная людская масса тянется к свету, рвется к дверям вагонов. Трудно, тяжко и можно не успеть выскочить: «осторожно двери закрываются». Мрак опять поглощает не успевших и ново пришедших людей, как мух.
ЛЕНЫВАННА. До дома доберемся, Собаку покормлю и назад поеду.
ТОЧКАРУ. Не надо.
ЛЕНЫВАННА. В больничном коридоре посижу. Так спокойней будет.
ТОЧКАРУ. Спокойнее не станет.
@. Эх, покой нам только снится. Ой, лапа! Господа, зачем вы обижаете меня? За что лапу отдавили? Ой! Ой!
ЛЕНЫВАННА. Лапку тебе зажали! Чуть поближе ко мне, а то и хвост ведь оторвут. Давай продвигаться, мы сейчас уже выходим. Если выйдем, конечно.
@. Может, и не выйдем, и хорошо. Будем ехать, и ехать. В давке как-то легче, в сутолоке думать ни о чем кроме лап и хвоста не нужно. Кстати, когда на хвост давят очень болезненно. Ой, ой!
ЛЕНЫВАННА. Вот сюда встань. Пожалуйста, аккуратнее тут собачка маленькая. Я не могу его взять, полностью зажата, руки не поднимаются. Какой намордник? Он же крошечный! Очень добрый! Никого никогда не укусит. Извините, пожалуйста, вы выходите на следующей? Какое мне дело? Дело в том, что нам надо выйти.
ТОЧКАРУ. Леныванна подумала, что не сможет с собакой прорваться к двери.
@. Вот и я говорю, со мной только обуза и отягощение.
ЛЕНЫВАННА. Почему-то в этой давке мысль пришла, но тут же: «Осторожно, двери закрываются!» Уже?
ТОЧКАРУ. Осторожно двери закрываются. Уважаемые пассажиры, о забытых вещах просьба сообщать машинисту.
ЛЕНЫВАННА. Всего не сообщишь. И с чего начать? Ни один машинист мои сообщения слушать не станет. И правильно сделает. Машинисту дальше поезд везти надо. Как говорится, если забыто, значит, и не очень-то нужно было. С другой стороны — невозможно забыть.
ТОЧКАРУ. Трудно забыть! Хочется вернуть!
@. Тогда нужно объявлять так: «Уважаемые пассажиры, советуем о вещах, оставленных в вагоне: ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ ВЕРНУТЬ. А они пусть сами разбираются — Забыть нельзя, вернуть, или забыть, нельзя вернуть! Кому что лучше.
ЛЕНЫВАННА. Дорогой мой, Палываныч! В нашем возрасте, как-то не принято такие вещи говорить. В нашем возрасте только о забытых вещах машинисту положено сообщать. Палываныч, милый мой Палываныч! Ты моя любовь! Ты для меня все. Даже и не мечтала, что такое счастье может ко мне прийти. Очень прошу! Не оставляй меня! Что мне сделать для этого? Никогда не думала, что так буду бояться потерять. Страшно!
ТОЧКАРУ. У выхода из метро сугробы намело. Дворники разгребают. Куда там! Снег валит и валит.
@. Лопаты шварк, шварк, шварк, шварк, шварк: «Забудь, не вернуть, забудь, не вернуть, забудь». А снег еще сильнее и сильнее припускает.
ТОЧКАРУ. Вот и пришли. В окне свет горит.
ЛЕНЫВАННА. Вот и пришли! А почему в окне свет горит?
@. Почему?
ЛЕНЫВАННА. Я впопыхах, наверное, свет выключить забыла.
@. Леныванна впопыхах забыла выключить свет, слышишь, Точкару!!!
ТОЧКАРУ. Нет.
@. Забыла впопыхах!!!
ТОЧКАРУ. Нет.
@. Леныванна старенькая, она все забывает. Она даже сахар в компот положить забывает.
ТОЧКАРУ. Сам не веришь в то, что говоришь.
@. Это не я, это моя надежда говорит.
ТОЧКАРУ. Оставь. Пора бежать, дабы не портить Леныванне жизнь или как ты там красиво рассуждал. Ну! Слабо?
@. Никуда я не побегу! Это воры! Они залезли в квартиру. Вору потакать — что самому воровать.
ТОЧКАРУ. Там дети Палываныча.
@. Воруют?
ТОЧКАРУ. Свое берут.
@. Палываныч им разрешения не давал.
ТОЧКАРУ. Палываныча больше нет.
@. Как?
ТОЧКАРУ. Леныванна и Собака стояли на пороге квартиры. Сын Палываныча сказал: «Из больницы позвонили».
ЛЕНЫВАННА. Когда?
ТОЧКАРУ. Час назад.
@. Из больницы звонили, пока мы в метро ехали.
ЛЕНЫВАННА. Не может быть! Палываныча перевели в палату. Ему стало лучше, намного лучше.
@. Мы целую вечность ехали. Они звонили, а мы ехали.
ЛЕНЫВАННА. Вот и все.
ТОЧКАРУ. Голос Леныванны задрожал. Из руки ее выпала сумка с банкой. Банка разбилась. Остатки компота залили ее пальто и пол. Леныванна стояла бесчувственно и слезы, как ручей, как немолчно текущий фонтан, лились, лились ливмя у нее из глаз.
ТОЧКАРУ. Дочь Палываныча зарыдала. Сын держался.
@. Сын сказал, что Леныванна и я можем здесь остаться. Так прямо и сказал: «Леныванна, вы с Собакой можете здесь оставаться!»
ЛЕНЫВАННА. Спасибо, мы посидим немного, и пойдем.
ТОЧКАРУ. И тогда дочь Палываныча.
@. Она говорила, плакала, опять говорила: «Да, вина, не правы, не вернешь, кошмар какой-то, кто бы знал, так обернется, так нельзя, господи, это семейное решение, мы не звери какие, чтоб вы знали и не думали, чего, между прочим…»
ТОЧКАРУ. Не думать, между прочим. А как не думать?
@. Ты что, Точкару? Думать, между прочим, вредно.
* * *
Поляна в дубовой роще. Солнце припекает совсем не по-весеннему. Жарко. Птицы поют на ветвях дуба, покрытых крепкими молодыми листами. На пеньке сидит Палываныч.
Появляется Леныванна с сумкой.
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна! Ну что ты так долго-то?
ЛЕНЫВАННА. Да завозилась что-то. То одно, то другое.
ПАЛЫВАНЫЧ. Разговорчики, Леныванна.
ЛЕНЫВАННА. (Достает из сумки скатерть, стаканчики, тарелки, плед). Вот, Палываныч. Сумка с продуктами у тебя?
ПАЛЫВАНЫЧ. Конечно. Она же тяжелая.
ЛЕНЫВАННА. Жарко. Еда-то не попортилась?
ПАЛЫВАНЫЧ. Там же полиэтилен, внизу холодные пакеты с соком и бутылка минералки ледяная.
Леныванна вынимает из сумки продукты, раскладывает их на скатерть.
ЛЕНЫВАННА. Масло все-таки немного подтаяло.
ПАЛЫВАНЫЧ. Все твое то, да се.
ЛЕНЫВАННА. Палываныч! Извини, ну задержалась чуть-чуть! Ну не сердись!
ПАЛЫВАНЫЧ. У меня в животе что-то урчит.
ЛЕНЫВАННА. Вот котлетка. Или крылышко тебе?
ПАЛЫВАНЫЧ. Маслицем мне хлеб намажь, а сверху котлету, помидор, сыр и майонез.
ЛЕНЫВАННА. Сразу и масло, и майонез, и хлеб, Палываныч тебе вредно. Лучше ты сначала котлетку или крылышко с огурчиком, а то…
ПАЛЫВАНЫЧ. Ты думаешь, что говоришь-то, Леныванна? «А то» теперь не годится. «А то» в отставку вышел.
ЛЕНЫВАННА. Сразу в голову как-то не пришло.
ПАЛЫВАНЫЧ. А компот есть?
ЛЕНЫВАННА. Сейчас посмотрю, должен быть. Он, по-моему, кисловатый (роется в сумке).
ПАЛЫВАНЫЧ. Холодный?
ЛЕНЫВАННА. Ледяной.
ПАЛЫВАНЫЧ. А это что?
ЛЕНЫВАННА. Это, Палываныч…
ПАЛЫВАНЫЧ. Понял, не дурак. Это мясо отварное для Собаки.
ЛЕНЫВАННА. Этой зимой-то очень прохладно было. Мороз жуткий. Я простудилась немного.
ПАЛЫВАНЫЧ. На лестнице?
ЛЕНЫВАННА. Нет. Твои дети нас с псом не гнали, а мои в больнице навещали.
ПАЛЫВАНЫЧ. Вот ведь в жизни такое бывает, что и после смерти удивляет. А я-то думал, как деткам в барабан ни труби — толку не будет. Ошибочка вышла. Приятная ошибочка!
ЛЕНЫВАННА. Очень приятная, Палываныч! А Собака под окнами моей больницы до самого конца сидела. И ни в какую. Настя с Аксюшей его домой забрать пыталась. А он: «Ни за что!!!»
ПАЛЫВАНЫЧ. Так прямо и говорил?
На поляне появляется Собака.
@. Так и говорил! Даю слово на отсечение. Приветики! Палываныч! Леныванна! Надеюсь, я не опоздал к завтраку?
ЛЕНЫВАННА. Садись. Тут для тебя отварное мясо.
@. На худой конец можно и мяса отварного.
ПАЛЫВАНЫЧ. Отставить худой конец. Корейка или грудинка?
@. И то и другое, а хлеба можно вообще не давать.
ПАЛЫВАНЫЧ. Как там?
@. Как всегда, на помойке. Тушки пухнут, а пушки тухнут. Вспоминать противно. А тут миленько. Это образы русской природы? Прекрасный пейзаж! Дополняет эмоциональный фон, на котором развертывается действие. Я бы сказал, выходит на авансцену событий в качестве молчаливого свидетеля и инициатора неожиданных эмоциональных решений. О! Неужели!? Боже мой!
ЛЕНЫВАННА. Что?
@. Глазам не верю, и сердце бьется в упоении. Вот он!
ПАЛЫВАНЫЧ. Кто?
@. Огромный, в два обхвата дуб, с обломанными давно суками и обломанной корой, заросшей старыми болячками, говоривший: «Весна, и любовь, и счастье! Все одно и то же, и все обман!» А старик и вправду произвел молодые листья и млеет на солнце. Леныванна, Палываныч, мне сейчас просто необходима минута молчания.
ЛЕНЫВАННА. Что еще случилось?
@. Не волнуйтесь. Все уже случилось. Просто, наконец, появилась возможность на фоне картин родной природы представить Аустерлиц с его высоким небом. Аустерлиц, Аустерлиц, туда протоптана асфальтовая дорожка…
ПАЛЫВАНЫЧ. Протоптана асфальтовая дорожка! С тобой не соскучишься.
@. Спасибо, я тоже вас люблю! Можно еще кусочек грудинки?
ЛЕНЫВАННА. Конечно! Кушай на здоровье!
@. Я раньше думал, что тут вообще-то с едой есть проблемы. Типа, с собой не возьмешь, гроб не набьешь.
ПАЛЫВАНЫЧ. Раньше с едой проблемы были, очереди, талоны, колбасные электрички.
ЛЕНЫВАННА. А теперь тут и рынок, и палатки, и магазины совсем рядом со станцией. Там все есть.
ПАЛЫВАНЫЧ. И тихо. Чужие здесь не ходят. А это кто? Кто это идет?
Появляется Точкару.
ТОЧКАРУ. Добрый день! Ваша троица прекрасно смотрится под этим замечательным дубом. Как говорится, велика доброта и любовь под дубом. Приятного аппетита!
ПАЛЫВАНЫЧ. Милости просим к нам!
ЛЕНЫВАННА. Вот тут у нас: сыр, масло, хлеб, салатик, фрукты. Котлетку или куриное крылышко?
@. Для врушки жалко и сухой ватрушки.
ПАЛЫВАНЫЧ. Как тебе не стыдно!
@. А врать не стыдно?
ЛЕНЫВАННА. Кто врет?
@. Ты, там от аффтора. Мы все тебя видим.
ТОЧКАРУ. Я вас тоже. И что?
@. А кто говорил, что тебя никто никогда не видит? Кто говорил, что автор не может отменить смерть? Невозможно! Ничего не вернуть? Кто?
ПАЛЫВАНЫЧ. Вы знакомы?
@. Конечно, Палываныч. Это назойливая материализация вранья и пессимистического лепета.
ТОЧКАРУ. Ошибочка вышла. Извиняюсь! Больше не буду!
@. Опять врешь?
ЛЕНЫВАННА. Не надо так.
ПАЛЫВАНЫЧ. Да вы не обращайте внимание! Собака лает, ветер носит. Присаживайтесь, пожалуйста!
@. Присаживайтесь!!! Ха-ха! Присаживайтесь!
ЛЕНЫВАННА. Что с тобой сегодня?
ТОЧКАРУ. Да я, собственно говоря, на минуточку. Просто мне необходимо кое-что сообщить Палыванычу.
@. А можно обойтись без прощальных сообщений и пожеланий аффтора?
ПАЛЫВАНЫЧ. Я вас слушаю.
ТОЧКАРУ. Детский духовой оркестр московской школы номер три получил диплом первой степени.
@. Актуальная новость!
ЛЕНЫВАННА. А можно хоть немного помолчать?
@. Всю жизнь молчал, и после смерти слово не дают сказать!
ЛЕНЫВАННА. Слово! Ты же вообще не замолкаешь! Действие тормозишь.
@. Я? Я?
ЛЕНЫВАННА. Ты. Ты.
ПАЛЫВАНЫЧ. Леныванна, Собака! Отставить!
ТОЧКАРУ. Ваш вальс «Дикий шиповник» в исполнении юных музыкантов имел большой успех и трижды бисировался.
ПАЛЫВАНЫЧ. Неужели? Правда? А откуда вы это взяли? Да вы присаживайтесь!
@. Загадка. Всю жизнь ставил, после смерти сажал, а увидев, не узнал. Что это? Кто это?
ЛЕНЫВАННА. Кто?
ПАЛЫВАНЫЧ. Что?
@. Вторая подсказка для среднего и старшего возраста: Мед пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
ПАЛЫВАНЫЧ. Не знаю.
ЛЕНЫВАННА. Если ты, Палываныч не знаешь, то и я знать не хочу.
ТОЧКАРУ. Дорогие мои Палываныч, Леныванна. Извините, пожалуйста! Очень невежливо с моей стороны, пришла и не представилась. (Кланяется). Точкару.