Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 3, 2013
Поэзия
Ольга ПОПОВА
Поэт. Родилась в 1960 г. в Ленинграде. Окончила филологический факультет Ленинградского университета. Работала экскурсоводом в музее истории города, в Петропавловской крепости. Первая публикация в сборнике Painted Bridge Quarterly № 45, 1992 (билингва, перевод J. Kates); подборки стихов в сборниках «В Петербурге мы сойдемся снова», СПб, 1993 и «Прощание», СПб, 1994 (Библиотека альманаха «Петрополь», серия «Петербургское соло»). Стихи в оригинале и в английском переводе вошли в антологию In the Grip of Strange Thoughts: Russian Poetry in a New Era, ed. and transl. J. Kates, foreword Mikhail Aizenberg. Zephyr Press: Brookline, Massachusetts, 1999. Кроме этого, переводы стихов, выполненные Дж. Кейтсом (J. Kates), печатались в журналах и антологиях: Bread for this hunger; Crab Creek Review, The Moscow Guardian, Plum Review и Poetry International. Живет в Санкт-Петербурге.
КРИТСКИЙ ЦИКЛ
* * *
вот оно, зеленоструйное Эгейское море
прекраснейшее видом и цветом,
бьет бурун о камни с шумом суровым,
языки ласкают берег теплой волною.
ах, играть с тобою, море, опасно.
солона вода твоя и жгуча как слезы,
разъедает плоть и серебрит мои косы,
на волнах качает и увлекает все дальше.
отчего ты, море, мне непонятно?
вижу струй твоих плесканье у борта триеры,
слышу голос твой пленительный — ветер мне в уши,
ближе око твое ярое, рык твой звериный.
виноцветое, качаешь ты в объятьях упругих
и пьянишь, и обжигаешь, ласкаешь и губишь.
на главе твоей рога, криком полнятся струи.
топот пляски дев, в крови и пене их губы.
* * *
остров богов благословенный,
еще не утратив, я начинаю считать
мгновения. пилят воздух цикады,
струится полуденный зной,
ах ты, лира элладская,
жизнь ты играешь, постой,
дай почувствовать на языке,
на губах, на глазах
соль.
солнце и море,
какая прекрасная боль
эта жизнь, задыхаясь и плача,
тебя я прославлю, изволь,
жизнь,
пока не утрачу.
* * *
Воздух дрожит от скрипенья цикад,
Ишь, как надраили скрипки!
И паганинят, и трут, и кричат,
В зное и времени зыбком.
Крылья стирают о паркину нить,
Все б вам наяривать, твари,
Можно ж ее до конца истончить,
Раз музыканты в ударе.
ИЗ ЦИКЛА «В КОНТАКТЕ»
* * *
Поди найди зазор меж днем дневным
и днем ночным!
Он тоньше крыльев бабочки сомкнутых!
Струится серый сумрак, крепки путы
Ни холмика, ни усика под ним!
Как полно ты, Царица Тишина,
объемлешь все!
Ни выхода, ни входа!
Лежит на крышах снег, моя свобода
Близка, как смерть, но я боюсь ее.
* * *
Небо цвета вымокшей бумаги,
Капли капают с карнизов, снег подтаял;
Так растет во мне и плавится тревога,
Тяжким грузом в сердце оседая.
И струится в ноги груз свинцовый,
Жмется к стенам истаявшая слякоть,
И растет во мне, как гул какой-то новый
Звук, сминающий, как древнее заклятье.
И гудит внутри, как рой перед отлетом
Кровь, вибрируя, натягивая струны,
Словно их настраивает кто-то —
Старец древний, или мальчик, вечно юный.
Персефона
Гранатовым соком забрызгана клавиатура,
Я не сплю уже сутки, я не чувствую рук,
Лишь глаза закрываю — приближается буря
И свивается в смерч — низкий ласковый звук.
Он вибрирует, точно живой, он струится,
Он взмывает, как всполохи девственных крыл,
И я забываю, к чему надо стремиться,
И что надо, что я, что забыла, забыл…
Психея
Портрет души, написанной на синем,
Сминается, как порванная маска,
И невпопад летят слова простые,
Как капли воска, знаешь ли, опасно
Хотеть увидеть, просто любопытство —
И вот я — в поле, ветер прижимает
К земле — и невозможно выплыть,
Когда волна, смеясь, тобой играет.
* * *
Посмотри, это так удивительно —
Я стала как китайский фонарик,
Шуршащий тонкой бумагою.
Жужжащий, как маленький шарик!
На ладонь присевший, как бабочка,
Трепещущая крылами,
Как водяная лилия,
Как легкое, нежное пламя!
Я никогда не думала,
Что такое бывает,
И кто я теперь — не ведаю,
Только огонь играет.
О нет, он не жжется, ласковый,
Он меня согревает,
Подставь мне ладонь, смотри какой —
Он тоже тебя узнает.
Критянка
Чтобы волна не впечатала в землю, рубя сплеча,
Кровью налитым глазом целясь в висок —
Надо подпрыгнуть и встать на волну, точно джеки чан —
прямо на самый гребень, наискосок.
Как золотая змейка качаясь на
Рвущей мне тело боли — разрыв-тоске,
Я поднимусь из бездны — встречай, волна!
Сердце поет, танцуя, не страшно, не.
Что ж ты ревешь, яришься, гудя в крови,
Чтоб уронила голову на руки я, тоска?
Гордую голову вскину, смеясь, лови
Солнечный свет играющий, и раска-
чиваясь на гребне, как на спине
круторогого, обиды не терпящего быка,
В небо я вперю взор — подчинюсь волне —
Той, что меня творит, а не рвет. Пока.
* * *
Ангелы прекрасные и пресветлые,
я — немудрая и несмелая
пусть буду вам как дурочка деревенская,
как репейник, как пыль на дороге белая.
отдирайте меня с одежды вашей трепещущей,
как хотите швыряйте в придорожную грязь, в канаву,
самой никчемной и самой забытой вещью.
просто пылинкой в воздухе быть хотя бы,
в золотистом солнечном свете,
который ни про кого не забудет,
и все пылинки играют, как дети,
танцуют, и есть, и будет.
Антигона
Человек закрывает окна и вкладки —
и выходит офлайн в окно.
Что я могу? Сказать ему — мягкой посадки,
или просто мне все равно?
Для меня пустые ваши страницы —
как пустые глазницы,
как бойницы, торчащие дулами злых стволов.
Мальчики, воины, в вас усомниться —
все равно, что сдаться на милость снов.
Говорит премудрый Креон — свободны,
сами вышли за стены, из царства лжи
можно только выйти, мы двуприродны,
мы — как боги — и сами творим свои миражи.
Не знаю, они мне — братья по крови,
если их забуду — я жить не смогу,
только это я называю любовью
и этого я не отдам врагу.