Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 2, 2013
Валерий Черкашин. «Отечество — отчество», «Следы ушедших лет», «Постскриптум»
М.: «Вест-Консалтинг», 2012
Стихи, баллады и поэмы Валерия Черкашина — члена Союза писателей России и лауреата ряда творческих конкурсов вышли сразу в трех томах. Неслучайно они связаны между собой, хотя армейская тема преобладает в первом томе.
Валерий Черкашин — человек военный. Он прошел мужественный путь от суворовца до полковника. Его 37-летний стаж службы в армии внушает большое уважение. Черкашин профессионал, но не только военной службы. Его в полной мере можно назвать профессиональным поэтом.
В аннотации к трехтомнику заявлено, что «стихи, поэмы, баллады, составившие более десятка его книжек и сборников, — духовное содержание, нравственный критерий и философский смысл солдатского труда».
Во вступительном слове Черкашин пишет: «Моей судьбой стала армия. Та, в боевых рядах которой дрались с врагами Отечества дед и отец. В которую я пришел одиннадцатилетним мальчишкой-безотцовщиной. Надел черную суворовскую шинель, чтобы семь лет спустя понять: выдаются шинели на годы, мне досталась моя — на судьбу».
Стихи возникали «где придется», так как офицер редко располагает свободным временем. Годами ждали они своего часа. Это стихи о тех стойких, несокрушимых, преданных служению Родине людях, честь которых в наше время часто дискредитируется. А ведь военная тематика ведет свои истоки со времен русских классиков: героической романтики «звука мечей» и «рокового огня сражений» Пушкина, со стихами Лермонтова, который, по словам Андронникова, воспроизводил фигуры, лица, пейзажи, кипение боя, скачки или преследования.
XX век продолжил классические традиции военного поэтического слова. Во время Великой Отечественной войны впереди всех литературных жанров стояла вдохновляющая защитников Родины поэзия, которую можно назвать героической, вспоминая имена А. Т. Твардовского, К. М. Симонова, Мусы Джалиля с его «Письмами из окопа» — книгой, изданной во время войны и явившейся образцом лирики тех лет.
Во «вдохновенной приподнятости» творчества Ольги Берггольц присутствуют все виды эмоционального оружия: «лиричность, драматизм, страстная прямота».
Известны строки Юлии Друниной, ставшие программными:
Я только раз видала
рукопашный,
Раз наяву. И тысячу — во сне.
Кто говорит, что на войне
не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Являясь приемником талантливых предшественников, Валерий Черкашин — художник не военных, но мирных солдатских будней. При этом он хорошо осознает, что в любую минуту, «по первому сигналу выйти в бой» солдаты должны быть готовы встать на защиту Родины. Не застрахован солдат и во время службы, когда осколочным эхом может настигнуть его давно завершенная война, как в стихотворении «На разминировании»:
Потом говорили: разъело металл,
Взрывать надо было на месте.
И парня жалели. А взводный
писал
Родителям горькие вести:
за тридцатилетьем осталась
война,
а взрыв ее скинулся рядом.
И вот до солдата достала она
Проржавленным старым
снарядом.
Погружаясь в поэзию Валерия Черкашина — стихотворение за стихотворением, — кажется, что читаешь поэтический армейский дневник, охватывающий своими наблюдениями каждое происходящее в армии событие: «первый свой армейский строй», «…встречный бой: по плану года, по учебной теме…», взводные занятия, где хоть и не взаправду, но — «…Обидно это — быть убитым. Совета не подашь живым». Последние строки являются обращением к действительно погибшим солдатам, защищавшим Отечество.
Надо сказать, что в творчестве Черкашина затронуты не только армейские будни, но и все аспекты человеческой жизни. Ведь настоящий поэт не замыкается на какой-то одной теме.
«Жди меня, и я вернусь, всем смертям назло», — эти лирические строки Константина Симонова настолько въелись в память любого советского человека, что стали поведенческим девизом, символом веры и любви многих женщин и мужчин в военные годы. От обратного исходит, видимо, наше нынешнее время в стихотворении Черкашина:
Зори небо осветили, —
время хлопцев провожать.
…Но единственная в мире
не пообещала ждать.
Так вот прямо и сказала:
«Глянем, как пойдут дела…»
И дорога до вокзала
ох и горькою была…
Во втором и третьем томе разнообразие тем набирает свои обороты: любовь, природа, отношения с миром, Россией, Богом. Самой высшей пробы лирика, насыщенная метафорами и продиктованная стройным пониманием творческой преемственности:
То накаляясь добела,
то остывая в мгле
потемков,
из века предков
в даль потомков
летит стрела.
И в бесконечности ее
в ее высоком напряженьи
я знаю: я не острие,
я — продолженье…
Пройдет еще
немало лет
от слепоты и до прозренья —
стрела промчит,
оставив след —
свет озаренья.
Полина ВАЙС