(Вера Котелевская)
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 10, 2013
Ольга Логош. «В вересковых водах. Книга стихотворений»
Киев: Птах, 2011
Поэзия провоцирует на метафоры, всевозможные сличения и ассоциации, и если б можно было озвучить вкусовую метафору, рождаемую поэзией Ольги Логош, вырвалось бы: зеленый чай. Пожалуй, даже белый чай. В русском слове «зеленый» слишком много шума и плеска («Идет-гудет Зеленый Шум»…). А тут — вкус медленный, неявный, но терпкий. Энергия стиха, создаваемая лаконичной графикой и ритмикой книги «В вересковых водах», действует без шума и ярости. Напротив, она дисциплинирует дыхание и слух, зрение и обоняние. Минимализм стилистики Ольги Логош с первого стихотворения задает собственный темп жизнечувствования, предлагает свою психофизику слова. Как в карельских и финских болотах — а топосы этих мест в книге рассыпаны повсеместно, — автору и читателю требуется точность шага, выверенность дистанции, безошибочность жеста:
Когда руки станут руками
Когда ноги станут ногами
Механика, которую мягко, но настойчиво вырабатывает стих Логош, отучает нас и от риторики интеллектуальной поэзии, строящей свой синтаксис на развернутых сложных конструкциях, и от экспрессивной эго-лирики. Поэтическая речь Логош компонуется приемом монтажа: многочисленные словесные звенья опускаются, вычищается все дополнительное — оставляется пара-тройка акцентов. Иногда работа по отбору слов показывается читателю словно бы в черновой версии, в процессе, усиливая впечатление погруженности автора в мелкую моторику формотворчества:
под грецким орехом
тырит гроздь винограда
курортник
Вариант:
где грецкий орех растет
тырит гроздь винограда
курортник
дождь в помощь!
радость лип
(«Под Люстдорфом»)
Когда Сергей Эйзенштейн объяснял, как работает
монтаж в кино, он приводил в пример японские хокку.
Ольга Логош не просто вводит нерифмованные трехстишия
— она облекает их в русские «частоговорки» («Весенние
частоговорки»), в сущности, пользуется принципом
короткой зарисовки даже там, где стихотворение превышает этот малый объем и
вырастает до многоступенчатого, каскадом (это выражено и графически)
выстроенного высказывания.
«В вересковых водах» — книга верлибров такого типа, в котором лирическое слово
не забыло о своей мелодической природе: стихи здесь танцуют, они облечены в
интереснейшие ритмические рисунки — дольники, полиритмические
вариации, и на уникальность рисунка влияют и вертикальные связи, и звукопись, и
синтаксический аскетизм:
вон — сейшн
в «Сайгоне»,
вон — диски у Майка.
Мойка полна катеров…
(«Тью-у, мой друг англоман…»)
Снег —
вверх поднявшийся
хлеб
весь в дырочках
из теста косого замеса
Верба по уши снежна
Варежку вечери
вяжет
ждет
Кто с тобой?
Улыбается
про себя
(«Святки»)
Книга насыщена инокультурными знаками. В ней соседствуют липа и платан, «Финские стихи» — с «небом близким / ерусалимским», словарь «живаго великорусскаго языка» Даля и ирландские святые, Арво Метс и Элюар, виноградарский ландшафт «Песни Песней» и сосны, вереск, земляника… Однако экзотизма нет. Культурные коды обжиты и вживлены в пейзажную ткань, будь это пейзаж пространственный или внутренний. Это свойство автора вчитывать в органический мир имена и мифологемы абсолютно убедительно. Возможно, оно коренится в синкретизме его сознания, но, несомненно, и в способности наводить ювелирно выточенные мостки между человеком и природой. Мелодика речи, с прозрачной филигранной звукописью, помогает этому миниатюрному строительству:
Вереском светится склон.
Солнце в зените.
Ягелем я умоляю:
не исчезай.
Барра, ирландский святой,
плывет по лугу в коракле
и достает лососей
из травы для тебя…
(«Вереском светится склон…»)
Оригинальность авторского мира «В вересковых водах»
— в особом «мультипликационном» почерке, в способности фиксировать мельчайшие
перемены кадров природы, которые можно увидеть только поэтическим зрением.
Собранная из таких стоп-кадров под пристальным наблюдением, воображаемая
реальность книги Ольги Логош примиряет в тесном
универсуме малое и большое, обращаясь разом к «паленым липам, / охрипшим
птицам, / упавшим людям / сестре-коровке».
Определяя историко-литературные ориентиры поэтики Логош,
возвращаешься в эпоху модерна, с его изящной графикой, декоративным
мифологизмом и камерностью. Среди современников ей
близки поэты питерской школы «синкаге-рю» (в
посвящениях фигурирует ее идеолог Дмитрий Чернышев, а устройство стиха и слога
напрямую перекликается с минималистическими этюдами
питерского поэта). Чувствуется и общая для круга «синкаге-рю»
четко локализованная атмосфера северно-европейского ландшафта — культурного и
природного. У поколения тридцатилетних этот ландшафт,
напоенный смесью ирландского, финского, древнерусского мифа, приобрел значение
особой субкультуры, противостоящей в своем искусно сотворенном «местном
колорите» стремительному размыванию идентичности. Поэзия Ольги Логош, как видится, наиболее верно прочитывается в неомодернистском контексте: ощутимы и ностальгия
по мифотворчеству, и авторское собирание (не деконструкция,
нет) образа мира, и деликатное хождение в чужие традиции. В итоге появилась
книга емких, плотных миниатюр, так напоминающая скетчбук,
где каждая зарисовка — одновременно личная реплика и артефакт.
Вера КОТЕЛЕВСКАЯ