Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 8, 2012
Критика
Александр Бойников. «Заложники иллюзий».
Тверь: Научная книга, 2011
Времена, как известно, не выбирают, однако бывает, что умираем в них не мы, а время умирает в нас, или — с нашей помощью. Читая новую книгу тверского критика Александра Бойникова «Заложники иллюзий», я не мог отделаться от этого ощущения — в тверской литтусовке, если верить словам Бойникова, нравы застыли «на временах» активного соцреализма, а степень свободы — на оглушительных 90-х, когда вместе с потоком качественной, но запрещенной до поры до времени литературы, нехорошо пахнуло вырвавшейся из оков цензуры графоманией.
В «Заложниках иллюзий» перед нами предельно субъективный, но правдивый взгляд человека, которому обрыдли порядки, царящие в сонном лягушачьем царстве тверской литературы, когда даже у якобы писателей «кваки» получаются какими-то напыщенно-неестественными. И — самопародийными.
Хотя можно ли назвать пародией следующие строки: «Из восточных изысканных блюд / Что-то новое мне подают, / С хрустом я откусил эту жуть — / Вздрогнул: собственный фаллос жую…» В самом деле — неприятно. Это стихи профессора ТвГУ, не первый год возглавляющего Тверское отделение СП. В общем, не случайно поэт и критик Игорь Козлов, ныне живущий и работающий во Вьетнаме, как-то заметил, что было бы не плохо разогнать к чертям собачьим всю эту тусовку СП и набирать наново, но — не по принципу кумовства, а по единственно верному показателю — таланту. Справедливое замечание. Тем более, если цитировать фрагменты из произведений тверских «писателей», любовно собранных Бойниковым в «Заложниках иллюзий», подчас становится страшно за здравый смысл и разум создавших это людей: «Поля в ледяной канители, / Нет пищи, ознобом трясет…» или «Девочка писала стоя, / Ей всего годика три, / И как у нее все устроено / Исподтишка я смотрю». Жутковато, в общем. И, вместе с тем, подкрадывается ощущение — а не выдернул ли это Бойников из контекста? Уж больно гладко и доказательно смотрятся фрагменты стихов, намеренно самопародийно. Или в самом деле уровень тверской литературы скатился до замены «Орбита» чем-то фаллическим и педофилическим вкупе с настоящей какофонией образного ряда?
Впрочем, истина и правда — понятия едва ли совместные, поскольку истина — это то, что образуется на стыке многих правд. Но ужель он прав, этот Бойников? Убедительно и доказательно рассматривает критик творчество тверских авторов, но под одним углом, примеривая на них маску графомана. Может ли он ошибиться (даже будучи честным с самим собой)? Конечно. Но в этом (в честности, а не в ошибках) и кроется самая суть и специфика критики, главная добродетель которой (если можно назвать добродетелью профессиональную критику, в основе которой препарирование чужих душ) — высказывание своего и только своего мнения, без оглядки на мнимых авторитетов. С оценками Бойникова можно и нужно спорить. Так, мне представляются спорными суждения Александра Михайловича о творчестве ржевской поэтессы Любови Соломоновой, чьи стихи, между прочим, не раз публиковались в столичных «толстяках». Да, если не быть знакомым с творчеством Соломоновой, можно вполне «попасться на крючок» Бойникова — приведенные фрагменты стихов ржевитянки выбраны им весьма показательные: «…погружаюсь в мутный гнозис, / как в сплетенья филаментов. / По теченьям клетки носит / жертву — чьих — экспериментов, / мчит меня гиалоплазма / на потеху центриолям…» и прочее. Однако встает вопрос: почему Алексей Алёхин, Кирилл Ковальджи или Станислав Куняев, редакторы соответственно «Ариона», «Пролога» и «Нашего современника» взяли ее стихи для публикации? За что? Не согласен с Бойниковым в данном суждении и Владимир Крусс, один из самых неординарных и самобытных тверских поэтов, отчего-то вовсе незамеченный столичной критикой, хотя Павел Басинский и писал в свое время немало о тверской литературе на страницах «Октября». Пример Соломоновой в данном контексте нужен для понимания неоднозначности и спорности любого суждения о литературе, поскольку на каждый довод можно найти контрдовод.
Да и Павел Басинский упомянут не случайно. Рецензируя книгу, подготовленную В. Непомнящим и посвященную феномену «Моцарта и Сальери», из 900 страниц которой лишь 10 были отданы под знаменитое пушкинское произведение, а остальные посвящены различнейшим трактовкам текста, Басинский восклицал: «Это просто история убийства завистником своего соперника в искусстве — история донельзя банальная» («Октябрь» № 2, 1998 г.).
Впрочем, речь в данном случае об априори талантливом произведении, тогда как большинство адресатов критических статей и фельетонов Бойникова — мягко говоря, любители. Пушкины, пушкинами не являющиеся.
* * *
Иллюзии тверских «профессиональных» писателей «спорными» творческими излияниями, если верить Бойникову, не ограничиваются. Язвы «писсобщества» простираются и на административную деятельность, и на прием новых членов, и на осмысление литпроцесса. Что уж там, если «Заложников иллюзий» предваряет цитата из решения суда — обиженных хватает, и когда словесные меры противодействия исчерпывают себя, на Бойникова, защищая честь и достоинство, просто-напросто подают в суд.
И все-таки считать Бойникова критиканом или завистником, как часто его величают «обиженные», по меньшей мере несправедливо. Перегибы перегибами (все субъективно!), но и дыма без огня не бывает, и равнодушие вкупе с угодничеством куда хуже бойниковского донкихотства, говорящего о реальных, назревших проблемах писательской общины Твери. «О чем же бой в книге А. Бойникова? Не исподтишка, а по большому счету — о затянувшемся процессе умирания (успокойтесь, не человек умирает)», — говорит в своей рецензии на книгу критика Валерий Рыжов («Тверская газета»).
Впрочем, если отвлечься от Твери, в современной обесцензуренной России какое региональное отделение СП не страдает подобной «болезнью»? В каком Союзе писателей/литераторов нет случайных и лишних людей?
Нравы угодничества и кумовства не так-то просто выветрить из головы. А когда к ним добавляются вседозволенность и полный развал института цензуры, кричи караул. Оценивая книгу Бойникова, Глеб Сафонов в своем блоге отметил: «Нужно отдать должное Александру Михайловичу за то, что он один из немногих (а может даже и один единственный!) в тверском литературном и окололитературном пространстве, кто видит изъян и открыто говорит об этом что называется “в лоб”». Думаю, этот пассаж требует небольшого уточнения: «когда ему видится изъян». Но именно в этом видении и заключается литературная критика — от «Неистового Виссариона» и до нас, грешных.
Владимир КОРКУНОВ