Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 7, 2012
Критика
Сергей Мнацаканян «100 стихотворений».
М.: «Вест-Консалтинг», 2012
Книга избранных стихотворений Сергей Мнацаканяна «100 стихотворений» породила немало размышлений — о судьбе поэта (вообще — о человеческой судьбе), о жизни и ценности слова в литературном процессе сегодняшнего дня и — шире — в литературе.
Конечно, сам автор, подобных ответов не дает, их додумывает читатель, и уже с ним ведет молчаливую — все в строках! — дискуссию автор. Но коли перед читателем книга, то ее создатель отходит на второй план, ибо на авансцене — соавтор, тот, чьи мысли, чей уровень восприятия станут лакмусовой бумажкой, и если зажжется огонек сопереживания в душе, значит, и поэт выполнил свою задачу, и книга.
Итак, в книге сто стихотворений, и структурно они делятся на лирику и объемные — практически, эпические — произведения. Последние, на мой взгляд, более удачны и цельны.
Количество стихов и круглые цифры — бутафория, куда важнее цельность книги как некоего культурного (про)явления, и в этом симбиозе — лирики и крупных форм — Мнацаканян достигает гармонии.
Уверен, что найдется читатель, который отдаст приоритет именно малой форме, но разве в единстве мнений кроется счастье? Конечно, в возможности высказать точку зрения и отстоять ее. Я надолго остановился перед «Гением ГУЛАГа», посвященным Варламу Шаламову.
Шаламов умер в инвалидном доме,
как говорится, не в своем уме,
а до того лет двадцать жил на броме
и восемнадцать лет на Колыме…
<…>
В третьеразрядном инвалидном доме
он умер — и читали «голоса»
его рассказ по радио — «В погоне
за паровозным дымом» — полчаса.
Он умер от беды, а не от пули,
от боли и отсутствия любви,
и дальние поэта помянули,
но ни словцом не вспомнили свои…
Сергей Мнацаканян — поэт развернутого высказывания. Как по крупицам он создает стихотворный образ, нанизывая одну деталь на другую, один эпизод прикрепляя за другим. Мнацаканян поэт эмпатичный, способный и умеющий сопереживать, и что с того, что век-интернет диктует иную мораль, эгоистического свойства? «Прогулка с Борисом Слуцким…» — из этого же ряда, что и строки, посвященные Варламу Шаламову. И — многие другие. Евгений Степанов, оценивая «Ретророман, или Роман-Ретро» (книгу воспоминаний) Сергея Мнацаканяна, отметил это важное качество поэта и гражданина (тех, кого мы еще так недавно называли интеллигентами — без иронической прививки): «На расстоянии стольких лет понимаешь, что мемуарист не просто вспоминает: он любит своих героев — тех, с кем связала на пару лет или десятилетия жизнь советского, а потом российского поэта». Соглашается с этим и Анна Гедымин (речь опять о «Ретроромане…»): «Он трогательно и безнадежно спорит — с чем? С той самой вечностью, о равнодушии которой говорил несколькими страницами ранее!».
Проза и стихи неразделимы — в этих ориентирах — для поэта. В стихах он отстаивает те же ценности, что и в мемуарах. И — спорит с вечностью. Правда, на этот раз спор несколько иной. Ведь ставкой в нем — собственное в ней пребывание.
Владимир КОРКУНОВ