Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 3, 2012
Поэзия
Елена РАДЖЕШВАРИ
Поэт, художница. Родилась в Одессе. Закончила исторический факультет Мюнхенского университета. Литературно-критические статьи о современной русской поэзии и драмматургии были напечатаны в различных литературоведческих сборниках издательства Кнаурс, Мюнхен. Стихи публиковались в журналах «Дети Ра», «Зинзивер», в газете «Литературные известия». Живет в Германии.
СВОИМИ ОЧАМИ
* * *
море взывает виолончелью
ветер качает свои качели
волочит течение
занавес вечера
тело еще не просохло от рождения
от выхода из вод
но делать нечего
все уже грозит
указуя на черный вход
куда пойдешь и не вернешься
все сольется друг с другом
если ты отвернешься
здесь все сольется и не разольется
и никогда к тебе не вернется
все останется и не вернется
не вернется и не уйдет
никогда не придет никуда не уйдет
стой и мерзни
жди пароход
корми чаек
виноградом и снегопадом
овощами
своими очами
солеными жгущими
неимущими
* * *
…и не хочу знать проснувшись
какие ягоды ты срываешь осенью
и какого красного они цвета?
на берегу медленного, замерзающего,
океана к валуну привалившись — осторожно
шаришь — по мху — протягивая руку
за милостынью в северно-Ледовитый
простор моего нежелания:
думать о тебе
какое имя? даешь
набегающим волнам; выкрикивая одно
и тоже одно и тоже одно навстречу (и тоже)
приближающимся дням лишения
всего что было
максимумом
таяния айсбергов
учащенного сердцебиения; ломоты
в грудной кости — глубины
погружения в готические своды
обманов и отрезвлений в полях иероглифов
несметнo, сколько может выдержать одна
только жизнь и востребовать большего
сладости! сладости! аскезы!!!
больше юга больше смирения и провокаций
кто посмеет положить конец этому вызову?
— каждой находящей безымянной волне
Бросающейся на тебя волком
здесь нет никого рядом и пустота
наделяет тебя атрибутом всесилия
над пустотой в которой некому хотеть
знать какие ягоды ты срываешь
какие красные ягоды…
Говорит гипоталамус
ты должна защищаться говорит гипоталамус
кожа уже выдала тебя с потрохами
чужие взгляды копошатся в нутре как клювы в падали
но умереть ты всегда еще успеешь не правда ли
ведь все равно не боится кровь даже в чужие вены литься
бежит по-деловому как мышка в клетке и дела нет ей
провинилась ли ты или очутилась в параллелепипеде
перекрестных допросов некой заезжей комиссии с юпитера
вот на плацу стоят твои соломенные кости бренные
развеваются ветром первоклассницы неугомонные косы
ноги просятся выбежать на перемену
за семь копеек купить на завтрак коржик с осами
но ты их не пустишь ибо совесть твоя незастрахована
нужно стоять и держать ответ перед нашествием
ты должна устоять говорит гипоталамус — ветренно
страх продувает ребра
сбегай скорее на рынок купи себе пару доспехов на вырост
клокочет мысль зажатая где-то в темени
верно-то верно но сердце базара не выдержит
да торговаться уже не осталось времени
дерзкий собачий лай гипоталамуса голос кроет
вдалеке неподалеку заблудшая овца блеет
остатки неба плюхаются плашмя под ноги и третьего ока
всевидящий взор долу поднять смысла уже не имеет
в океан птичьего хаоса забиваясь глубоко
внутренний голос свидетельствует что такового нету
при сложившихся обстоятельствах автопилот бездействует
и впопыхах не отыщешь щель в автомате куда просунуть монету
однако. и без монет. без брони. без своего образа.
и без всего что дает тебе право голоса
не унимается инстинкт обороны отечества отчества имени
или еще чего-то непризнанного никакими инстанциями земными
экая ты вздыхает протяжно рядом кто-то
может прохожий юродивый может быть на тебя похожий
пока ты стоишь тут скрючилась однобоко
а кто тебя любит не ведаешь люба то-то
* * *
днепровские левобережные пляжи
тянутся пунктирами пристанищ
для вечерних отшельников у края
темной воды за кострами
свету не вырвать из тьмы их лица
для задумчивых летописцев
с правого берега по ту сторону леты
на них взирает полное собрание
разноцветных митрополитов
у изразцовых печей их свита
состоит из кресел вновь обитых
музейными радостями их софии
коронами строительных кранов
божественная мудрость увита
все ближе к небу возносят планы
дружины князей на своих заутренях
внизу бушует национальная кухня
осаждаемая недругами и друзьями
река не меняет своего названия
скорости цвета звания знамени
течение ленно дает себя гладить
столетиям чужих взглядов
чудовища дискотек листают
воду на утративших славу
кораблях в никуда ниоткуда
не спешащих ни взад ни вперед
ибо город с воды неприступен
разве только подземный ход
судебные разбирательства
тысячи фуникулеров для берущих
на абордаж вечный город
да горящие стрелы завистников
из восточных степей укоризненно
митрополиты прислушиваются
одиночки бегут в пустыни
на левый берег и садятся у кромки
народной святыни водной стихии
и видят другие пещеры еще не
размытые музеями как будто это
единственный способ и время
издали испытать нечто истинное
сделать его недоступным для мысли
утонувший перун насылает
легкие волны на их сандали
река не качает сумасшедший корабль
мимо проплывающий вечер
бросает старые штампы на ветер
пару лодок уносит вниз по течению
митрополиты приглядываются
со своего берега ко взмахам весел
он стоит над водой и все выносит
Киев, 11-oго июля 2011 года, вечером
Ночной экспресс Киев-Венеция
кому всегда угрожает цунами
застать врасплох концертными вечерами
поглотить его бассо континуо без названия
погасить в зародыше пламя
вялотекущего феодального существования
захлестнуть его чащи вечно дремучие
дыхание спальных кварталов пьющие
корнями оплетающие ближайшее будущее
тот бежит в депо расположенное веером
у подножья дырявой горы времени
где из каждой ячейки по дракону-поезду
для бегущих все дальше по земному поясу
свято верующих в прелесть своих заблуждений
в языческое прозренье пассажиров купейных
ночных паломников к убывающей детскости
потому что она все быстрее вертится
все становится явственней и виднее
нас ротирует с ней все быстрей и быстрее
скоро мы никогда уже не успеем
сквозь призмы балконов за далью крыш
узреть в промелькнувшем элладу души
в любую погоду вечности и мерзлоты
врачующей жертву куриной своей слепоты
* * *
прячь привередник проглоченную боль
расколотых моллюсков в камнях побережья
она вернется к тебе сторицей в пене морской
вернувшись домой включи вентилятор
высшего самообмана в бессоной спальне
с твоим-то окладом менять уставы
земного расклада
громоздкого размножения
двуполых устриц
чтоб улыбнувшись
элегантным жестом
пропускать вперед всех желающих греться
у батареи сердца превращать в мед
их печали и он потечет глубокими рвами
ненасытными ртами
в душевные дали
чем же заплатишь за свое пребывание
в пространстве как не этим мытарством
бросая на ветер неоплаченные счета
за сквозняки города за свой безбилетный
проезд по вселенной
ты откупаешься
улыбкой праведника
сколько она еще будет ждать тебя
твоя совершенно незабываемая
пустая раковина
на подоконнике спальни
Транзит
застигнутая врасплох
за решеткой церковной ограды
усопшей часовни в зарослях роз
лишая
поглотившем в себя
стены слез
слезы стен
переплетенных
шаткой проволочной угрозой
развалиться совсем
обнаружив свою
неподдельную смерть
умереть
но возникнуть
нечаянной дрожжью
в оспинках камня
сверкнувшего ночью
в утренней пустоши
с хрустом песка
на сведенных зубах
и рассыпаться в прах
затаенной лампадой
в гефсиманских садах
виноградной лозы
незаконной наложницы
вспугнутой стаей синиц
приковавшейся взглядом
к базальтовым плитам
в омовениях плесени
на ступенях
ползущих навстречу
цепенеющей крови
в подтвержденьи реальности
слитков надгробий
задавивших не только лишь плоть
уколоть
себе палец о заржавленный гвоздь
и очнуться с дырою крика
прорвавшейся сквозь
очевидность руин и пустыней
и зарослей роз
Осень ню
дождь рыба девочка окно
крем лужа монастырь
духи разбитое стекло
пластинка нашатырь
ошибка сепия весы
столица натюрморт
столб люди бесы фотошоп
кирпич рукав пустырь
консервы девочка коллаж
шофер крупа кино
кивок пробел забор стелаж
блины глагол метро
рис улица число фонарь
афиша полкило
водопровод простуда рань
прохожий домино
пригоршня девочка портрет
слова дома шалаш
гляди еще хоть сотню лет
потенциал углы
неузнаваемый пейзаж
а дальше нет страны
* * *
вeждь потерпевший
что будешь ты первший
в oбширном царстве
мытарств цыганских
глаголов данных
тебе причастьем
наречий царских
времен босяцких
брожений бывших
и не отживших
выброси части
своей речи
в открытое небо
противоречий
охапки словес их
бросай на ветер
чтоб он повесa
тебе ответил
плоди и множи
число голов их
на бездорожьи
умысел бoжий
загон беспутный
опутать смыслом
словес бездомных
безногих истин
приди однажды
приди и жажди
себя возложити
на жертвенный камень
своих открытий
яждь ибо вождь
всяких молитву
дай им сокровищ
помоги в битве
словесных чудовищ
веришь нет поешь пой
бьешь бей бой
льешь и суффикс и
возникает
непрошенный водолей
разливать из бутылки
юдоли скорбей
предлоги к насущному
в ожиданьи не сущего
несущего суть
происходящему
нагревай ртуть
императива
в заголовке чуть-чуть
гнев о богиня
какого-то сына
незря зри
лик множественного
единого
в коем пребудешь
зане триедин
лик мой
язык мой
мой господин