Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 10, 2012
Поэзия
Людмила ОСОКИНА
Поэт, критик. Родилась в 1960 году в г. Барнауле Алтайского края. Окончила Московский государственный историко-архивный институт. Печаталась в журналах «Юность», «Дети Ра», «Эолова арфа», газетах «НГ Ex libris», «Московский комсомолец», альманахах «День поэзии-2010», «45-я параллель» и многих других изданиях. Первая книга «Природы затаенное дыханье» вышла в 1996 году в Москве в Издательском Доме Русанова. В конце 2010 года в издательстве «Время» вышла книга стихов и романсов «Кофейная девушка». Живет в Москве.
ТАЙНОПИСЬ ЗВЕЗД
* * *
А там
более темная тьма
волнующая, обступающая,
мерцающая, обволакивающая,
ослепляющая,
приманивающая к себе
искрами мрака.
А там
золотые купола,
маковки небесных церквей,
звонящие, мигающие,
завлекающие, зазывающие
приманивающие к себе
беспросветьем света.
А там
я пройду, но мимо пойду,
мимо тянущей тьмы.
мимо властных церквей,
мимо всех приманивающих,
завлекающих, зазывающих…
Я пойду
в свой мрак,
в свой храм…
а это — не здесь,
это — на небе звездном…
* * *
Тайнопись звезд
В сумраке неба.
Вечный вопрос:
Быть или не быть?
Звездная близь,
Звездные дали…
Жизнь иль не жизнь?
Ждали — не ждали…
К темной реке
В таинствах страха
Путь налегке
В лежбище мрака.
В звездную близь,
В звездные снеги.
В черную высь,
В черные неги.
* * *
А голуби — тихие души
Ушедших из жизни поэтов.
Наверное, птицами лучше
Летать и не ведать запретов.
Наверное, птицами проще
Добыть себе корочку хлеба,
И птицам, конечно, короче
Дорога в манящее небо.
Наверное, птицами легче
Бездомными быть и босыми,
Далече, далече, далече
Кружить в ослепительной сини…
А голуби — это лишь птицы,
Такие беспечные очень,
У темного небо таится
Судьбы их печальная осень.
* * *
И однажды, посмотрев на небо,
я увидела звезды…
— Боже, откуда? — удивилась я. —
Как давно я не видела вас,
замученная суетой.
Каждый день я куда-то спешила,
стремилась, бежала…
Каждый день я куда-то двигалась, шагала, шла…
Я толкалась на улицах, в троллейбусах, в автобусах, в метро,
боясь куда-то опоздать.
Я оглядывалась на витрины магазинов, киосков,
на уличные лотки — а что там еще дают? —
и подсоединялась к длинным очередям за чем-то.
Я смотрела только вперед или по сторонам,
иногда — назад или под ноги, когда спотыкалась…
Я стремилась к дефициту, благополучию, прогрессу
и мне некогда, а может быть, и незачем было смотреть вверх.
А потом уже и не было сил…
Чем могло мне помочь небо в моих стремлениях…
И вот однажды, тихой ночью, вконец обессиленная,
я присела на скамейку в одном пустынном сквере
и впервые за долгие годы посмотрела туда — в звездную высь.
Звездные огоньки вдруг замерцали мне из бесконечности.
— Где же вы были все это время, почему я не видела вас? — изумилась я.
— Ты не видела себя, — улыбнулись мне звезды.
* * *
За окном раскачивались деревья
по воле ошалевшего ветра.
Им хотелось уснуть,
но ветер буйствовал, не ослабевая.
Он наклонял их вперед,
загибал назад,
раскачивал влево и вправо,
сильно тряс,
словно истрепанные, старые метелки,
ходил вихрем вокруг усталых ветвей,
будоражил деревья до корня, до основания.
Сухие листья, задубевшие от холода,
сыпались с них дождем,
и ветер тут же уносил их во мрак
неизвестно куда.
Я смотрела на деревья из окна, лежа в теплой постели
и приготовившись видеть приятные сны.
Я смотрела на них с грустью и с сожалением,
потому что мне нечем было помочь им.
Метельное
В снежности снега не утонуть,
а отдаться пуховости неги,
легкости белого танца снежинок,
порхающих над
садом, дорожками, домом,
уснувшими будто бы в беге,
попавшими словно бы сумрак,
в этот таинственный снегопад;
в пуховики и перины
снежистой, снежастой метели,
в песни и пенье,
в стремительный ветра полет,
и в оборот, во круженье,
в качанье ее колыбели,
в очарованье, плетенье, летенье
хрустальных снежинок на лед.
заворожусь, закружусь, закручусь
в перемелье метельном,
оборочусь, обернусь я
в легчайшие снеги-снега,
переступлю, перекинусь,
переверчусь в снеговерти недельной,
и окажусь где-то там,
где ничья не ступала нога.