Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 4, 2011
Поэзия
Владимир ШЕМШУЧЕНКО
Поэт. Родился в 1956 году в Караганде. Лауреат множества литературных премий и конкурсов. Участник шести антологий поэзии. Автор десяти книг стихов. Публиковался в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Север» и многих других. Живет в Санкт-Петербурге.
ТРИ ВРЕМЕНИ ГОДА
* * *
Отступили дожди. Навалились снега.
Город, словно подранок, притих на болоте.
Ах, как хочется нынче пуститься в бега
На машине, на поезде, на самолете!
Шалый ветер-дворняга обшарил квартал,
Треплет полы пальто и хватает за руки.
Я стихи о любви киоскерше отдал —
Пусть зевает в метро, изнывая от скуки.
Ветер пьяную девку целует взасос.
Утонула в заливе луна, как монета.
Город-Гамлет, ты задал простейший вопрос,
На который никто не придумал ответа.
РОЖДЕСТВО
1
Январь. Плюс четыре. Дрянная погода.
Озябли деревья. Продрогли кусты.
Измерив прыжками длину огорода,
Ворона с котом переходит на «ты».
И кот понимает, что явно не в духе
Пернатая бестия — лучше удрать —
Припомнилась боль в покалеченном ухе,
И лапы, опять же, не стоит марать
О наглую птицу… К тому же дождливо,
И смысла в геройстве особого нет —
В свидетели доблести мокрая слива
Совсем не годится. Кошачий привет!
Ворона победно сидит на заборе
И чистит доспехи у всех на виду.
А с неба на землю Балтийское море
По капле стекает… Ах, кабы звезду
Увидеть на небе и всласть помолиться!
Но ветер — разносчик бредовых идей —
Врывается в двери, в окошки стучится,
Словами без смысла пугая людей.
2
Вот и отшумело Рождество,
Утомив торговцев и таксистов.
Боже, маловерья моего
Хватит на десяток атеистов.
Им то что — они живут в раю —
Кто-то в прошлом, кто-то в настоящем.
Это я качаюсь на краю,
Подвывая русскоговорящим.
Дремлет город, кутаясь в пургу.
Ветер то рыдает, то хохочет.
И кровит рябина — вся в снегу —
Как десерт в меню январской ночи.
РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ
Все тот же плюшевый медведь
С лиловой кляксой на затылке.
Свеча. Литой подсвечник (медь).
Цветок бессмертника в бутылке.
Гитара с бантом иль бантом.
Часы для шахматного блица.
Сергей Есенин (третий том)
И зеркало, что помнит лица.
Они мои листают сны,
А я глаза невольно прячу…
Виновен я виной страны,
Где убивают за удачу.
Моя измена велика —
Не отступить, не перепрыгнуть…
Но все же тянется рука
Лет сорок к стенке отодвинуть.
Восстать в ничтожестве своем,
И частью стать земного слуха,
И, заглянув за окоем,
Увидеть восхожденье Духа.
* * *
Подснежник скукожился в банке,
Как ставшая былью мечта.
И незачем бегать к цыганке,
Чтоб прыгнуть с Тучкова моста.
Рассыпалась жизни телега,
И губы предсмертно свело,
А тут — из словесного снега
Строка родилась, как назло.
И словно отмоленный грешник,
Для жизни открывший глаза,
В душе расцвела, как подснежник,
Взлетела, как стрекоза,
И вспыхнула словно надежда
В преддверии судного дня,
И губы оттаяли прежде,
Чем кто-то окликнул меня…
Спасибо, случайный прохожий.
Бог ведает имя твое.
Поэзию чувствуют кожей
И в банку не ставят ее!
* * *
Ночь у камина. Весна.
Что-то сегодня не спится.
Звездная колесница.
Мчится в проеме окна.
На пол упал уголек,
И потемнел, остывая.
Псина сторожевая
Вдруг заворчала у ног.
Тонкий ломается лед —
Кто-то под окнами ходит.
Что-нибудь произойдет.
Или уже происходит…
Санкт-Петербург