Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 2, 2011
Проза
Евгений СТЕПАНОВ
Прозаик, поэт. Родился в 1964 году в Москве. Окончил факультет иностранных языков Тамбовского педагогического института, Университет христианского образования в Женеве и аспирантуру МГУ. Кандидат филологических наук. Автор многих публикаций и книг. Живет в Москве.
РАССКАЗЫ ПРО СИДОРА ИВАНОВА
СИДОР ИВАНОВ И ЮЛИЯ
Когда в середине девяностых Иванов был директором рекламного агентства, у него было много денег, а, следовательно, и много женщин. Одну из них звали Юля. Она работала у него менеджером. Когда все сотрудники вечером уходили, Иванов и Юля занимались на работе не только производственными делами, но и разными другими. В общем, можно сказать, что Иванов и Юля по-своему любили друг друга.
Потом они поссорились. И расстались. Юля родила от собственного мужа милого сынишку. Иванов уехал за границу, в Америку, где занимался неизвестно чем. Затем вернулся, начал издавать собственный некоммерческий журнал.
Прошло пять лет.
Юля развелась с мужем. Сама зарабатывала себе на жизнь. Иванов кое-как держался на плаву.
Юля позвонила Иванову и сказала:
— Сидор ты лютый, свинья подлая, я слышала, ты издаешь навороченный журнальчик. Не возьмешь меня на работу?
— Нет, — ответил Иванов, — я, наоборот, сейчас сокращаю штат. Дела идут очень плохо. Деньжат все меньше и меньше.
— Не возьмешь — и не надо, — неожиданно быстро согласилась Юля, — тогда давай просто встретимся.
Встретились. Дома у Иванова Юля сказала:
— Я теперь дама серьезная, я мама. Бескорыстно любить тебя больше не могу. Давай я буду твоей любовницей, а ты мне заплатишь три тысячи долларов.
— Это за какой период? — спросил расчетливый Иванов.
— А, да мне все равно! — сказала Юля, не потерявшая даже при нашей сумасшедшей и прагматичной жизни романтизма.
Иванов очень хотел Юлю. Но еще больше он хотел сохранить три тысячи долларов.
— Может быть, возьмешь книгами? — спросил Иванов. — У меня неплохая коллекция фолиантов по искусству!
Юля осмотрела книги. И отказалась.
— Впрочем, нет, — вдруг сказала она, — я знаю, у тебя в Америке вышла книга рассказов. Давай меняться. Ты мне книгу, а я тебе стриптиз покажу.
Иванов охотно согласился. Показав стриптиз, Юля залезла на стол (что она и ранее обожала делать) и обнаженная начала танцевать.
На следующий день она приехала опять.
В тот день Иванов сэкономил три тысячи долларов. Через месяц Иванов и Юля по традиции поссорились. И вновь расстались. Видимо, опять на многие годы.
1998
Есенинский бульвар
СИДОР ИВАНОВ И ЖАННА
Девушку звали Жанна.
Жанна, Жанночка, Жанетта, одинокая железная леди, девочка в штанах, ковбой в элегантной шляпке.
Иванов общался с Жанной по телефону. Трепались они обо всем. Жанна рассказывала Иванову о своих воззрениях на жизнь, проблемах, о своих неудавшихся романах.
Иванов слушал. И рассказывал ей о своих воззрениях на жизнь, проблемах, о своих неудавшихся романах.
Они сходились в том, что Москва живет по законам Америки, точнее, по законам большого американского города: ютимся в квартирках, вкалываем как сумасшедшие, есть работа — есть все, нет работы — нищета. Личная жизнь — сам таймс.
…Однажды Жанна пригласила Иванова к себе в гости. Он купил торт, шампанское. Приперся. Ему понравилась ее малогабаритная двухкомнатная квартирка. В ней не было ничего лишнего. Кухня — чтобы есть. Спальня — чтобы спать.
Иванов хотел поговорить. Только поговорить.
Через полчаса она выключила свет, достала из тумбочки презервативы и попросила Иванова о том, о чем обычно просят женщин мужчины.
…Иванов шел домой и думал о том, как все неправильно в этом мире.
20.11.1998
Замоскворечье
ЖИТЕЙСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ СИДОРА ИВАНОВА
День рождения закончился, гости разошлись по домам. Иванов остался с самим собой. Наедине. Иванову исполнилось… Впрочем, какая разница.
Иванов начал думать: а что же он успел сделать в своей кочевой, стихийной жизни?
Он сочинил какие-то книжонки, кому-то — как мог — помог, объездил вдоль и поперек многие страны, он понял, что мысль материальна — нельзя даже думать плохо о людях. Случайный тяжелый взгляд одного человека на другого и — на другом конце планеты начинаются землетрясения, войны, перевороты… Не надо хмуриться. Не надо жалеть добрых улыбок и добрых слов. Нужно научиться быть человеком. Попросил о чем-то друг — отдай, увидел на улице пьяного — подними, приказали убить — не убивай. Зачтется всем. Каждый человек, точно атлант, держит на своих руках всю Землю. Держать трудно. Однако необходимо.
Неожиданно в дверь Иванова позвонили. Он пошел открывать.
1991
Вешняки
ИДЕТ КАК-ТО СИДОР ИВАНОВ С ГЛАВНЫМ МАСОНОМ
Идет как-то Иванов с главным масоном Москвы и хвастливо привирает ему о своих финансовых успехах.
— Вот сегодня, — говорит Иванов, — я заработал на рекламе пять тысяч зеленых. А вчера… А завтра у меня вообще встреча с президентом Фонда реконструкции и развития по СНГ (тут Иванов не врал)…
Масон слушает Иванова и завидует.
А цель россказней Иванова одна: убедить масона в том, что он, Иванов, крутой, серьезный мэн и ему можно доверить деньги для выпуска цветного иллюстрированного литературного журнала.
Подходят к метро (масон для конспирации обходится без авто и личного водителя). Иванов опускает руку в карман и обнаруживает, что у него нет жетона, залезает в бумажник — там ни рубля, шарит по карманам — там тоже ни копейки…
Ситуация. Иванов останавливает масона возле турникета, рассказывает ему свои традиционные байки, выигрывая время, а сам в ужасе лихорадочно и незаметно шарит уже по карманам рубашки, штанов.
Вдруг — о, счастье! — находит пять рублей в заднем брючном кармане.
Иванов и главный масон заходят в метро.
1995
Тверская
ПРО СИДОРА ИВАНОВА И МИХАИЛА БЕЛОВА, ИЛИ БУМЕРАНГ
С эмигрантом третьей «волны» Мишей Беловым Иванов познакомился на улице Бродвей в городе Нью-Йорке. Около десяти лет назад. Иванов передавал Белову письмо от одной своей не близкой (тогда) знакомой. Передал. Разговорились. Почувствовали симпатию друг к другу. Обменялись телефонами и адресами.
С тех пор, когда Иванов прилетал в Нью-Йорк, Белов всегда встречал его и отвозил домой к той (ставшей уже близкой) знакомой.
Потом Иванов со своей нью-йоркской подругой расстался, уехал назад, в Москву. Связь и с Мишей, и со всем остальным заокеанским миром потерял.
Миша объявился спустя несколько лет. И не просто объявился, а буквально зачастил в Москву — он здесь открыл какой-то бизнес. В каждый свой приезд Белов радостно звонил Иванову, заезжал в гости. Приятели выпивали, размышляли о смысле жизни, вспоминали Нью-Йорк и т. д.
Однажды летом (Белов приехал тогда в отпуск один, без семьи) он печально пожаловался Иванову:
— Сидор, я устал от своей дурацкой семейной жизни. Танька меня не удовлетворяет, точнее, вообще со мной не трахается. Только пилит и пилит, гидра, по пустякам. Я хочу изменить свою жизнь. Познакомь меня с какой-нибудь красивой девушкой.
И Сидор, взяв грех на душу, «помог» женатому товарищу. Познакомил его с Машей, своей давней знакомой, с которой у него были, как ни странно, вполне нейтральные, неинтимные, спокойно-дружеские отношения.
Иванов и Белов приехали в гости к Маше. Пили, ели, танцевали, разговаривали. Мужчины постоянно шутили, вспоминали Нью-Йорк, словом, хотели произвести на дам (Маша привела еще свою подругу Лену) неизгладимое впечатление.
Миша и Маша понравились друг другу. И уже следующую ночь они провели вместе.
Через неделю Миша улетел в Нью-Йорк и стал оттуда названивать Маше. Пригласил ее в гости, пообещав оплатить все расходы. Маша, не будь дурищей, приехала. Миша снял ей на две недели квартирку. Они гуляли, обнявшись, по городу, Центральному парку, ходили в рестораны, театры. Казалось, Миша даже забыл о бизнесе и жене и все время уделял только Маше. Впрочем, вечером Миша, стабильный, как расписание швейцарских поездов, возвращался домой, в семью.
Предложения Маше он не сделал. Она и улетела восвояси.
По возвращении позвонила Иванову и трезво предположила, что, видимо, ничего путного из их романа с Мишей не выйдет.
Иванов резонно, хотя и несколько грубовато ответил:
— Это исключительно ваше дело. Разбирайтесь сами.
Через полгода в Москву прибыл Миша. Приятели встретились в кафе. Взяли пива, закусок. Миша начал расспрашивать Сидора:
— Ты видишься с Машей, ты с ней разговаривал?
Иванов отвечал правду:
— Не вижусь, но изредка, примерно раз в месяц, разговариваю с ней по телефону.
Выпив большую кружку зубодробительной «девятки», Миша начал жаловаться:
— Ты понимаешь, у меня такое ощущение, что меня обманули, обокрали.
— Почему?
— Она приземлилась в аэропорту, увидела меня и сказала: «Как здорово, что я в Нью-Йорке!» Представляешь, она не сказала: «Как здорово, что я вижу тебя!»
— А мне ее слова понравились бы. Из них выходит, что Маша — девушка честная. Во всяком случае, она не имитировала чувства. По-моему, это достойно уважения.
— Да, но потом она и вовсе отказалась от меня. Зачем же она приезжала?
— Наверное, она хотела узнать тебя поближе.
— Но почему, почему она не захотела быть со мной?
— По-моему, ты сам себе внушаешь, что это она так решила. Дело, на мой взгляд, не в ней. Если бы ты хотел ее — ты бы ее имел. Страсть рождает страсть. Женщины (как сама природа) признают только сильных мужчин. Только они, сильные, имеют право на размножение. Такова селяви в нашем животном мире.
— А разве я слабый?
— Извини, но если ты спрашиваешь об этом, то — да. Впрочем, судить не мне. Я знаю только, что женщина — существо крайне рациональное, намного рациональнее нас, мужчин, наивных и романтичных дураков. Женщина видит в каждом мужчине сумму функций. Если положительные функции превалируют над отрицательными — она начинает тебя любить. Искренне и нежно, не отдавая себе отчета в том, что на самом деле она всего лишь совершает выгодную сделку. Мне кажется, твоя проблема, старик, в том, что ты сам до конца не определился — чего ты хочешь? Ты не хочешь жить с Таней, но ты с ней живешь. Ты хочешь быть с Машей, но ты ничего для этого не делаешь.
— Это не правда! Ты передергиваешь! Я ведь пригласил ее в Нью-Йорк, потратил на нее три тысячи долларов… Дарил ей подарки.
— Ну и что?! Ты ведь и трахал ее за эти деньги. Твои действия говорят о том, что ты ничего в своей жизни менять не хочешь, но хочешь немножко романтического, красивого секса. И ты его получил. Но, видимо, Маше этого оказалось недостаточно.
— Но я же не могу бросить семью, у меня сын растет.
— Тогда зачем вообще было заваривать эту кашу?
— Я хотел посмотреть, что у нас получится. Мы должны были привыкнуть друг к другу.
— Ты забываешь, что времени ни у тебя, пятидесятилетнего мужчины, ни у нее, тридцатилетней женщины, на обдумывание нет. Биологические часы идут полным ходом. А у нее наверняка к тому же нет желания сохранить свой статус незамужней дамы. Ты же фактически предложил ей тривиальную роль любовницы, содержанки, пытаясь привлечь ее Нью-Йорком. А он ей на хрен не нужен. Ей семья нужна. Твоя проблема, видимо, в том, что у тебя не оказалось ни страсти (она прошибает любую женщину!), ни большого количества денег (чтобы ее купить). Поэтому вы и расстались.
— А я думаю, причина в другом.
— В чем?
— Она в тебе. Мне кажется, вы — любовники.
— Тогда зачем я вас познакомил?
— Ну, если не любовники, то бывшие любовники.
— Это неправда. И вообще, я люблю худых, болезненно худых женщин.
— Но Маша как раз и есть худая.
— Для меня — нет. На вкус и цвет и товарища нет. Надеюсь, хоть с этим ты не будешь спорить.
— Не буду. Давай вообще сменим тему. Мы же с тобой по-прежнему друзья. В любом случае, был ты с ней или нет — это уже не важно. И я тебя ни в чем не виню.
Приятели встали и пошли к метро. На прощанье они не обнялись, как обычно, а пожали друг другу руки.
1998
Есенинский бульвар
СИДОР ИВАНОВ И ЛАРИСА
Сидор Иванов и Лариса Шумская работали в журнале. Обозревателями.
На одной редакционной вечеринке они танцевали, и вдруг — при всех, открыто, страстно! — стали целоваться, хотя ранее никогда подобными глупостями друг с другом не занимались. Потом Иванов внезапно остановил этот процесс. Как будто кто-то прочертил между ними невидимую границу.
Они остались друзьями. Странными, преданными друг другу друзьями разных полов. Лариса приезжала к Сидору домой и готовила поесть, мыла окна, стригла его, критиковала его возлюбленных. Сидор давал ей подзаработать на рекламных материалах, подкидывал клиентов для заказных статей, водил на различные вечеринки, приглашал на party, которые иногда устраивал у себя дома. На одном из таких раутов она познакомилась со своим будущим мужем, важным пузатым банкиром.
Брак оказался счастливым. Дом — полная чаша. Двое детей. Благополучие. Но она все равно по-прежнему звонила Сидору, рассказывала ему все о своей семейной жизни, иногда приезжала к нему, чтобы постричь его, опять критиковала его возлюбленных. Сидор по-прежнему оставался холостяком.
Однажды в гости к Сидору приехал его товарищ, фотограф Олег. Выпили, разговорились. Как водится, начали костерить женщин, которые, по словам Олега, необходимы только для одной цели — воспроизводство рода. Никаких других дел с ними, дескать, вести нельзя.
— Это ты зря, — ответил Сидор, — один из самых близких моих друзей — женщина. Это настоящий, прекрасный человек.
И рассказал Олегу о Ларисе.
Олег задумался, выпил еще рюмашку и сказал:
— У Ларисы — душевная травма. Ты ею в свое время пренебрег как женщиной. Это не дает ей покоя уже много лет. И вся ваша дружба выдуманная. Ее цель проста — влюбить тебя в себя. Как только это произойдет — ты перестанешь ей быть интересным. Короче говоря, как только вы переспите — вы расстанетесь.
Иванов не согласился с Олегом, но и доказывать ему ничего не стал.
17.05.1999
Ст. Партизанская
ОПЯТЬ ПРО СИДОРА ИВАНОВА И ЛАРИСУ
Многие годы Иванов и Лариса «дружат» по телефону. Они обсуждают все на свете, служа друг другу своеобразными психотерапевтами. Иногда Иванов и Лариса размышляют вслух и про «это».
— По-моему, — сказал однажды по телефону Иванов Ларисе, — каждый современный мужчина хочет в жизни только секса и денег. Точнее, он хочет только секса. Деньги ему нужны только для того, чтобы заниматься сексом. Старикашка Фрейд бессмертен.
— А работа? Разве это не третий стимул? — спросила Лариса.
— Работа тоже нужна мужчине для того, чтобы иметь секс. Начальнику производство не интересно абсолютно. Ему интересна возможность повелевать коллективом, в том числе и женщинами. У женатого мужчины нет другого пути заинтересовать женщину. Он должен простимулировать ее материально. Обеспечить возможность заработка, зачастую дополнительного. И делается это, разумеется, не бескорыстно. По моему мнению, вообще работа в коллективе — это сексуальный акт. Директор фирмы имеет своего зама, зам — начальника отдела, начальник отдела — мелких клерков. И так дальше. В свою очередь директора фирмы имеют заказчики и городские власти. Все имеют всех. В сфере производственных отношений — сплошные бисексуалы. На планерках в трудовых коллективах страшно находиться. Картина печальная. Во главе угла — самец-начальник, вокруг красивые «телки» и женоподобные мужики, притворившиеся евнухами. Если не притворятся — их уволят. Начальник-самец должен иметь всех и устранять конкурентов. Начальник обязан быть половым гигантом. Даже если он им не является. Я вспоминаю своих приятелей-журналистов, которые стали главными редакторами. Как только они дорывались до власти — тут же менялся их стиль поведения, их взгляды, лица…
— Лица? — робко уточнила Лариса.
— Именно лица. Это не досужие выдумки, что лицо — зеркало души. Тишайшие обозреватели, встав у руля изданий, на моих глазах превращались в сексуальных психопатов, из глаз которых сочилась сперма. Они начинали трахать и трахают до сих пор всех подряд в своих редакциях. И дело даже не в том, что им этого хочется. Надо соответствовать должности. Начальник — самец, вожак стаи. Он обеспечивает стае прокорм, имея за это всех самок, какие только в стае есть. Фаллос в данном случае просто один из инструментов управления. Если начальник в России перестает спать со своими сотрудницами — это дурной для него признак. Значит, в скором времени власть может перейти к другому. Согласна?
— Согласна, — ответила Лариса, — я, слава Богу, сейчас сижу дома, муж обеспечивает. Но как вспомню свой производственный опыт, так вздрогну. Никогда начальников не интересовало качество моей работы, все просто хотели затащить меня в койку.
— Кстати говоря, модель производственных отношений легко переносится и на семью. Чем больше я изучаю современный институт брака, тем увереннее прихожу все к более и более неромантическим выводам. Брак — это захват желанной территории более сильным и напористым участником союза. Поэтому, скажем, браки между москвичами не так прочны. Более жизнеспособны браки между москвичами и иногородними. У москвичей есть до сих пор не отмененная прописка, сиречь возможность выжить в России, ибо в других регионах таких возможностей значительно меньше — восемьдесят процентов российского капитала находится в столице, а у провинциалов есть напор, натиск, энергия. Коренные москвичи ленивы, инертны. Главный вопрос жизни — вопрос крыши над головой на хорошей территории — для них решили родители. Детки могут почивать на лаврах.
Самое печальное в этом — нечестность. Нечестность людей перед собой и Богом. Мы принимаем за Любовь обычный расчет, жажду выжить. Но не жить.
— Это происходит, наверное, и оттого, что в нашей стране каждое поколение должно решить сверхзадачу. Решить вопрос крыши над головой. Многие десятилетия жилье не передавалось из поколения в поколение, как в цивилизованном мире. Отсюда — деформация в сознании. Отсюда — пятиэтажные — зачастую недостроенные, пустующие! — особняки на шести сотках. Крыши над головой нет до сих пор у многих. Крыша по-прежнему едет у всей страны. И не понятно, что будет дальше? И что нам всем делать?
— До тех пор, пока есть возможность, сиди, Лара, дома. Не ходи на работу. Холь, лелей себя и мужа. Он — замечательный, энергичный провинциал. В Москве выживают самые стойкие. Ты за ним как за каменной стеной. И я не представляю тебя с другим.
— Я тоже, — сказала Лариса.
И собеседники перешли на другие темы.
21.03.1999
Есенинский бульвар
КАК СИДОР ИВАНОВ НА РАБОТУ УСТРАИВАЛСЯ
С работой Сидору Иванову не везло. Зато везло с друзьями. Все после августовского кризиса хотели его куда-то устроить. Однажды Иванов случайно встретил на улице свою подругу Катю. Катя была замужем за крутым бизнесменом, сидела дома, воспитывала малютку-дочь, а раньше прозябала вместе с Ивановым в одной бедной демократической редакции. Узнав, сколько Иванов получает, Катя решительно сказала:
— Вот тебе телефон Бориса Исааковича, он заместитель главного редактора газеты «Русская отчизна», ему нужны корреспонденты. Оклад — три штуки бачей. Не забудь передать привет от нашей семьи. Мы его друзья.
На следующий день Иванов, созвонившись с Борисом Исааковичем, предстал пред его светлые очи.
— Рассказывайте! — отчеканил заместитель главного редактора.
Иванов достаточно бегло изложил свою путаную биографию, делая упор на то, что долгие годы был обычным московским газетчиком.
— Мы согласны, — неожиданно быстро сказал Борис Исаакович, — Вы нам подходите.
Иванов растерялся. Его берут на три тысячи баксов? Без всяких резюме? Без испытательного срока? Без родственного блата, просто по рекомендации приятелей?
Счастливый, Иванов спросил:
— А в какой отдел Вы меня берете?
— Как?! — удивился Борис Исаакович. — А Вам разве не сказали? Нам нужен собственный корреспондент в Чечне.
С тех пор, когда Иванову предлагали оклад в три тысячи долларов, он даже на собеседования не ходил.
1999
Есенинский бульвар
СИДОР ИВАНОВ И ПЕРСОНАЛЬНЫЙ АВТОМОБИЛЬ
Сидор Иванов долгое время был чиновником. Преуспевающим, сытым, холеным… А потом впал в немилость у еще более высокого начальства. Сидора лишили машины. Как-то так получилось. Лишили и все. А водителя его вообще уволили. Сидор привык к машине. Он на ней ездил много лет. И вот пришлось добираться на работу своим ходом. Он встал пораньше. Пошел по бульвару к метро. Молодая мама вела сынишку, видимо, в детский садик. Мальчик был тепло и любовно укутан, мать что-то ему говорила. Возле входа в метро змеилась длинная очередь. Оказалось, что за билетами. Рядом с толпой ловкий малый, одетый как спортсмен, продавал билеты с рук. У него многие охотно покупали. С третьей попытки Сидор втиснулся в вагон, его сжали с разных сторон, а какая-то красивая девушка прижалась к нему роскошным бюстом. Сидор растерялся, покраснел, а потом улыбнулся. Не так все безнадежно на этом свете.
14.01.2006
Есенинский бульвар
СИДОР ИВАНОВ И ПЫЛЕСОС
Позвонила милая, интеллигентная девушка:
— Сидор Иванович, ваш телефон нам дала Ольга Ивановна Башкирцева. Мы ей делали бесплатную химчистку ковра. И вот она теперь вас порекомендовала. Хотите, мы и вам коврик почистим?
— А точно бесплатно, не «надуете»?
— Точно, точно.
— А что от меня за это?
— Вы нам потом кого-то еще порекомендуете, у нас идет рекламная акция новых американских пылесосов.
На следующий день приехали два человека. Оба в костюмах, при галстуках, солидные люди. Начали рекламировать свой пылесос. Рассказывали час.
Пылесос, по их словам, оказался волшебный. Он может:
— делать химчистку;
— прочищать засоры в канализации;
— чистить гараж и автомобиль и т. д. и т. п.
В общем, только шашлыки не жарит…
Рассказывали они, рассказывали, а Сидор молча слушал, иногда из вежливости поддакивал.
Потом один из продавцов не выдержал:
— Вам понравился агрегат? Купите! Всего 115 тысяч рублей.
— Ну, я должен подумать, у меня и денег таких дома нет.
— А мы вам сейчас такое покажем, что вы сразу купите.
И начали пылесосить ивановский матрац.
Пропылесосили — говорят:
— Видите, сколько грязи. Но это не пыль. Это клещи. Они в матрацах живут. Если не пылесосить — клещи размножаются и вы можете получить такие болезни, как аллергия, невроз, бронхит…
Парень еще перечислял минут пять…
Сидор взмолился:
— Послушайте, это же запрещенные методы торговли. Вы давите на мою психику. В Америке бы на вас за это в суд подали.
— Мы, слава Богу, не в Америке, — сказал один из продавцов. — И потом я говорю чистую правду: если не пылесосить матрац нашим пылесосом, то развиваются такие болезни, как аллергия, невроз, бронхит…
В общем, не купил Сидор Иванов пылесос. Продавцы ушли. Про коврик, который они хотели почистить, забыли.
15.01.2006
Есенинский бульвар
СИДОР ИВАНОВ И УТЮГ
Сидор Иванов загрустил. Пришел, умаявшись, домой с работы в двенадцать ночи, лег на диван и стал смотреть в потолок. Сидора охватило уныние.
Он сварил себе пельмени, почистил зубы и попытался заснуть.
Неожиданно сверху закапало — видимо, сосед опять забыл выключить воду.
Сидор включил телевизор. Он немного поработал, а потом вырубился — такого раньше не бывало.
Сидор стал читать автореферат докторской диссертации Е. И. Зейферт и тут ему на спину с гладильной доски (она стоит рядом с диваном) свалился утюг.
«Ну и ну, — подумал Сидор, — а ведь он мог свалиться и на голову. Видимо, я зря загрустил — все-таки мне везет».
И Сидор Иванов заснул.
5.02.2010
Трубниковский переулок