Опубликовано в журнале Зеркало, номер 57, 2021
К моему выступлению на семинаре «Русская литература после падения коммунизма», организованном Димитрием Сегалом в Иерусалиме 29.3–2.4.1998. Я выступал 31.3.1998.
Тезисы выступления
Циклы жизни поэзии
Появление обэриутов (вошь Бурлюка, борода Толстого, насекомые-тараканы Олейникова).
Малевич Харджиева. Харджиев: «Он все-таки Крученыха больше всего ценил. Он говорил Хлебникову: «Вы не заумник, вы умник». Нет, он очень ценил Хлебникова, но Крученыха считал параллельным себе – беспредметник и заумник».
Терентьев – выход в Дада. Были параллели европейской поэзии.
Убийство следующего поколения.
Футуризм повис в воздухе
не побежденный
не отмененный
не переваренный
С этого времени начались все беды.
Советская власть уничтожила реализм (Короленко).
Отодвинула футуризм.
Оптимистический символизм.
Советский акмеизм.
(слова Смирнова о Гумилеве).
Мрак.
1960-е годы
Россия очнулась от беспамятства.
Безотцовщина.
Любовь к дедам, но без влияния и без войны.
(Красовицкий, Сапгир).
Абсурд советской жизни вызывает сюрреализм (не абсурдизм!!!)
Поиски новой работы со словом.
Обращение к примитивизму, городскому фольклору (Холин).
Алигер пишет, что в литературных кругах ходило стихотворение:
– А где ты был?
– У Маньки спал.
– А что жене своей сказал?
– Сказал, чтоб не было скандала,
Сказал – начальство задержало…
Алигер не знала, что это стихотворение Холина, а Заболоцкий услышал это и почувствовал новый язык в поэзии и написал:
День и ночь стирает прачка
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.
Рождение концептуального подхода к стихотворению (Некрасов).
Модернизм (Айги).
Вакуум, но с технической элитой.
Параллельно:
реализм Евтушенко;
сдвиг в ахматовщину;
в альковную поэзию;
советский авангард (Вознесенский);
бешеный успех у советской молодежи.
Лимонов – позднее – отталкивался от обэриутов.
Пригов – систематизация (Некрасов – Обломов, Пригов – Штольц).
На Пригове закончилась поэзия 60-х и началась профанация достижений Второго русского авангарда.
Писание ни о чем;
поток сознания;
метафоризм;
самолюбование;
стихи как онанизм;
опоздавший модернизм;
мимикрия под авангард и даже под футуризм;
апофеоз маразма – вслед за Швецией русская образованщина коронует Бродского.
Футуризм давно умер, но своей смертью.
Моя теория понятного искусства. Даю основные понятия:
непосредственное вмешательство в жизнь, в политику, в общество;
чистота темы, композиции;
ясность намерений;
объективный стиль;
кирпичики ясны, точны, как в стихах для детей;
общая структура стихотворения – многовалентно, многозначно;
ликвидация понятия автора, автор – это герой (пример – Уитмен).
Из дневника 30 марта – 2 апреля 1998
30 марта. Тель-Авив – Иерусалим. Утром на нашей машине с Иркой и Сашей Гольдштейном выехали в Иерусалим. Международный литературный семинар «Русская литература после падения коммунизма», организованный Димой Сегалом. Выступление. Много знакомых.
31 марта. Тель-Авив – Иерусалим. Опять ездили в Иерусалим на семинар с Иркой и Гольдштейном. Познакомился с Михаилом Гаспаровым (подарил ему свои «Военные тетради» и «Зеркала»). Знакомство и беседа с Андреем Немзером. Знакомство и беседа с Галиной Белой. Знакомство и беседа с Райнером Грюбелем, профессором из Германии. Познакомились с Толей Найманом. Я читал свой доклад о непохороненной мумии футуризма. Европейские профессора сидели в первом ряду и записывали за мной. Найман в своем докладе потом отметил мое выступление как свежесть. И Владимир Новиков упомянул меня несколько раз в своем докладе. Местная литературная публика фыркала и возмущалась моим выступлением – уж больно неожиданный ход мысли. Вечером Александр Жолковский отметил, что я все время говорил «мы». Я и Саша Гольдштейн дали примеры из 20-х гг., когда и литературоведы строили литературу, и работа во многом была коллективной. Так и группа вокруг «Зеркала».
Вечерние беседы с людьми, Сегал Дима и Нина Рудник, Танька Корнфельд и др.
2 апреля. Тель-Авив – Иерусалим. С Иркой и Сашей Гольдштейном выехали на семинар в Иерусалим.
Лекция Лены Толстой – банально. Лекция А. Немзера – он сильно отстает от современной литературы. Лекция Саши Гольдштейна – блистательно.
Беседы вечерние: познакомился с Борисом Успенским и Таней. С Иркой и Гольдштейном беседовали с Михаилом Гаспаровым, ему понравились мои стихи, но мне не понравилось, что для него как Пастернака давать в пример, так и Твардовского – равнозначно. Саша Петрова охотилась за Гаспаровым – это ее репертуар. Разговор с Ромой Тименчиком и с Мишей Вайскопфом и Леной Толстой, которая говорила о выгодности быть при авангарде (они с Мишей где угодно найдут причину для зависти). Толя Найман, как и Лена Толстая – против авангарда.
Был круглый стол – я против Наймана (опять об авангарде), Игорь Смирнов после меня выступать отказался, мол, все сказано.