Опубликовано в журнале Зеркало, номер 48, 2016
1.
///
Эта
стена не занята.
И
не заняты мы.
Эта
стена, словно часть и память
Белой
большой зимы.
Сторонятся
ее афиши.
Ей
неведом оконный плен.
Эта
стена грустней и тише
Всех
придорожных стен.
Ей
не знакомы приказы строгие,
Крик
объявлений вздорных.
Эта
стена далеко от дороги
Прячется
на задворках.
Светел
и чист в тумане
Смутный
просвет стены.
Эта
стена не занята,
И
не заняты мы.
1963
2.
///
Усталость
налегла.
Ни
осудить, ни обласкать,
своих
не защитить, чужих не тронуть.
В
буфете не осталось ни куска –
задумчиво
слезаю с трона
и
направляюсь в магазин.
Так
неуютно щёлкает замок,
квартира,
словно выдохнув, закрылась.
Вниз
по ступенькам – экая бескрылость,
пешком,
пешком. И сеточка со мной.
Входная
дверь маячит вдалеке,
пуская
всех – законных и случайных.
И
сквозь неё с добром и налегке
проходят
люди, звякая ключами.
Налево первый взгляд.
Там,
за громадой дома,
черней
угля,
река
ползёт, грязна, знакома,
любима как и прежде,
когда
мне не была видна
неряшливость
в
её одежде.
За
три квартала в магазин.
Там
мясо продают мужчины,
А
женщины не без причины
Ругают
продавцов и рыночных грузин.
Я
очередь безмолвно отстою,
Как
будто ихних слов не знаю.
И
вот спешу домой,
несу
авоську словно знамя
того,
что буду жить,
и
есть и пить,
и
снова заберусь на трон.
Март 1967
3.
///
Изба
полна,
Полны
ладони.
Вне
дома – темнота,
Внутри
– огонь.
Желание
агоний гонит
Голодных
в этот дом.
Не
искупленье – цель,
Свободное
страданье –
Предмет
и страсть.
Нет
пригласительных.
Их
надо выдумать
и
у себя украсть.
1967
4.
///
Бледные
беды.
Не
вылезти из дыр.
Рвутся
штаны
не
по шву –
по
мясу.
На
тряпки.
Обеты,
как
меню,
с
утра полны,
к
вечеру
самое
вкусное
вычеркнут.
Прятки,
прятки –
Игра
для больших:
от
двадцати и выше.
Сунуть
голову
в
жаркий песок –
высший
шик.
Пляши,
пляши:
Тут
себя
и
выдашь.
Осень 1967
5.
///
Нет,
не пора
крепить
слова любовью
и
строить карточный квартал,
где
короли –
ступени
лестниц,
а
дамы – двери.
Труд
лестный
отвергаю
с болью.
Я
знаю,
не
пора,
мне
не поверят.
1967