Опубликовано в журнале Зеркало, номер 44, 2014
Перевод Александр Авербух
Поэты
А может мы перелетные птицы
собираем рассыпанное
по земле
только чтобы вернуть его наверх
упрямо складываем
будто воспоминания детства
ветви вокруг пустоты
* * *
Да, все верно.
Вначале была вода.
В конце был человек.
Но со временем вышла ошибка.
Не семь дней. Сорок недель. И все они – ночь.
Вначале была вода. Влажная земля еще не появилась
из недр.
В мясистом небе сверкали красные и синие молнии,
гром
ударял, сотрясая пустоту.
Были головастики. Потом – безглазые рыбы,
и с тех пор
эволюция опережала мысль.
До появления обезьяны, произошли вещи, в которых
уже не раскаяться –
секс, к примеру, выросшее наоборот дерево познания,
корни которого сошлись в голове, а кончики разбросанных веток – болят от
прикосновения.
Но со временем была ошибка:
вначале был свет, вдох, крик,
а потом голос извне дал крику имя,
голос, который назвал все, что увидел.
* * *
как вода точит камень
так дни сквозь нас протекут
пока не вымоют скорбь
словно цветок, уносимый
теченьем, умрем
перейдем дождевые мосты
кто заметит золото в быстром потоке?
Гладиолусы
наши зеленые стебли тянутся друг к другу
тени скрещиваются на полу
побеги наливаются водой
она доходит до цветков
вода раскрывает цветки
вверх вдоль белых ступеней
уходит вода
ветер больше не откроет
окна комнаты
луна не покажет лица
Действие третье, матадор
Я был израненный и ослепленный светом,
Когда последнее молчание твое
Повисло в воздухе тяжелой красной тряпкой.
С пьянящей кровью в жилах –
Бык немой – взбешен, неотразим,
Не слышал я, когда из ножен,
Как будто выкрикнул болельщик из толпы,
Ты вырвал ржавый нерв
и в тишине пугливой незаметно
по рукоять тупую сталь вонзил.