Опубликовано в журнале Зеркало, номер 29, 2007
Шесть писем Юло Соостера к Андрею Соловью – лишь малая часть их многолетней переписки. Ответные письма Андрея Соловья не сохранились, как и почти все эпистолярное наследие семьи Юло. Отчасти в этом повинен и автор настоящей заметки. После того, как в 1962 году Н. Хрущев в Манеже устроил разнос группе художников, я, тогда еще пятилетний мальчик, сказал в детском саду, что “не люблю дедушку Хрущева за то, что он на папу кричал”. Об этом насмерть перепуганная воспитательница доложила моим родителям. Это было последней каплей – мои умудренные большим лагерным опытом мать и отец уничтожили обширную, не выдержанную идеологически переписку. Но шесть писем Юло Андрею сохранились и были переданы мне несколько лет назад Ольгой Соловей, дочерью Андрея Соловья, вскоре после его кончины.
…Они познакомились в сталинском лагере под Карагандой. Андрей Соловей – потомок русских дворян, бежавших после октябрьского переворота в Китай, обосновавшихся в Шанхае и работавших на КВЖД. Поддавшись после окончания войны на советскую пропаганду, Андрей вернулся в СССР с намерениями принять активное участие в восстановлении родной страны, но тут же был арестован и осужден как шпион.
Соостер же был посажен за создание “антисоветской террористической группы”. Советская власть отменила довоенную традицию Высшей художественной школы “Паллас”, где он учился, награждать трех лучших учеников годовой стипендией для стажировки в художественных академиях Рима, Парижа и Берлина. Юло, не сомневаясь в том, что он достоин одной из таких стипендий, решил попасть на заслуженную стажировку своим путем.
Из ближайшего круга приятелей-студентов создалась “подпольная организация”, целью которой были захват самолета и побег в Швецию.
Вступить в эту организацию все желающие могли в ближайшей пивной, где проводила заседание группа “подпольщиков”, приглашавшая присоединиться каждого входящего. Согласие с идеологией группы скреплялось, как сказано в следственном деле, “посредством рукопожатия”… Естественно, через непродолжительное время группа была арестована и осуждена.
Юло и Андрею было легко найти общие темы для разговоров – в первую очередь, это было искусство. Они рассуждали о развитии последних течений модернизма, их увлекала философия экзистенциализма.
Андрей был талантливым фотографом. В будущем он станет автором лучших фотопортретов Юло и фотографом одного из первых в Союзе хеппенингов, устроенного Соостером и Юрием Нолевым-Соболевым.
Андрей стал прообразом героя работы Юло – “Зэк, сушащий платок на ветру”. Это была одна из повторяемых тем в творчестве раннего Соостера. Вот что пишет об этом художник Анатолий Брусиловский:
“Привез Юло из лагеря сотни рисунков. Один я запомнил навсегда. “Памятник человеку, сушащему носовой платок”. Стоит человек – зэк и на распяленных пальцах держит платок. Сушит. Постирал и сушит. А где его повесишь? Сопрут! На рисунке лицо человека, его странная поза так значительны, так серьезны… Нет, это не бытовой фактик, зарисовка лагерной жизни. Держит человек свою чистую душу в своих руках. И не дает ей запачкаться. А Гулаг, нары, воры, вертухаи – все это ниже, все это вне”.
После освобождения Юло с женой Лидией уехал в Эстонию, а когда там не заладилось с работой, перебрался в Москву. Андрей осел в Свердловске, но переписка между друзьями не затухала, хотя временами и переживала продолжительные перерывы.
Андрей часто наезжал в Москву, много общался с Юло и его друзьями-художниками. Со многими его связывала дружба и после внезапной смерти Юло Соостера в 1970 году.
В письмах сохранена орфография и пунктуация оригинала – ведь Юло начал учить русский язык только в заключении в возрасте 25 лет, а учителями его были грузины, работавшие с ним в лагерной пожарной команде.
Тэнно Пент Соостер. 31.07.2007.
Петах-Тиква, Раанана
ПИСЬМА ЮЛО СООСТЕРА АНДРЕЮ СОЛОВЬЮ
14.12.58
“Салют!
Специально выбрал розовую бумагу, чтобы заслужит твоего расположений. Так что не сердись.
Буду конецно валить вину за молчание на огромную кучу работы, хотя на самом деле эта получается из-за анальной эротики. Freud утверждает, что если в детстве ребенок имел привычку удержат кака (что-бы потом наслаждатся от сильных ощущений при какании), то всрозлым он будет редко, но обстоятельно отвечать писмам. Итак, оказывается – я страдаю из-за шалостей ранней юности.
Давно уже прочел обе книги про кибернетики. Винер очень интересный, чересвычайно освезительно было читать чего-то пессимистического. Я не буду рассуждать о нем, ибо хочу услышать твоих рассуждений. Давапй, выкладывай, какие выводы ты сделал оттуда относительно искусства.
Впрочем, должен скоро выйти книга того же Винера “Кибернетика”, без общества.
Была в Москве одна знакомая художница из Эстонии и я ее провожал несколько дней в библиотеке иностр. лит. Какие книги я там нашел, это прямо убийство. Во первых, фотоальбум “Личный жизнь Picasso”. Примерно 300 фото – как живет, как – танцует утром в ночной рубашке жены на веранде, как жрет и как из рыбий кости создает произведению. Чересвычайно интересно и поучительно. Потом нашел книгу про Buffe Bernard’а (молодой француз, очень популярен) и она мне понравился. Хорошие книги о Leger нашел и просмотрел целую кучу журналов (The Studio, Art News и т. д.).
Все усилено занимаются абстрактным искусством. Сколько изобретательности! Если абстрактное искусство даже вымирает потом, зато оно завоевала кучу новых средств.
11 дек.
Видиш, Андрюша, уже прошло дня четыре, как я начал тебя писмо. Надо было книгу сдать, работал круглые сутки. Получилось вроде ничего. Похож, что сделал скачок.
На днях открывается выставка чехшской книги. Как ты сам убедился, чеши делают хороших книг. Ожедается еще выставку шведской графики и искуссва социалистических стран. Значит Полша, Чехословакия, а также Венгрия может быть интересными.
Когда что-либо такого лакомого попадаеть, тогда я всегда жалею, что тебя нет в Москве. Вообще, сколько надо было бы поговорить, поспорить, сколько было бы в этом ползы для меня, а может быть и для тебя – а вот ты торчишь где-то у черта на куличках. Когда ты снова приедешь? Знаешь, тогда пойдем на недельку по библиотекам и соединяем там приятного с полезным.
Читаю писма Ван Гога – чертовский странный тип был. Совсем не такой, как я воображал. Самый удивительный количество писем, которых он брату посылал. Он явно не страдал запорами в нежном возрасте. Но за то у него был Эдипов комплекс на няню, ибо любил он женщин по старше, таких, по которым жизнь прошла. Впрочем, он был уверен, что не сойдет с ума и не проложит руку на себя – и все же сделал того и другого.
Собираюсь ехать в Эстонию на рождество. Вернусь в начале января. Надеюсь тогда найти твоего писма и буду, честное слово, сразу отвечать на него. Давай писать, как Ван Гог, часто и попробуем потолковать об интересных вещах, чтобы как-нибудь заполнит отсутствие личных контактов или как там, “очных ставок”. Пиши, что нового в науке и технике.
Большой привет тебе и жене от меня. Ю.”
2.2.59
“Привет, Андрей!
Получил довольно давно твою гневную писмо, но даже страх не действует на природный лень (или лен?)
Первым делом передаю короткую интервью с m-r Sooster. Значить, поехали мы всей семьей в Эстонию и провели там рождество и новый год. Потом я ранше осталных приехал и застал кучу недоделанных дел, которыми возусь по сей день. За это время был у меня мой хороший труха из Таллина, ходили с ним усиленно по всем выставкам и музеям. Выставка социалистических стран очень поучительный – как страшный может быть искусство и как красиво оно может быть (поляки, пару чехов). Среди поляков есть один сукин сын, некий Дуниковский, скулптор и живописец, который воображает из себя гения и при этом есть старый дурак. Он делает под модерн страшную кучу глупостей, а народ не разверет – кто против, тот ругает его бешено, а заодно и всего модерного, а зашитники очаянно зашишают его тоже – им все равно, лишь бы было по-старому. Еще был выставка Marquet – который оказался самым лучшем в тех работах, которые когда-то привезли купцы Россию. Собрание же Marcel Marquet (сын наверно) было скверное – наверно из работ, которых старик не мог продавать.
Ты видал “Курьер Юнеско” про новый здание Юнеско? До чего восхитительно, что такое международное дело сделано так смело. Прямо молочики наше современники. Когда-то говорили деятели Возрождений, что они очень рады, что живут в такой эпохе, но мне за человека ХХого века (может даже с большой Ч) гордость берет.
Вышел “Кибернетика” Винера. Видал на руках и бьюсь, что ни черта не разберусь в нем – слишком много высшего математики. Надеюсь, что ты уже разобррался в этой книге и как-нибудь толкуешь мне.
Купил книгу какого-то немца при немецкий ексистенциализм, но книга оказался редкостной барахлой.
Ромку не видел за это время, хотя Лида договорился, что он придет в гости. Но он был на высоте своих привычек, и конецно не пришел. Говорят, женится или уже сделал того, Брут.
Ты Николу видишь иногда? Я из-за своей фрейдовской комплекс никак не могу писать ему, хотя хочется и совесть мучает. Если видишь, передай много приветов и объязни, что вовсе не я виноват, а Фрейд.
У вас там около Свердловска меловых карьер нету? Мне дадут книгу делат про мел и может дали бы командировку. Вообщем есть у меня сильное желание как-нибудь бывать в Свердловске и если только будет подходящий случай, то приеду на вас посмотреть.
Как ты сам живешь и как живет твоя семья? Ты предком не стал еще? Тут составили для твоего потомка приданое, на днях получишь. Все бабы страшно рады, что еще кто-то попался и усиленно стараются.
А вообщем нужно заботится о население XXI ого века, так что может быть мы и не так глупо сделали.
Если у тебя есть какие-либо желания или поручения, пиши – все будет сделано.
Больше сейчас ничего в голову не придет, так что угомонись на этом. Надеюсь на быстрый ответ, ибо иначе у нас не выходит хромая корреспонденция.
Великий привет тебя и супружницу! Sela!
[рисунок-подпись]”
23.3.59
“Привет, папа!
Поздравляю и сочувствую! Днем ты конецно сияешь, но ночью искренне скорблю за тебя. А это ничего, что девченка, мой Тенно тебе сказет спасибо. Ты заметил, как это звучит – Ольга Соловей. Эта фамилия певицы, прямо псевдоним. Впрочем, ты это симулируешь, вроде не доволен, на самом деле млеешь от удоволствия.
Читал книгу Лефевр “Введение в эстетику”. Это франц. коммунист, старается доказат франц. соц. реализм (франц. неореализм). Так как книга вышла доволно интересная, то его потом объявили ревизионистом. Его эстетику можно применят даже для ташизма, не говоря об абстракции, хотя он сам именно против них вроде старается боротся. Самый интересный его утверждение в том, что сейчас господствующий среди художников чувство оторванности, одиночества, скованности возникает от слишком большого свобода. Отпали взякие мифы, символы и т. п., мир перед художником таков, каков она есть, но тот не умеет пока ничего с ней предпринимать. Это он врет, ибо уже 50 лет создают нового искусства, а не делают упаднического, как он и многие другие думают. Если тебя попадет эта книга и время есть, читай, вообщем стойт труда.
Твой совет относительно изучения математики хорош, но единственный человек, который мог бы меня помогат прицащатся к техническому образованию – это ты. Но ты даже сомневаешся, приедешь-ли летом сюда, хотя тут будет выставка американского образа жизни. Неужели ты так и останешься там? Какого цвета шляпу хочешь? Пиши, пришлю.
Как трудно сделать шаг в неизвестное. Зкази, в науке скором времени ожидется какой-либо принципиальная открытие или будут разработать достигнутое. В искусстве вроде дошли до предела левого и вроде должно приближатся время синтеза. А черт его знает, может не так.
Знаешь, ташизм, или информизм есть искусство экзистенциализма – непосредственный прикосновение к действительности, без помощи рассуждений, понятий. Мы сами являемся кусками действительности и постигать действительность следует не при помощи толкований, а черес самые первичные инстинкты, не черес мышление, а черес бытие. Так что не “Logito, ergo sum”, а “Sum, ergo sum”.
Вообщем, надо-бы прямо к мозгам включит БЭСМ, может-быть тогда можно что-то понимат. Это, пожалуй, не плохой мысль, удалось-бы только. Не надо было-бы тогда вся эта предварительная работа, что-бы перевести на язык машина. По Винеру мозг работает тоже в двойчном системе (да – нет), как и электронно-счетная машина. Было-бы здорово!
Так, сегодня хватит. Желаю взяких успехов малюшку, ее маме и тебя, папа! Тенно целует Ольгу! Пиши! Привет! Твой – [рисунок-подпись]”
6.3.61
“Привет, Андрей!
Такое дело, что я уже месяц или полтора, как писал тебя. После этого был в Свердловске Юра, который тоже открытку тебя дал, но никаких резултатов. Все это было-бы нормально, но вдруг я стал сомневатся относительно адреса. Писал я на Сплавной набережной, 6, кв. 6. потом встретил Рома, он говорит, что это уже не так, а надо на Попова. Если это так, сообщи быстро. Неужели пропало самое длинное писмо, какой я в жизни писал? Почему не посылали по обратному адресу, если не нашли тебя и т. д. Вот какое дело.
Пиши быстро! Самых лучших приветов тебя и твоей семье!
Пока. Юл. Тенно, Лида.
Зайди на Сплавное 6, кв. 6, может-быть там валяется – уж очень хорошее было писмо. Еще раз Юл.”
1.1.61
“Привет Андрей и вся семья!
Готов держать пари, что ты сердитый. Но если бы ты знал, сколько угрызение совести я переживал, ты пожалел бы меня. О, как тяжко не писать, со временем это становится даже страшнее, чем писать. Я и дошел до точки.
Итак, живем мы по-прежнему, на сей раз дачуем по Белорусски дороге, 25 м., пруд и т. д. Гостит у меня моя мама. И т. д. Работаю много. Настоящее дела (т. е. свободное творчество) сейчас – абстракция. С нового года переключился и все остальное кажется неинтересным.
Дальше не пошел и вряд ли пойду, ибо ташизм кажется не для меня и вообще он явно суть энтропия а последнего и так много чересур.
Читал Косса, который очень пессимистический относится к возможностям кибернетики. Читал? Потом читал сборник статей по эстетике, составлено американцем, без сокращении переведено. Очень интересных вещей есть в нем, например статьи Фрейда, Рида, Бергсона и т. д. Его трудно достать, ибо выпущено только для тех, которые должны все там опровергать. Это, конецно, не легкая задача, ибо очень убедительно толкуют. Сейчас читаю Фрейда “Психоанализ сновидений”.
1962
“Привет!
Вот так! Все еще читаю человеческого познаний, его сферу и границ. Трудно, но полезно, даже очень. Оказывается, все очень эфемерно.
Заказал историю запад. фил., скоро буду читать. Фолкнера Особняк читаешь в Ин. Лите? Надо бы.
У меня гостит мой друг Хельдур. Мы с ним усиленно абстрагируем и очень этим наслаждаемся. Если бы ты знал, как приятно это, ты тоже стал бы абстрактсионистом.
Тут говорили интересную вещь про то, как исследовали одну из картин Пикассо при помощи кибернетики и получили формулу, которая оказался решением какого-то математического проблемы, до сих пор неразрешимого.
Говорят, что наши молодые кибернетики бросились тоже к абстракционистам.
Киевские биохимики-кибернетики сумели создавать аппаратуру, которая запишеть например биотоки нормального человека при хождение, и когда включают эту запись к нервам инвалида (полиомелит), который не ходит, то он начинает ходить. При этом, говорят, черес некоторую время восстановлятся способности самому ходит. Также записали роды очень здоровой женьщины и когда включили эти к хилой бабе, то она тоже родила, как раз плюнула. Импотентность они обещали аналогичном методом также ликвидировать и это очень хорошо, ибо обеспеченный старость – вешь хорошая. Кто мог от киевлян что-либо ожидать?
Ну ладно, не стану тебя мучить длинными писмами. Прибавляю от Лиды писмо, которая давно написано (ты видишь, я уже тогда намеревался тебя писат).
Итак, желаю тебя и твоим домоцадцам всего наилучшего и будте все здоровы.
Жму крепко руку. Юл.
Пиши”.