Опубликовано в журнале ВОЛГА-ХХI век, номер 1, 2008
Публикации в “Новом журнале”, “Крещатике”, “Побережье”, “Вечернем Петербурге”, “Новом Русском слове”, “Вестнике”, “Чайке”, “Сетевой поэзии”, сборниках “Воскресенье”, “Одним файлом” и др.
пенал. таблицы брадиса. брелок.
бумажный век, остывший костерок,
дым памяти сомнением разрежен.
январь идет по миру на восток
и как бы снег ни красил водосток,
минувший день нe бел, а светло-бежев.
по плану ожидается мороз,
крещение. и снова божьих слез
замерзнет ровно столько, чтоб хватило
на белый холст, в котором спит христос,
на сорок тысяч венчиков из роз,
венчающих небесное светило.
знамение. звезда. сусальный звон.
комета разрезает небосклон
на два материка равновеликих,
мы изменили времени. сезон
кроит чужую жизнь на свой фасон,
под снегом пряча частные улики.
портфель. зеленый стержень. черновик.
дух прошлого учением велик,
ждет будущее в порванном конверте.
подходят эшелоны новых книг,
в окно глядит вчерашний ученик,
деревья выдыхают свежий ветер
* * *
аква альта, вода высока,
фонари по колено в воде,
подо мною плывут облака
в накрахмаленный ветреный день.
кружева опочивших вельмож
обрамляют манишки дворцов,
с корабля старый город похож
на помпезный приют мертвецов.
лакированный бризом причал
принимает поклоны гондол,
за кормой расплескавшийся чай,
сахариновый призрак лидо.
в стоне волн византийская вязь,
отголоски мольбы и греха,
надо мной золоченая грязь.
аква альта, вода высока.
* * *
синяя птица в моем окне
в детство берет разбег,
синяя птица поет весне,
и оживает снег,
танец его – голубая ртуть,
трепетная как смерть,
птичий удел в тишине тонуть,
и задыхаясь, петь.
* * *
и тимофеевки привет,
и ковыля поклон,
и черной рощи силуэт,
ветрами опален,
и расплескавшийся закат
на блюдечке пруда,
и огневые облака,
летящие туда,
где отрешенный взгляд реки
встречается с твоим –
все попадет в черновики
неистощимых зим.
* * *
не выдохнуть. где золото, там кровь.
москва в груди осеннею занозой.
сочатся краски сквозь твою рубашку
и проступают лиственным узором.
и вот, ты яркой бабочкой готов
взлететь над ювелирною березой,
сквер оценить с позиций двухэтажных
и не смутиться под случайным взором
мечтателя в окне, который тоже
забыл вдохнуть.
* * *
придет зима и всем повяжет шарфик,
и белая наступит немота.
эол сыграет крыльями на арфе
и пар повиснет ноткою у рта.
снег бережно возьмет тебя за локоть,
проводит до аптечного ларька,
ты волосы oпустишь в синий деготь,
и звезды отряхнешь с воротника,
и выдохнешь тепло и выпьешь стужу,
поклонишься завистливой судьбе,
и шарфик вдруг окажется не нужен
ни ветру, ни морозу, ни тебе.