Стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 2022
Дмитрий Замятин родился в 1962 году в г. Свердловск‑45. Окончил географический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, докторантуру Института географии РАН. Кандидат географических наук, доктор культурологии. Как поэт и эссеист публиковался в журналах «Новое литературное обозрение», «Новая Юность», «Воздух», «Волга», «Урал», TextOnly, «Зеркало», и др. Автор пяти поэтических книг, в том числе «Го оснег» (2019). Лауреат Премии Андрея Белого (2011) в номинации «Гуманитарные исследования», а также Международной отметины имени Давида Бурлюка (2018). Живёт в Москве.
***
словно какое-то тихое блаженное преувеличение
общее желание горячего кофе чувством бесшовных соединений
мы могли бы быть новой рекой
как наслоение конвенций в небольшом городе
полном ветра
уклонение от мгновенности я слышу себя горлом
недолгое долото диалога в наших цифровых районах
мы просыпались в пустых электричках
глядя в глаза травы
***
чтобы вернуть предметам их нежность
в непривычной подлинности первых
дагерротипов
так трогаешь рукой
темноту
золотистые спайки живого
***
возобновляется дышит и
дышится
следить за величием деревьев
мало-помалу рассеянный по огромному времени
в упругие утра
твои руки на птицах молочно-вечно
***
остаются занозы сезамы фотографий
изнутри участвовать
в артикуляции бытия
тление
длений
***
так трогаешь тревогой темноту при мысли о том какими мы были
не зная что каждый всегда покидает на стадии законченного эскиза
вплетая очередное прошлое
случайные матрицы снов даже торопливый взмах руки
с той стороны улицы
трудно быть
заземлённым у этих зарослей тишины
голос ландшафта течёт
теплом плюшевого медведя
***
ранние советские самолёты в облаках
как ласковые собаки наших ног
мы созданы чтобы наблюдать
друг друга
пожилое седеющее море
чуть-чуть не такая древность
в шершавости не
сказанного
***
размеренная растерянность предместья в резиновых криках сумерек
на краю нового
тактильного мифа
сравнивая молчащие мутации растений теней стен вещая магма
вещей лощин
убегать без страха когда замирает одышка сущего
***
невесомое ремесло прикасаний в стигийских пригородах снег
история соскальзывания в забвение
словно в интерьерах вермеера
дрожание ваших век описанья дроздов кентавров
почтовых ящиков
предчувствие обиженной воды изобретая себя
в молчанье других голосов
***
мы кутаемся в мимесис
в амальгаму из дождя и пейзажей
посреди сна колкое остриё пустоты
указание бытия референта в огромкие резонирующие соборы
полные мягкой золотой гнили
пахнущие елью и чаем
***
как чья-то речь на латинском
зверино-зерниста(я) зоркость оползня
горизонты грозят глазами грёз
где бесшумны и нежны
умны
вязов азы и
зовы
***
мы греемся в недолговечных деревянных снах
зыбь зы
быванья
чтобы жить свою жизнь так же близко от отдалённых вещей
вплывая в тела наших игр
ночь (д)лилась стояче медузой из плавного монгольфьера
в полное обнажение немоты
***
пока не начался метамодерн
время становится кочевым рождаясь из шаткого равновесия
в резких криках приморских чаек
шерстяная пронзительность марта
чтобы держаться вплотную к видимому среди всего того что не
сказано
кочевник умеет ждать
***
саботаж самого себя
вечерний мерцающий рим диссипативных структур
прежде чем глаз успеет
трепещущей толщей
ложится снег на
тревогу
***
немного пьяно и слабо тревожно
проснувшись от удара в стекло
отполированным временем
несмотря на видимость тепла между двумя способами
нарративной легитимации
спрятано зерно распыления я в этих зияющих прожилках света
лампа исполняет саму себя
между никогда не завершаемых трансформаций
пропитаны тишиной и палёной пылью
* **
вечером или в бесцветные дни
пустынножительство стынущей воды
отдалённость отделённости
сплав чудес неведомого праха где мерцает призрак тавтологий
лучше в кинотеатр где-нибудь в центре открывая выжженные
глаза
в муравьином кишеньи прошлого трогая звон этого ветра
***
итак
скажем небо какая-то жестяная женственность
подвешенность оседающей освещённости
оттого что наступает маленькая зима при отсутствии времени
называя пространство евклидовым где всё пройдёт
вручая себя наугад водянистым розовым цветом
***
мятная укоризна (ви)тающих снегов лимфоузлы ничем не определены
защищая парящее сжатие немного синевы
сквозь знакомые линзы сознанья ей больше подойдёт
бесформенность
что-то вроде аббревиатуры головокруженья
голос в нескольких сантиметрах
встревоженная восторженность набухание пустырей в сумраке
движенье никуда не
движется
или же
бесконечно рассказывать город
***
когда исчезает небыль неба над завесой размазанных знаков
зачехляя цикличность свеченья
уступая место уходящему вдаль
обнаружить тихую шелестящую речь в пределах багряных
жёлтых фиолетовых масс
шепотка щепоткой
щекоткой
***
на краю мира измождённого
знаками
черепки бормотаний чёрная с золотом баночка
рижских шпрот
пронзание [размякших] заскорузлых
как мыслить (недетер)минированность слов
монохромным миром
на окраине знака
***
это простужено необъяснимым светом неуверенности
если мы перестаём быть концом
при замедлении движения симулякра лучше сплошное
пространство
коснувшись этих скрытых волокон памяти
уличные звуки чьей-то жизни в категориях слабого
за окном бытия
я что
никогда не повзрослею
***
вдыхая холодный воздух
серебряной пустотой тихо скользил в осень
стремиться к центру стаи как быстрое грузное небо
на заре человечества
пересказывать ветер в одно из наших мгновений
***
в лоснящемся коридоре дня забвение обнажает поверхности на лёссовидных карбонатных суглинках
незавершённостью своей белизны прощайте прощания
лучше всего ранним утром
черепа приглушённых ударов смутное жидкое припоминание
вздрагивая окраинами
***
скажи тело существует
скажи когда вернёшься ничем не становясь
напоминая тавтологические заклинания
всё твёрдое растворяется в воздухе
снег служит сну хрустящий пласт тишины
и танцы раздевают слепоту субстанций
***
в направлении утопического времени
водил бы гулять по утрам
в игры запинающихся тел как попало
что-то вроде древовидных графов в растворимом супе тумана
внутри вертикального неба
барахтаясь в полусвете
приглушённые голоса напряженья рисовать себя левой рукой