Станислав Бельский родился в 1976 году в Днепропетровске. Работает программистом. Стихи и переводы появлялись в журналах «Воздух», «Арион», «Волга», «Новый мир», «Новый журнал», «Дружба народов», «Интерпоэзия» и др. Автор семи поэтических сборников. Опубликовал книги переводов стихов Остапа Сливинского «Орфей» (2017), Василя Махно «Частный комментарий к истории» (2018) и Олега Коцарева «Синкопа» (2019). Составитель и соавтор сборника приднепровской поэзии «Гiмн очеретяних хлопчикiв» (Дн-ск, 2011). Куратор поэтической книжной серии «Тонкие линии». Живет в Киеве и Днепре.

 

 

***

дощуриться до чёртиков

в ночном потешном дне

бумеранги сгущаются

как ряды аналогий

 

у зенитных орудий

новая ссудная касса:

ни румына ни шёпота

ни щёлкнувшего замка

 

лишь

трансмиссия и

почётная удавка

воздух

сразу

тает

а у ящерки счёт 2:0

как святая вода с гуся

 

перестанем

существовать не так быстро:

халатности но и расчёту

меди научат веснушка

и князь брудершафт

 

 

***

случайность линяет

при чистке высоких частот

 

все войны из-за симметрии

 

закон говорит: преследовать

можно но с ветерком

 

по влажному снегу

узнаешь

о назначении встреч –

 

больше

чем никому

 

 

***

о тихая почта

леди читауэй

 

о локативы и праздники

сребролюбивых мух

 

ангелос

золотая пуговка

б-голос и

воцерковление праздности:

 

лижем вертлявый дрок

лишняя печень наложница

платежа

 

и самокат с каждым случился

в полтона

 

 

***

дождь уходит

из сытной ладони

в дом с лунками и овалами

 

(а вы думали сладко жить

двуглавому королю

в поддонах гостиничных лифтов?)

 

полнота или кошелёк

полнота и апология верности

полнота и анархия вестниц

 

 

***

между глаз аргонавта

вырастает слово без букв

фартук в горошек

с рыбиной-пиктограммой

 

медведь

аллитерации прочёл объявление

частных отверстий:

наживкой

живое и мёртвое

спрячешься в кашель

переодетым слугой оплеухи

 

над эллингом ночь

и разговор жёлтых флагов

об истощении

мягких монет перед бурей

 

 

***

ловчая длань оркестра

в механической роще

дыхание скудных эриний

в котором причина и шелест

охотно меняются местами

 

разозли бумажные злаки

яго: без чулков

и географу смерть вприсядку

 

 

***

подушка для

извести: копродукция

зимнего света и списка нахлебников

 

маржа свечения раскрывает

изнаночный эммаус вдоль длинной нити

 

в контекстной деревне замена:

пенсионный улей

отпевает прямое высказывание

 

реагируй на синее

стреляй бумажными пулями

по слипшимся знакам отсутствия

 

до смеха осталось четыре буквы:

рассчитываешь на хлеб а получаешь

мамбу с терновым звуком

и запасных офицеров

 

 

***

вернуться в

тусклый свет

и видеть неприкрашенную гибкость

 

любовь подобна стуку

карандаша – он выпал из руки

уснувшего прозаика

 

так моющее средство

и приступ чистописания

возглавляют парламентские списки

так почтовый шершень

проходит сквозь сливочное масло

 

уединение

смазывает краски словно

предварительный реверанс

 

алюминиевый чайник

отвечает на вопросы

тайного агента спинозы

 

 

***

узкое солнце блаженных

и пледы словно тёплые весы

и я себя ублюдок съем с дровами

посыльными

 

не проясняется тело

не рвётся в холодной воде

как простиранный окунь

 

эпилог подобный вычеркнутой спице

на фестивале мыльных лун

 

 

***

тёмное стекло между нами

словно веганская почта

или обратный отсчёт управдомов

живущих в бумажных флейтах

 

(станешь ли ты

слабой как пирамидальная птица

с отверстиями для бритья?)

 

свет потерян в пропорции 10:2

не хватает лишь

придворных экскаваторов

мычащих whole lotta love

в пространство между

разлинованными зубами

 

(как если бы ты завещала

полимерный остров

с медеей слишком мелкого

слишком неудобного разлива)

 

 

***

пес-

чаной молитвы

одиннадцатый укус:

так слабость и слабость хвалятся

расслоившимся отражением

 

рокировки (пшеничной) памяти

и островного беспамятства

по свидетельствам заключённых

были хрупкой сиреневой фразой

 

материаль-

ный первенец как узел

двоичного дерева с

выкорчеванной медузой:

тинь-

 

тинь

на небесах

яко же во чреве кита

(там где окончился человек

затрапезная безделушка)

 

 

***

и мы простуда

и мы червоточина

в

умном спагетти

так демон честности

делает сальто-мортале

на первом же месяце

строительного хайпа

 

так мануэль де фалья

пьёт липовый чай

внутри картонного фонаря

и так

вишнёвая кость

помогает слепому ослепнуть

 

так-так:

то ли волос пылает

то ли это лобковая вошь

составляет доклад

о длинной декабрьской жизни

 

 

***

чужое тепло:

рамки реликты

дуэлянты-лоточники

с серебряными носами

(на данный момент в разработке)

 

для глиняных ниточек

отменённый спектакль

лихорадки

 

ибозвучание

как животное листопада:

будущий махаон

пьёт из слоящейся фразы

 

из линии проведённой к виску

словно длинный ефрейтор

переменчивой рукояти

 

 

***

 

у сувенирной дочки

(длинной как жизнь дождевого червя)

 

всё так хрупко что даже

бровь не выносит

выгорающих в пустоту

 

и

 

тянутся локти

управлять

негритянской бороздкой

 

как герои

какого-нибудь фильма

или просто герои

 

запутавшиеся словно

мураш во вздохе

десантной аббревиатуры