Опубликовано в журнале Волга, номер 11, 2019
Люба Макаревская родилась в 1986 году в Москве. Стихи и проза публиковались в журналах «Дружба народов», «Транслит», «Воздух», «Носорог», «Зеркало», «Новое литературное обозрение», а также на сайте «Сноб» и в ряде других сетевых изданий. Вошла в шорт-лист премии Bookscriptor в жанре современная проза. В 2017 году выпустила альманах «След», посвященный теме насилия. Автор книги стихов «Любовь» (М.: АРГО-РИСК, 2017). Стихи переводились на испанский и английский языки. В «Волге» публиковались стихи (2017, № 7-8, 2018, № 11-12).
***
Она говорит
белым порам
потолка
что хочет
слышать море
как шепот
сумасшедшего
или шевеление
плода внутри
себя самой
И к ней приходит
этот шепот
когда она
вспоминает его
смех
такой ужасно
детский совсем
детский
И шепот
лижет ее глаза
весь аппарат
зрения уши
и низ живота
Как великолепное
и жуткое
животное
с узким и длинным
языком
И собственный голос
вдруг стирает
как ластик
тело помещение
и свое тайное
черное месторождение
И летит под нёбо
каждого церковного
колокола
каждого движения
соли во рту
у плывущих
глотающих
поющих
говорящих
живых.
***
Мне бы хотелось
чтобы ты пришел
и принес мне
все умирание
летнего
кровотечения
летнего
электричества
В порах
в прикосновениях
в словах
которым всегда
страшно
быть
услышанными
Что это
будет?
тонкий разрез
тишины
без анестезии
ради омута
звука
Ради того
что вмещает
в себя
грудная клетка
человека
от а до я.
***
Ты менялся?
или
короткое нет?
как оборотень
его золотая шкура
сотканная
из крови
Это скучное
слово
закономерность
совсем
неприменимо
к живой шерсти
в лунном сиянии
в дрожи
Страшной как
начало
любовной лихорадки
или столбняка
когда любая
блокада
Только усыпляет
вывернутые заживо
мышцы.
***
Пахнет гарью
как в конце
того лета
когда мне
было шестнадцать
и мы возвращались
из Подмосковья
где у меня была
подруга
У нее была
розово-золотистая
кожа светлые
волосы и белесые
ресницы
За все лето
я только один
раз видела
ее без туши
эффект
накладных ресниц
И как летом
2010-го
когда запах
гари будил
меня каждое
каждое утро
Вначале этот
запах такой
робкий
а потом узнаваемый
химически
сладкий
И я представляю
себе как
зарождается огонь
как он впивается
в сухую траву
и листву
В укрытие и дома
животных и зверей
И дым идет
от его ладоней
доходит до наших
растерянных слизистых
вплетается в наш
шепот и сон
В беззащитное
– Дай мне руку
здесь и сейчас.
В пространство
открытое молчанием
перед объятиями
холода.
***
Как любовь
делает нас
слабыми
Не так страшно
как было
до
Но кипяток
вливается
в любое знание
обжигая наивность
слизистой
И ты вспоминаешь
короткий разговор
в фойе
как первую дрожь
и чужую войну
И весь дым
с полей
и вся хроника
детства
вспыхивают одним
только обещанием.
***
Расскажи мне
как стираются
границы
в белый свет
в белый порошок
Как из язв
на руках
и языке
восходит
хрупкое знамя
бессмертия
Там где
на каждой
зимней улицы
я жду объятия
с тобой
И сознание
обожжено
точно кожа
щелочью
И нет ничего
кроме чистоты
знания над
темным
движением
воды и памяти.
***
Заболеть
умереть
расцарапать
кожу ядовитым
коготком желания
ради обморока
знания
О новой системе
рук
губ
пространства
о робком плаче
послушания
В усеченном
одним только
усилием воли
огне.
***
Северное небо
боль в деснах
я знаю
эту науку
ждать снега
как иссечения
и прибавления
одновременно
Как встречи
с любовником
и самой собой
Встречи
всегда такой
неудобной
равной
сдавленному
крику
Голосу
летящему
вверх
внутри лифта
несущегося
вниз
Эта первая
встреча с собой
и с ним другим
всегда так
похожая на ожог
и порнографию
Не оставляющая
в памяти ничего
кроме белой
вспышки
рассеченного зрения
прикосновения
к новой
поверхности снега.
***
Конец времени
Я чувствую что
от меня
остается только
негатив
нечто вроде
засвеченного
на пленке
снимка
На него можно
смотреть
сквозь солнце
или лампу
электрического
света
У меня в голове
постоянно
крутится строчка
из дневника Шварц
– В этом акте моей
жизни я все делаю
в полусне.
Крутится
и крутится
крутится
Я бы хотела
посмотреть
на себя саму
сквозь солнце
только как
на снимок
Но больше
больше
больше
Я бы хотела
посмотреть
на себя саму
твоими глазами
Так солнце
входит
в холодное течение
бережно
но
всегда неизбежно
Каждое утро
открывая
окно я вижу
всю непостижимую
статичность
природы
И мне страшно
дышать
как будто
я смотрю
на жирафа
ребенка
или свежий разрез
на своем теле
или ты раздеваешь
меня и я только
кожа и нервные
окончания
Как будто
я прикасаюсь
одновременно
к огню
и к бескрайнему
холоду.