Паровозъ. Поэтический альманах-навигатор (№6)
Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2018
Паровозъ. Поэтический альманах-навигатор. (№6).
Сост.: С.В. Василенко, В.О. Кальпиди, В.Н. Мисюк. –
М.: Стрелец, 2017. – 368 с.
Открывая альманах, издаваемый тем или другим союзом писателей, готовишься почувствовать себя Индианой Джонсом. Или, скажем, героем-детективом, обязанным отыскать сокровища, укрытые в движущемся поезде, раз собрание текстов назвали «Паровозом». В самом деле: вероятность поэтических открытий совершенно ненулевая, однако постараться надо будет весьма. Сообразно названию, альманах состоит из вагонов. А пассажиры (то есть авторы) распределены в большинстве этих вагонов по алфавиту. До такого, к счастью, пока не додумались даже родные РЖД. Ещё есть вагончик для детских поэтов, почтовый, где переводчики, и багажный. С критиками. И ведь всё это надо обойти! Нет, совсем не то чтоб обязательно «надо», однако, скрытые драгоценности всё-таки хочется обнаружить.
Ну, вот. Поворчав на принцип комплектации состава, изложу очень существенную вводную. Составителем этого номера альманаха «Паровоз», шестого по счёту, был Виталий Кальпиди. И предваряла выпуск краткая аннотация, где, в частности, было сказано: «Шестой <…> выпуск “Паровоза” осваивает новый поэтический маршрут. На сей раз представляем уральский треугольник “Пермь – Екатеринбург – Челябинск”».
Ситуация мгновенно делается интересней по целому ряду причин, и начну, пожалуй, с одной из главных. Думаю, каждому любителю поэзии известно, что Виталий Кальпиди составил три тома Антологии «Современной уральской поэзии». В 1996-м, 2003-м и 2011-м годах. Первый из этих томов удостоился даже не снисходительного, а просто снобистского отзыва Д. Быкова, написавшего, дескать, «лучше пейте водку, ребята» и, что уж совсем дивно, обозвавшего уральскую поэзию «насквозь книжной и вторичной». Впрочем, характеристики такого рода говорят, скорее, об их авторе, нежели о рассматриваемом им объекте. Куда важнее другое. Третий том стал событием и катализатором ряда последующих крайне интересных проектов. В сущности, его влияние ощутимо в литературной среде по сей день.
Заметим: до сих пор график выхода новых книг уральской Антологии был выдержан безупречно. Один том в семь-восемь лет. Стало быть, на рубеже 2018-19 гг. мы вправе ждать обновления этой серии. Разумеется, это лишь наше предположение, однако попробуем действовать именно в видах означенной возможности.
Итак, в первую очередь сравним поимённый состав последнего на сегодняшний день тома Антологии и рассматриваемого выпуска альманаха. В Антологии было представлено 77 авторов, в альманахе семьдесят. Едва ли не паритет. При этом восемнадцать авторов, включённых в альманах, в Антологии отсутствовали. Кажется, много. Кажется, состав обновился почти на 2/7. Однако тут есть некоторое лукавство.
Ровно половина, девять из восемнадцати «новичков» были представлены в первом и/или втором томах Антологии. В том числе такие системообразующие для литературного Урала фигуры, как Евгений Касимов, Антон Колобянин, Евгений Ройзман, Дмитрий Рябоконь, Виталина Тхоржевская. Почему они не были включены в третий том? Да по самым разным причинам. Скажем, перерыв в творчестве, занятия прозой… Да чего в жизни не бывает?
Вторая девятка и вправду оказалась в солидном сборнике Уральской Поэтической Школы (УПШ) впервые. Здесь тоже есть весьма разнообразные варианты. Скажем, Владимир Кочнев, Анастасия Журавлёва, Александр Маниченко вполне б могли оказаться в третьем томе. Однако не оказались. Нина Александрова напротив – сделалась очень заметной именно в течение семилетия, прошедшего со дня выхода этого тома. Ольга Мехоношина и Денис Колчин не торопясь росли, росли и выросли до значительных поэтических величин. Юлия Долгановских и Вадим Заварухин лично мне стали известны благодаря журналу «Белый ворон». Думаю, и не мне одному.
Егана Джаббарова весьма молода, появилась на своде поэтического неба тоже недавно, но так ярко, что совсем новичком назвать её трудно. Всё-таки участие в премии Драгомощенко, публикация в Новом мире, книга, фестивали. Так что «Паровоз», скорее, закрепил восприятие её: ориенталистского, горького и… вот «феминистского» здесь будет очень неточным словом, а «женского» – просто ошибочным; какого-то такого, имеющего отношения к этим терминам, но выходящего за них письма.
Очень порадовал своей подборкой Артём Носков. Будто выходит молодой совсем человек и, скажем, исполняет блюз в духе Джона Ли Хукера, только абсолютно свой. Странно, что его дебютная книга как-то не прозвучала ещё:
***
Наблюдай, как в пылу колокольного дня
На стекле догорит серебро,
Как погибнет от солнечного неогня
Перечёркнутое неперо.
Это талые птицы у окон твоих
Неизвестный сложили маршрут.
Если ты этой ночью подышишь на них,
То к рассвету они оживут.
Важный момент: альманах, а тем более – антология, в общем-то, и не обязаны представлять читающей публике новичков. Их задача состоит в фиксации литературного процесса. Но открытия, конечно, приятны.
Есть в
издании, как водится, и совершенно неожиданные подборки. Вернее подборка. Автор
– Виктор Смирнов,
***
Как в ягоды рябину кинет,
готовьтесь: осень тут как тут,
она ощипанной гусыней,
рябиновку держа во рту.
Был август в половине только,
заосеняло непомерно –
казалось, ревностный католик
был летом выбран для примера.
Дожди, дожди, дожди, дожди
и мокрые цветы, и лужи,
ах, правда, август еле жив, –
и это не осталось вчуже:
зачитывались до боли,
залёживались на кушетке,
задумывались невольно,
печаловались душевно.
Всего в подборке восемь текстов. Пять из них содержат по три катрена, два – по четыре и один – пять. Это стихотворение, может быть, самое показательное. Хотя в большинстве остальных тоже присутствуют умеренный алогизм, чуть смещённый синтаксис, природа, не как фон или элемент настроения, но как соучастник. Умеренное многословие. Словом, всё, как мы любим, и автора, безусловно достойного автора, вдруг подошедшего к седьмому десятку, представить публике, конечно надо. Но… Но тут почти автоматически заходит речь о тех, кто в этот сборник не попал.
А не попали многие. Традиционно слабо представлена Пермь. Мы понимаем: УПШ – проект авторский. Но всё-таки, если ориентироваться на книги, журнальные публикации и фестивальные выступления последних лет, отсутствие Алексея Евстратова, Александры Шиляевой, Вячеслава Хисамутдинова, Георгия Звездина, Ольги Роленгоф выглядит несколько обидным. Относительно Юрия Беликова и Дарьи Тамировой есть объяснения: они и в третьем томе Антологии были представлены сепаратно и, кажется, согласия на публикацию не давали, хотя и запрета с их стороны, вроде, не было. Словом, взаимоотношения поэтических сообществ двух уральских столиц хоть и далеки от накала страстей меж болельщиками футбольных клубов «Амкар» (Пермь) и «Урал» (Екатеринбург), но тоже весьма непросты. Мы в те отношения лезть не станем.
Но вот отсутствие авторов, покинувших Урал, это, похоже концепция. Хотя Марина Волкова пишет в открывающей альманах статье: «Русские поэтические школы: XXI век» следующее:
«1. В основе школы – не список поэтов, не географический ареал их творчества, не единая манера письма, не традиция, не общие темы…. В основе школы – идея. Остальное вторично»,
– повторим: УПШ, в сущности, проект частный, хоть и ставший очень масштабным. То есть решает всё воля главного акционера и владельца бренда.
И ещё уточнение: слово «покинувшие» имеет, как минимум, два базовых значения: временное и совсем печальное. К счастью, уехавших гораздо больше, чем умерших, но среди последних есть, к примеру, Евгений Туренко и Тарас Трофимов. Последний, кстати, не был представлен ни в одном из томов Антологии, но, с точки зрения произошедшего с ним, так ли это важно сейчас? Возможно, тут необходим какой-то локальный проект вроде проводимого в Москве Борисом Кутенковым «Они ушли, они остались». Тем более на Урале к наследию умерших поэтов относятся, в целом, бережно, свидетельством чему, к примеру, стал выход собрания текстов Сандро Мокши, подготовленного Русланом Комадеем. Думаю, здесь опять-таки сказывается влияние школы как концепта.
Из активно пишущих и продвигающих себя авторов отсутствует Александр Вавилов. Нет Михаила Корюкова, но в его случае перспективы пока кажутся весьма светлыми – вне зависимости от частностей, даже от столь существенных, как публикация или непубликация в гипотетическом четвёртом томе Антологии.
Далее бы, конечно, перейти к теоретически самому интересному моменту: к обсуждению отдельных подборок. Отследить их динамику, влияния и взаимовлияния на поэтику соседей по региону. Однако это будет уже не рецензия, а совсем-совсем другая и очень большая работа. Думаю, и не индивидуальная. Скажем, на мой вкус подборка Ивана Козлова – лучшая во всей его поэтической биографии. По сути, в литературу он ярко вошёл в 2011-м году публикацией в журнале «Знамя» с повествовательно-фантасмагорическими текстами об отпиленных головах и Вселенной, натыкающейся в процессе своего расширения на стенки очень крупного желудка. Не так давно была публикация в «Волге» с абсолютно иными стихами. А тут вот очень удачное сочетание разных линий в творчестве хорошего, но малопишущего (малопубликующегося?) поэта.
Напротив, Инна Домрачева пишет довольно много, и её подборка в «Паровозе» являет собой очевидный контраст с книгой «Лёгкие». Скорее, возврат к нервной и прямо воздействующей на автора поэтике прошлых лет, отражённой, кстати, в третьем томе многократно упомянутой тут Антологии. Даже некоторые стихи перекочевали из той публикации в новую. Но в целом обертонов стало куда больше.
Честно скажу: вот так высказываться в объёме одного-двух абзацев по каждой подборке весело, но контрпродуктивно. Всё-таки альманах «Паровоз» получился цельным объектом, отражающим очередной этап развития УПШ. И, кстати, стал уже источником ряда литературных и окололитературных процессов. На основе текстов этого сборника было проведено полтора фестиваля: отдельный и большая программа в рамках пермского «Компроса». Марина Волкова составила из анкет авторов, не вошедших по причине объёма в том, раздел на сайте УПШ «Культурная история поэта». Всегда ж интересно понять истоки творчества. Или хоть попытаться.
И ещё один, но далеко не последний в своей важности момент. Мы довольно уверенно говорили о грядущем томе Антологии УПШ. Даже предполагали его формат. А вдруг этого тома не будет? Или он выйдет сильно поздней? Что тогда? В чём будет заключаться самостоятельная культурная ценность альманаха? Помимо собственно представления поэтов, конечно?
По моему мнению, альманах этот кажется очень хорошим прецедентом сотрудничества писательского союза и неформально сформировавшейся структуры. Хотя, повторю, структуры, явно скреплённой деятельностью одного человека с довольно небольшой группой коллег. Прежде всего: факт членства в СРП (равно как и в любом ином союзе) роли для включения в сборник не играл. Значение имело качество текстов и воля составителя. То есть в данном случае Союз писателей отлично выполнил одну из своих базовых функций: представление читателю интересных и состоявшихся авторов.
Отлично была решена и проблема региональной привязки. К примеру, «Всероссийский журнал поэзии ЛиФФт» задумал интересную акцию по представлению в своих номерах поэзии разных регионов. Дело хорошее, но расположенные рядом Московская и, скажем, Владимирская области оказываются в довольно неравных условиях. Там просто разная концентрация поэтических сил. Или, к примеру, Свердловская и Курганская области тоже различны в своём литературном весе. В данном же случае всё получилось очень сбалансированно на уровне представления большого региона стране. Про внутренний дисбаланс с некоторым ущемлением Перми я уже сказал.
Естественно, УПШ – случай особый. История школы прослеживается едва не на сорок лет вглубь. Однако варианты, думаю, есть. Допустим, регион Средней Волги мог бы презентовать через участие в подобном проекте Сергей Сумин и его издание «Графит». «Волга», всё-таки, не региональный, я б сказал, демонстративно не региональный журнал. Очень интересным мог бы оказаться номер, представляющий поэтов Русского Севера – Вологодскую, Ярославскую, Костромскую, Архангельскую области. У прозаиков из тех краёв получается крайне удачное взаимодействие на базе журнала «Октябрь». Русский юг в широком диапазоне – от Майкопа до Курска – тоже был бы интересен.
Словом, как обычно: состоявшийся и удавшийся замысел порождает множество других идей и концепций. А вопросы и лёгкое ворчание – так они всегда будут, это неизбежно.