Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2018
Мой отец, Тарасов Алексей Иванович, был расстрелян 13 августа 1938 года в лагере на прииске Мальдяк Магаданской области Сусуманского района. В этот день вместе с ним было расстреляно 127 человек. Это был второй приговор. По первому в 37 году он получил 5 лет лагерей.
Отец родился в 1899 году в бедной крестьянской семье пятым ребенком в селе Перекопное Ершовского района Саратовской губернии (бывш. Самарской). В 1921 году окончил Вольский сельскохозяйственный техникум, в 1927 году – Ленинградский сельхозинститут. Женился. После окончания родители работали в Сибири.
В 1936 году отец работал в Облплане г. Абакана Хакасской АО Красноярского края. С ним работал М.А. Коваленко, сосланный из Ленинграда за какие-то провинности. Коваленко арестовали после доноса редактора газеты «Советская Хакасия». Он критиковал редактора за неинтересную газету, предлагал свою помощь. В ответ – донос. Отца сначала вызывали как свидетеля, потом арестовали. НКВД «организовало» группу из 5 человек во главе с Коваленко. Были арестованы Василевский И.К. – ветврач, Канцлер В.П. – землеустроитель, Куликов В., Шишкин.
Я смотрела дело из Красноярска, присланное по моему запросу. На допросах все вопросы касались Коваленко: где встречались? о чем говорили?
Обвинили в контрреволюционной троцкистской деятельности, статья 58-10, часть 2. Тройка приговорила Коваленко – к расстрелу, остальных к 5 годам лагерей. Отец своей вины не признал. Была справка в деле от врача, где отцу предписывался легкий режим работы из-за плохого состояния здоровья. Шишкин на допросах признал свою вину и оговорил всех. Отсидев срок, он вернулся в Абакан, каялся, плакал, просил прощения у родных.
В июле 1937 года отец был этапирован на Колыму, на прииск Мальдяк.
После того как забрали отца, маму кто-то предупредил, что начали арестовывать жен, надо уезжать. Она, взяв меня и бабушку, уехала в Саратов к брату отца.
В 1956 году, по запросу мамы, прислали из Магадана документ о реабилитации и свидетельство о смерти. 13 августа 1939 года умер от абсцесса легкого.
В 1990 году, когда я запросила Магаданское КГБ о месте захоронения, так как собиралась лететь в Магадан, прислали новое свидетельство: причина смерти – расстрел 13 августа 1938 года.
В августе 1990 года мы с мужем прилетели в Магадан. В КГБ мне показали дело отца. В деле доносы от Михно и Вартанова с обвинениями в саботаже, невыполнении плана. Член саботажной группы Шестакова, Тарасов своей вины не признал. На тонкой папиросной бумаге был напечатан приговор группе из 15 человек: расстрелять. Михно, Вартанов и Шестаков тоже были расстреляны в один день с отцом.
Из Магадана мы улетели в Сусуман, из Сусумана переезд на рейсовом автобусе в Мальдяк. Там нас встретила Солоницкая Людмила Кузьминична, работник прииска, и повезла на автобусе на место расстрела, Гаранинскую сопку. Пустынная, покрытая редкой растительностью сопка. Никаких памятных знаков, крестов над этими страшными братскими могилами. Сопка названа по фамилии одного из магаданских палачей.
Людмила Кузьминична прислала мне книгу «За нами придут корабли», вышедшую в Магадане в 1999 году. Это список реабилитированных, чьи смертные приговоры приведены в исполнение на территории Магаданской области. Из этой книги я узнала, как проходило в те августовские дни «следствие» на прииске Мальдяк: помощник начальника 1-го отделения НКВД СССР Боген, командированный в декабре 1937 года в Магадан, за свои зверства в дальстроевском УНКВД будет привлечен к уголовной ответственности. Один из свидетелей по его делу А.В. Гарусов на допросе 28 апреля 1939 года показал следующее:
«В начале августа 1938 года я был командирован начальником РО НКВД Мельниковым на прииск Мальяк в распоряжение Богена. Боген поручил мне и группе товарищей проводить следствия, давая сроки: за 3 часа заканчивать 20 дел. Когда мы ему жаловались на непосильную работу, он приказывал бить арестованных, получать показания, что мы и делали. Боген сам показал нам пример, вызвав одного заключенного, он избил его кочергой, после чего и мы били чем придется.
10 августа приехал капитан госбезопасности Кононович с прокурором Метелевым в 2 часа ночи и к 6 утра рассмотрели более 200 дел, из которых 133–135 приговорили к вмн.
Прокурор на арестованных не смотрел и ни с кем не разговаривал».
«Председатель тройки УНКВД по ДС Павлов, видимо, поставил свою подпись позже».
В книге список – 7600 человек. Составитель считает, что будет дополнительный список – несколько сот человек.
Если еще учесть, что убитого человека записывали умершим от абсцесса легкого, то на сколько увеличится этот список?
Умершие от голода, холода, несчастного случая, застреленные при побеге или по прихоти охранника – их тысячи. Врач прииска Мальдяк Репьева Т.Д. вспоминает, что в 39 году умирало по 250 человек ежемесячно. Шаламов свидетельствует, что когда начальником лагеря на Мальдяке был некто Парамонов, ежедневно на прииске погибало до 30 человек. Двух недель здесь было достаточно, чтобы человек превратился в доходягу.
Вот в таком страшном месте мы были.
Жители Мальдяка продолжают добывать золото. Иногда бульдозер выворачивает кости несчастных мучеников.
Я очень благодарна Л. К. Солоницкой за внимание, доброту, участие. Мы с ней до сих пор переписываемся. С сотрудниками она несколько лет подряд ездила с цветами 13 августа на сопку, к тому дереву, где мы оставили свои цветы.