и др. стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2017
Метельков Антон Сергеевич родился в 1984 году в г. Новосибирске. По первому образованию – проектировщик радиоэлектронной аппаратуры, по второму – режиссер любительского театра. Работает библиотекарем в ГПНТБ СО РАН, там же учится в аспирантуре. Автор сборника стихов «Футляр» (2015). Публиковался в журналах «Сибирские огни», «Урал», «Наш современник», «Дальний Восток» и др. Участник и организатор многочисленных поэтических акций в Новосибирске и других городах России. Редактор культурного путеводителя «Речпорт». Член Союза писателей России.
***
зебры-зебры, вы березы?
мы березы, да-да-да!
мы покинули колхозы
улетели навсегда!
зебры-зебры, что вам снится?
корка хлеба в облаках
снежный иней на ресницах
и есенина строка
***
твой французский маникюр
не излечит целлюлит
александр сергеич шнур
приступ острова бали
утоли мою тайгу
у майора две ноги
там где утром был шойгу
будет вечером айги
***
есть ли свет в конце тюленя?
есть ли люди там на судне?
люди все позеленели
жадность размешав в простуде
зеленее стали воды
зеленее стали травы
как соленый вкус свободы
их заморские приправы
ты плывешь себе на льдине
сверху небо, снизу небо
сгусток штрих-пунктирных линий
маленький детеныш нерпы
***
проснешься – уже не уснешь
тогда выползают из ниш
куница и, может быть, еж
чего, говорят, ты не спишь?
да-да – говорят, ты не спишь
маячишь по кухне как нож
бормочешь: ведь это стихи ж
проснешься – уже не уснешь
полкухни за сон отдаешь
полкухни оставишь на чай
проснешься – уже не уснешь
а если уснешь – не серчай
***
звездочка, сто пять, решетка
и на крыше гребешок
дочка спросит: где мишутка?
и ответит: он ушел
он ушел, кудрявый мальчик
затерялся во полях
где вчера звенели матчи
а сегодня на нулях
спотыкнулся, замер счетчик
и молчит: присядь со мной
пусть твои румяны щеки
отольют голубизной
как на небо любоваться
с запрокинутым лицом
похмелясь дурным баварским
под газетным под листом
ты сопишь, хрипишь и бредишь
пугачевою храним
ты обратно не приедешь
очарован и раним
путешествие в обратно
кто-то строго запретил
машут крыльями ворота
без руля и без ветрил
***
нас лето словит на весну
словариком простым и праздным:
побудь со мной, хмельным и грязным
бычком качаясь на плаву
бычком качаясь на плаву
лучом вечерним истончаясь
продребезжав стаканом чая
заваривая в нем листву
заваривая в нем листву
со сладким ароматом тленья
а жизнь могла бы быть горенье
а смерть бывает наяву
а смерть бывает наяву
и человечек засыпая
продребезжав стаканом чая
уходит в вечную листву
***
льется с неба лунный свет
обь стянуло рукавами
дочь проснется со словами:
расскажи о рождестве
свет впадает в каждый дом
подо льдом замерзли рыбки
дочка спросит: от улыбки
им теплее подо льдом?
улыбнется как во сне,
ей одной понятной шутке
что сказать такой малютке
если всюду этот свет?
если ночь – уже не ночь,
если сами мы – как дети
новорожденной планете
уподоблены точь-в-точь
если все на этом свете
для тебя. и дремлет дочь
***
прищемить полоску света
что могло бы быть больней
а при взгляде с того света
этот кажется белей
опустить в почтовый ящик
пару-тройку голубей
а для всех сыгравших в ящик
нету слова хоть убей
так смеются молодые
в старом фотомираже
все кто были молодые
не состарятся уже
***
перелистывать зимний альбом
любопытно смешливой сороке
пораженье в сраженье со львом
не грозит штукатуру на стройке
оборвется цепочка следов
не в плюще под змеиной горою
безнадежное слово любовь
штукатур штукатуркой укроет
бесконечное слово любовь
разлетится на птичьих языках
закрывается зимний альбом
и звучит не смолкает музыка
***
любовь не терпит много гитик
но просыпаясь по ночам
я вижу спутник на орбите
и стену цвета кирпича
мне спутник подмигнет печально
стена сочувственно смолчит
и я пойду поставлю чайник
а в это время кирпичи
меняя времена и нравы
рисунок выстроят иной
и станут как бы переправой
в тот мир, который за стеной
любовь не терпит нетерпенья
но с каждым новым кирпичом
я вспоминаю: ветер – пенье
осталось вспомнить лишь – о чем
***
система станиславского гласит
что нужно быть потерянным в лесу
и боже упаси на небеси
изобретать себя подобно колесу
система мосина в своем алаверды
до киева играясь увлечет
услышь плесканье незадачливой звезды
в ведре, что вынет деревенский звездочет
системно размышлять не запретишь
прилег усталый логик на крыльце
и всюду тишь да гладь да гладь да тишь
лежишь и спишь, и кончились кц
***
мы с тобою жгли костер
он был чистый как вода
и под шепот трех сестер
к нам пришел жан-люк годар
примостившись на бревне
доставая портсигар
он сказал тебе и мне:
мне не чужд ваш перегар
там, где сизый ходит дым
там, где черный дремлет лес
там я стал совсем седым
персонажем ваших пьес
и теперь мне все одно
хоть в пучину, хоть в острог
если есть у мира дно
я найду там пару строк
мы сидели у костра
ночь качалась на весах
и тропинку до утра
освещал вишневый сад
***
как говорил один известный лосев
врагу не продается брат иосиф
увы, не по карману он врагу
как хороши прогулки в сентрал парке
где как придурки, сиречь как подарки
приляжем мы навеки на лугу
как две скульптуры из макулатуры
осадки мировой литературы
собою недовольные вполне
скажи-ка, брат, ведь жизнь прошла недаром
пропахнув дымом дегтем скипидаром
в безвыйгрышной игрушечной войне
***
вражда враждой, а табачок-то общий
чинарик шел по кругу не спеша
как часовая стрелка, как извозчик
в котором еле теплится душа
на карусели нового столетья
хрома лошадка, да и сам он хром
поднимем тост за возвращение в сорренто
где солнце дозревает между крон
где те из нас, кто был однажды молод
на цыпочках дотянутся к столу
перевернуть пластинку, чтоб не смолкла
мелодия, кольнувшись об иглу