Рассказ
Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2016
Вадим
Шамшурин родился в 1980
году в г. Клайпеде (Литва). Окончил факультет
географии и геоэкологии СПбГУ. Публиковался в журналах «Дружба народов»,
«Урал», «Сибирские огни» и др. Живет в Петербурге.
Кошка
осторожно перебежала через участок и скрылась под крыльцом. Тут же она
вынырнула с другой стороны и проскользнула в дверь. Запрыгнув на стол, а затем
на подоконник, она в напряжении, словно мышь, готовая в любой момент при
опасности дать деру, стала есть.
Дом
пуст. Дети играют в песочнице. Но песочные дороги и замки стремительно могут
оказаться забытыми, дети могут вспомнить про кошку, вновь поймать ее.
Воздух
дрожит от зноя. Поселок в оцепенении. Вдалеке слышно, как монотонно постукивают
колесами грузовые вагоны. Радио то тише, то громче бормочет новости.
«В
результате артиллерийского обстрела жилых районов погиб ребенок и пять местных
жителей, правительственные войска отрицают факт применения артиллерии, обвиняя
в этом противника…»
Но
новости быстро заканчиваются, вновь играет музыка.
Мысли
медленные, едва ворочаются, неповоротливые, как земляные пчелы. «Потому что
шмель живет в норах», – говорит сестре мальчик.
Кошка
сидит на подоконнике. Она смотрит через окно. Насекомое ползет по стеклу, и
кошка внимательно наблюдает. Солнце припекает, и насекомое выползает из поля
внимания, глаза заволакивает то ли от сонливости, то ли от тепла, наполнившего
кошку, словно бурдюк.
Но
вдруг глаза ее расширяются, она в одно мгновение вскакивает и стоит
вздыбившись. Где-то рядом большая опасность. Чувствуя своей маленькой душой:
что-то стремительно приближается. Прячется под стул и ждет, но в доме тишина,
от легкого сквозняка шевелится занавеска и слышно, как снаружи шелестят кроны и чирикает какая-то небольшая птица.
В
дом входит мужчина. Он шагает тяжело. Следом за ним, как бы догоняя, но не приближаясь, появляется женщина. Кошка теперь видит,
как сгустился вокруг женщины воздух.
–
Я прошу тебя, – еле слышно говорит женщина.
–
Я иначе не могу, – не поворачиваясь, застыв у окна, отвечает мужчина.
Кошка
прошмыгивает сквозь ноги людей через открытую дверь. Снаружи мир сразу
светлеет.
Кошка
не может понять, как и зачем она ловит птиц. Стремительные и юркие, в
определенный момент они становятся медленными, они, словно зная, что им не уйти,
лишаются воли и застывают на земле или уже в воздухе. Кошке только и остается,
что прижать их хвост лапой. И даже отбиваясь от нее, теряя перья и отчаянно
щебеча, они ей полностью покорны. Их держит уже не кошка, а прирожденный страх.
Смерть с безудержной прытью, судорогами, распыляет себя в их крови.
Дети
уже спят. Женщина плачет, но бесшумно, только слезы капают с подбородка. Она
складывает вещи в сумку, мужчина сидит, хмуро, чуть ли не со злостью смотрит
куда-то вбок.
–
Это быстро закончится, – то ли ей, то ли себе говорит он.
Когда
вещи собраны, женщина садится по другую сторону стола. Они сидят
молча, только слышно, как тикают часы. Кошка прыгает на стол и ласкается. Но
никто словно не замечает ее. Мужчина поднимается, идет в комнату, где спят
дети, поправляет одеяла и целует жаркие со сна лбы.
Дверь
наружу открыта. Снаружи непроглядно темно и голосят в лесу птицы. Единый силуэт
на фоне прямоугольника дверного проема разделяется, мужчина вытирает с щек женщины слезы.
Кошка
следует одно время за ним по дороге вдоль поселка, но он идет дальше, и она
останавливается, смотрит, как в темноте растворяется его запах. Далеко за полем
что-то вспыхивает, быть может, это всего лишь зарницы.
Стоит
жара, с кустов черничника осыпаются листки и ягоды. Губы, языки и пальцы у
детей синие. Кошка где-то в траве, ее не видно, только время от времени она мяучит то там, то тут, то ли зовет куда-то, то ли ищет
чего. Женщина бледна и насторожена, она смотрит то на детей, то на небо. Там
гудит, словно это фильм про немцев, самолет. Гул удаляется и постепенно
растворяется в шелесте крон. Кошка не дается на руки, но все время тут, рядом.
Воздух
все больше и больше разбавляется опасностью. Она идет волнами, все мощнее и
мощнее, позванивают стекла в окнах, и слышны далекие раскаты. Небо у горизонта
вспыхивает и по своду ползет пелена, то ли чьи-то души, то ли дым. Женщина
переносит теплые вещи и одеяла в погреб. Лицо ее
каменное. Дети притихшие.
–
Это люди убивают друг друга, – говорит
мальчик девочке.
Женщина
шикает на него. Кошка заглядывает в погреб, из него тянет холодом и сыростью.
Но что-то там тихо скребется. Глаза у кошки разгорается, кончик хвоста
подергивается. Уже совсем скоро она возвращается из погреба с полудохлой мышью
в зубах. Кладет на порог. Кошка всегда кошка.
Страшно
ночью. Дети беспокойно спят. Взрывы раздаются совсем близко. В свисте, с каким
снаряды рассекают воздух – сковывающий волю, животный потный страх. Кошка
вырывается и убегает, когда женщина пытается ее, как и плачущих спросонья
детей, спустить в погреб. Ударной волной выбивает стекла. Кошка воет и шипит.
Она вздыбилась перед домом. Она готова сцепиться с этим непонятным страшным
невидимым зверем, что стремительно несется на нее. Она прыгает навстречу, но
движения ее медленные, чужие, словно она какая-то глупая птица.