Стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2016
Рафаэль Шустерович родился под Москвой, до 1993 года жил, учился и работал в Саратове, с 1993 года – в Израиле. По профессии инженер-физик. Поэт, переводчик стихов с английского и других языков. Публикации в журнале «Волга» с 2010 года.
***
держательница миров
мечтательница ядра
смени голубой покров
выйди на круг бодра
рука от плеча кругла
спина от бедра сильна
подальше лети мечта
вольней расходись волна
тебе охватить посметь
пространство в один гребок
закручивается смерч
раскручивается клубок
пожар
И опять над нами не каплет, над нами не каплет,
И клубится над нами дымами взамен огонь,
И приходится снова копоть руками лапать,
И въедается копоть в ладонь, копоть в ладонь.
Этот двор поставляет топор, этот – багор,
Этот двор несёт ведро, а в нём воды.
Этот двор… собственно, здесь и вспыхнул костёр –
За все его дворовые, роковые труды.
И кто теперь в огонь – захлебнуться гарью?
Была одна судьба – теперь другая.
И под ногой с молоком опрокинулась плошка.
И кто-то плачет в сторонке – пока немножко.
подорожник
Предположим, подорожник,
зелёной кожи листы,
стрелка я, а листок округлый –
листок это ты,
и у этой двойчатки
сущность клетчатки,
лечебные свойства
гиппократова свода.
У тропы известковой,
осадочной белой тропы,
я – листок фартовый,
а стрелка – стрелка ты,
к ране приложи,
два слова скажи,
по карманам ножи –
тихо лежи.
Подорожник устойчив,
подорожник вооружён,
на ветру сточен,
в небесах отражён,
господин художник,
нарисуй подорожник –
листок да стрелка,
всего-то безделка.
Неутомима,
золотая ящерица мимо.
отрывок
Скучай, скучай, бессменный бес,
Пока твой Фауст не исчез,
Пока он впал в бездумный транс,
И на скамейке – Гюисманс,
Отведай собственной вины
И скрипок смуглой ветчины.
Скучай. В погожий день видна
За морем грозная страна,
Её туманный жирный край,
Туда плыви – и умирай.
О, список фараонов в ней
Длиннее списка кораблей.
Гляди в казённое стекло:
Непраздным тучам тяжело;
Три пальца вправо – вне земли
Влекутся цепью журавли,
И по волне бегут, легки,
Каракки наперегонки.
Играет с бесом человек –
И вот уже на стогнах снег,
Он заполняет черновик –
И вот он не скучать отвык,
И вот корабль, и беса прыть,
И вот сквозь зубы: утопить.
позиционирование
Закажем министерству пропаганды
короткий ролик: что-нибудь о стран-
ностях любви. Ведь там на должностях
сидят такие зубры – им, конечно,
заботы не составит расписать
минут на семь, а может, и на восемь
волшебное движение двух душ
друг к другу, и предчувствие разлуки –
пусть не сейчас, а где-то в обозримом,
нет, лучше в том далёком и туманном,
у входа в… нет, лучше не у входа…
Но нет, пускай они ломают перья,
долбят клавиатуру, жмут на Save
As, и опять перебеляют строки
сценария – с таким-то пониманьем
особенностей малых коллективов,
принципов лидерства, баланса сил,
основ мобилизации ресурсов
и мощи неосознанных инстинктов.
***
человечек соломенный
того и гляди сгорит
человечек несломленный
того и гляди воспарит
человечек глиняный
бумажный
вполне авантажный
бледный благородный вид
человечек бронзовый
желудёвый
ветошный ртутный стеклянный
человечек розовый жёлтый пьяный
опоясывается жгутом
не знает что будет потом
скворечник №13, Винтертур
Хрупких бирюлек субтильные груды,
кряжей огрузлых глухие горбы –
в парке, где осень важнее причуды,
слаще бессмертья, прозрачней судьбы.
Стылое время – объект вожделенья,
код обнажения птичьих домов,
в пламя подбрасывает поленья
бескомпромиссных утренних снов.
Это ль не свет над Гельвецией, это ль
не опалимость безродных рябин,
нимфы, мелькнувшие бронзовым эхом,
памятью бёдер, и персей, и спин?
Vale, насельник, скворец или галка,
Пой, прославляя чужие миры:
Рыхлым пространством делиться не жалко,
бархатом хвои, штофом коры.
Номер тринадцать. Плещите, ладони,
алые – клёнов, златые – берёз,–
нам, выживающим, млеющим в зоне
крипты подвала от атомных гроз.
***
Почтовый ящик пуст. Полковнику никто
не скажет: посмотри, что пишут с континента.
Полковнику никто не проверяет пульс,
пиявок не несёт, не требует контента.
Слова, слова, слова не значат ничего,
не значат ничего дела, кресты, погоны.
Отпаренный мундир, седая голова,
и каждый третий шаг приветствуют вороны.
Калитку на крючок, на передержку дни,
на проволоку въезд, на выволочку память.
Скитайся в темноте, мучительный зрачок;
Не видя высоты, как долго можно падать.