и др. стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 9, 2015
Елена Генерозова родилась в Новосибирске, выросла в поселке Северный на границе Московской и Тверской областей. Училась в художественной школе, закончила биолого-химический факультет МГПИ им. Ленина. Автор книги стихов «Австралия» (Воймега, 2012). Поэтические подборки и критические статьи выходили в журналах «Новый Берег», «Новый Мир», «Знания – Сила», различных бумажных антологиях и сетевых изданиях. Живет в Москве.
***
«тот, чья
кровь теплей, чем у трав»
Вася Бородин
Приведет на ночлег
Бравый бог огнестрельный дневной амур
Ляг и глаза закрой
Разница температур
Не для тебя всё еще человек
Скоро станешь травой
Те что летят
Где-то (пока не здесь)
Эти секунды будущего хранят
Ссылку на внешний вид
Как он выйдет весь
Точное знание полный видеоряд
Как он будет убит
Там на холме
Встретятся наконец
Створки времен смыкая здесь и сейчас
Не потревожив осок но примяв чабрец
К холоду привыкая как в первый раз
К долгой зиме.
***
«Становиться
водой…»
Тур Ульвен
Смотри
Как трудно говорить, о том, что там
Качается внутри
Где город взят
Как рыбы слов к враждебным берегам
Послушные скользят
И русло из другого рукава
Густая речь горячий вязкий клей
Но если надо пой
Почувствуешь как темные слова
Становятся светлей
Становятся водой
Смотри
Как пена дней с собой несёт
И щепки и плевки
Ее движенья медленный полёт
Ее холмы легки
Всем радугам очищенной земли
Ее полезен труд
Но время проседает, стерегут
Огниво подготовили и трут
Где улья развели
Смотри
Как встали все в такую рань
Не потревожив пчёл
Как кровью бурой пропиталась ткань
И мелкий дождь прошёл
Забыли и давно не на войне
Среди полей
Бедой
Засеянных довольны мы вполне
И пятна на руках и полотне
Становятся
Становятся светлей
Становятся водой.
***
Посреди нашей привычной тьмы
Если светить в упор
То такая жесть
Не свети
Сами мы
Будем, понятно, ночной дозор
Кто ты есть
Расскажи как ветреные собой
Кроны гудели пока оттуда шагал
И бродячий цирк костёр на той стороне
Жег над черной водой
Ярок но мал
Только не
Не говори о сне
Пересчитай нам всех овец и слонов
Перескажи про ночной полёт
Ври про всё тем кому не до сна
Знаем давно слабое ты звено
Гаснет фонарь твой твой хронометр врёт
А сверять часы не те сейчас времена
Говорят что там откуда ты шёл
С тенью наедине в ветреной тишине
Не долетают звуки не метит зрак
Там такой прикол
Все там спят без задних и в этом самом во сне
Видят то чего нам не видно чувак
Ни костра в нём ни старого шапито
Только то что будет безразмерная жуть
Где какая должна случится беда
Это что
Главное не заснуть
Только жить только не навсегда.
К Сестию
Действительность попробуй заслони,
Но молодые листья – им под силу.
Всем странностям и чудесам сродни –
Вскипевшей зеленью размыть черты
Слепых дворов, неровных стен унылых
С древесной высоты.
Смотри – весна. Что там тебе нашепчет
Гораций на бегу – не верь, всё смех.
Умрешь, но не сейчас, фигура речи –
Вот что такое смерть, и сад в цвету,
И майский жук раскрылся, как орех,
Проросший на лету.
Сапфическое
Не ломай, притворщик, себя и карму.
Разве я не знаю, что ты, красавец,
Мой короткий стан и рябую рожу
На дух не сносишь?
Мне тебя прочесть, как простую книгу.
Всё уже случалось со мною в жизни:
Полуночный жар, горловое пенье –
Вам и не снилось.
Ничего здесь нового не изведать,
Больше, меньше ненависти ли, любови –
Так случилось, что масса вещей на свете
Не доставляет.
Но сегодня – чудо смотреть и видеть!
Красота твоя, что граненый кубок,
Преломляя свет при любом движеньи,
Веселит, печалит.
Веселит – потому что отрада сердцу.
Потому печалит, что мимолетна:
Не успеешь моргнуть, а ОН незаметно –
Глядь! – и подкрался.
Кто юнец сегодня назавтра старец,
И, когда пойдешь по моей дороге,
Не ищи цветов, не вернется эхо
В поле утраты.
Два вольных перевода из У.Х. Одена.
1.
Про то, как жил, узнаете из книг:
Как испарилась молодость, как зол
Был на отца, к чему привык
За годы странствий, и куда пришел,
Влюбленный шут, стервец, хулиганьё
(Любой ценой, но двигаться вперед),
Ждал весточки – той самой – от неё –
Той самой, что не ведала невзгод.
И внутреннее зрение само
Меняло цвет, и звук, и времена:
Он видел, замерев в конце строки,
Что в комнате, закрытой на замки,
Она, вздохнув, садится у окна,
Чтоб написать заветное письмо.
2. Рембо
Ночёвки, запах шпал, дерьмо небес.
Ни спутники, ни темнота, ни голод,
Но ложь риторов – вымерзшая взвесь
Рванула кран: поэта создал холод.
За выпивку платил другой скорбец.
Надраться в хлам, не брезгуя нимало,
Кладя привычным глупостям конец.
Пока жила, бессилье отступало –
Поэзия, болезнь! – из внешних сфер,
Как шум, в ушах звучащий, как лавина,
Всем адом детства жаждущая быть,
Гналась за ним сквозь Африку. Остыть.
Есть новый облик – сын и инженер,
Приемлемый для лживого мужчины.
***
Дальше, дальше,
Вглубь коридоров заброшенного завода,
По пути истребляя
Толпы брызжущих кислотой, огнеупорных монстров,
Чтобы расширить наш арсенал и подняться на уровень выше,
Где добыть перевязочных средств и немного добра
После очередной передышки.
Дальше, дальше,
По заросшей дороге к ручью, вниз по реке в лодке,
Где у самой воды костер красные вьет рога, коптящие ветви ивы,
Собирает вокруг людей: кто-то один перебирает струны гитары,
А потом говорит что-то важное – что? – с середины реки не слышно…
Дальше, дальше,
Напрямик, через железнодорожную насыпь,
Мимо оставленных ферм и полей с цветущим люпином,
К самому новому из всех местных строений,
Дверь, обитую шифером, потянуть за щеколду,
Выпустив стадо мух и сладкий запах выстоявшегося тлена,
Сообразить, как во сне,
Что мы совсем опоздали.