Антон Ерхов. Горизонт // «©оюз Писателей». 2015. № 16
Опубликовано в журнале Волга, номер 9, 2015
Антон
Ерхов. Горизонт // «їоюз Писателей» (Харьков). 2015.
№ 16
«Широкому читателю» имя Антона Ерхова почти не знакомо. «Узкому», впрочем, тоже – на выход его дебютной книги «Дремлющие башни» (Харьков, Фолио, 2010), а также россыпи прозаических публикаций в литературных журналах и интернет-изданиях не отозвался пока ни один критик. Надо исправлять ситуацию, ведь поговорить есть о чем! Особенно в контексте нового романа «Горизонт» и нынешних непростых отношений между Россией и Украиной.
Ерхов – одновременно и русский, и украинец. Его биография тесно связана с двумя странами: родился в Норильске, в двенадцатилетнем возрасте вместе с семьей перебрался в Запорожье, годы молодости прошли в Харькове, и лишь последние шесть лет писатель живет в Москве. Отсюда – неоднозначные оценки понятия «родина», отразившиеся в романе. Какую страну считать родной? Когда-то вопрос казался абсурдным, а сейчас стал принципиальным, политическим. Путешествуя вместе с героями по настоящему, Ерхов постоянно обращается к прошлому. Как личному – воспоминаниям из девяностых, так и общественному: «Прошлое – миф, золотой век, “эх, были”, “ах, были”, “да, были”. Свершенное и совершенное – ни убрать, ни добавить (попробуй извлечь корень из минус одного – получишь «error»)». Но история доказывает, что каждое новое поколение властителей «корень из минус одного» упорно пытается извлечь. Действие романа происходит в Запорожье, улицы которого не раз меняли имена. Архивы сообщают: первая волна переименований пришла с установлением советской власти, затем таблички на домах и надписи на картах на свой лад переделали гитлеровские оккупанты, после освобождения Запорожья от фашистов вновь случились перемены в названиях, далее ряд новых имен появился с развенчанием культа Сталина и, наконец, большая волна смыла советское наследие, когда Украина обрела независимость. Волна эта оказалась не последней – нынче в отдельных городах и весях незалежной продолжают стирать топонимы, хоть каким-то боком имеющие отношение к России. В одной из глав романа персонаж остановится у грандиозного памятника Ленину, вспомнит процесс его создания и шутливые народные байки о «Вовке Каменном», а потом, вернувшись на съемную квартиру, включит ток-шоу, гость которого – политик Менташко – расскажет «о концепции забывания, или даже шире – национальной программе забвения». В соответствии с ней граждане страны «смогли бы забывать определенные события, происшествия». В начале 2015 года данный монумент – к счастью, безрезультатно – пытались разрушить радикалы, а в официальных кругах Запорожской области продолжает обсуждаться вопрос о возможном демонтаже памятника как символа тоталитарного режима. К слову, харьковский памятник Ленину год назад был безжалостно уничтожен. Привлекает внимание также комментарий редактора Андрея Краснящих к эпизоду, где героиня произведения Аня вспоминает харьковский монумент в честь провозглашения Советской власти на Украине, метко прозванный жителями «Пятеро из ломбарда». В сноске Краснящих подчеркивает, что памятник, установленный в 1975 году и давно ставший народной достопримечательностью, был «снесен в 2011-м по решению кернесовского горсовета. На его месте поставили Памятник независимости Украины (“Девочку на шаре”)».
Стратегия Ерхова – показать все имеющиеся точки зрения на существующие проблемы. С целью глубинного осмысления истории в повествование вводится неразлучная троица персонажей – Колодезный, Полевой и Межник. Характеры прорисованы резкими штрихами, без иносказаний и намеков. Трус – Балбес – Бывалый. Пешка – ферзь – король. Автор занимается универсализацией судеб: в мире много духовно слабых колодезных, ни на что не способных без сильных полевых, при этом им необходим умный и хитрый межник. Фамилии со значением: в колодце самое важное скрывается ниже уровня земли, поле – широкое надземное пространство, межник – полоса между. Граница, иными словами. С какой стороны Россия, с какой Украина – каждый решит сам. Очутившись на лекции под названием «Страна Оз и кризис современности», троица услышит: «Железный Дровосек живёт прошлым, – голос лектора зазвучал вдруг громче, – Страшила – настоящим, Трусливый Лев мечтает о будущем. Элли же – будто связывает время в единое целое: у неё есть и прошлое – Канзас, по которому она скучает; и настоящее – новые друзья и дорога в Изумрудный город; и будущее – Гудвин и возвращение домой. Важно отметить, что Канзас для Элли – это не бег-ство в прошлое». Реминисценции не случайны. Шутка о том, что название страны из серии книг Фрэнка Баума в русском переводе надо читать как «Страна ноль-три» – страна, которой срочно требуется скорая помощь, – придумана десятилетия назад. Однако намек двухмерен и касается не только отношений между Украиной и Россией, а также нынешних общественно-политических и социально-экономических положений двух стран, но и психологических портретов героев. Создавая личные истории персонажей, Ерхов исследует истоки страхов разных типов личностей. Колодезный, как Трусливый Лев, смотрит только в будущее и стремится забыть о прошлом, поскольку в нем по-прежнему сидит тот самый мальчишка, не решившийся когда-то на смелый поступок. У Полевого – Железного Дровосека – напротив, сердечные краски судьбы с детскими приключениями и студенческой романтикой, оттенками и полутонами остались в прошлом, а в настоящем – ни дома, ни счастья. Для абсолютного прагматика Межника, живущего здесь и сейчас, «прошлое означало опыт. Из которого, в свою очередь, и складывался сам человек. Не зря говорят – повзрослел, стал опытней…». Для Межника взросление – это деньги, для Полевого – иное осознание возможной смерти, для Колодезного – секс. А кто же у Ерхова в роли Элли, если уж продолжать аналогии со страной Оз?
Главных героев в романе несколько. Трехглавый образ Колодезный – Полевой – Межник – не единственный на авансцене. В списке центральных персонажей выделяется Антон Полудницын. Молодой человек с прошлым – наиболее продолжительным в его жизни романом с Яной, настоящим – посиделками в кафе с Аней и ненавязчивыми разговорами об именах, религии, сказках и снах, а также будущим – романтическая линия имеет открытый финал. Плюс биографические черты: Антон Полудницын в некоей мере – автопортрет Антона Ерхова. Нельзя не сказать о еще одном главном герое – странном типе по фамилии Горизонт – самом загадочном в романе. А что такое «горизонт»? Граница (опять граница!) между небом и землей, к которой невозможно приблизиться, как ни старайся. Тот самый Гудвин из страны Оз.
Конструкция романа сборная. Путешествием из пункта А в пункт Б с традиционным числом остановок тут и не пахнет. Изначально возникает подозрение, что автор собрал воедино три никак не связанные друг с другом повести и, точно карточную колоду, перетасовал их главы. Более того, каждая глава изобилует эклектикой – вставными элементами. Новости о найденном трупе девушки, фрагменты дневника деда Антона, отрывки школьных сочинений по цитате из Борхеса, урок геометрии Сан Саныча, тексты писем Яны, словесные обрывки, на первый взгляд кажущиеся совершенно не к месту – тем, что по случайности ворвалось в роман из других произведений других писателей. Будто бы зритель вместо готового фильма увидел перепутавшиеся рабочие версии сразу трех кинокартин.
Параллели с кино продиктованы самим автором – к нескольким главам прилагаются саундтреки из фильмов. Ерхов приводит названия альбомов, а затем между абзацами – конкретных композиций. Видимо, читатель должен поочередно включать их для соответствующего настроения. Неплохой синтез искусств – литература, музыка и кино. Вот только такая экспериментальная проза делает книгу или толстый журнал недостаточными – требуется еще планшет или смартфон. Какие же фильмы вспомнил автор? Линия Колодезного – Полевого – Межника восходит к американской кинодраме 2002 года «Солярис» (Solaris) Стивена Содерберга и его литературному первоисточнику. История Антона и Ани опирается на «Одержимость» (Wicker Park) 2004 года Пола МакГигана. В основе образов Горизонта, а также Сан Саныча и мертвой девушки из вставок лежит ужастик «Лунатики» (Sleepwalkers) 1992 года Мика Гарриса. Культурными кодами роман изобилует: русские пословицы, цитаты из украинских рокеров и писателей-фантастов, европейские и американские психолого-философские идеи. Одни коды явно просматриваются, другие заложены в ткань «Горизонта». Под сюжетной оболочкой скрываются сказка, детектив, исповедь, городское фэнтези… И все это – при внешней событийной скудности. Герои бродят по городу и сидят в кафе, будто бы пребывая в ожидании Годо. Он же – Гудвин, он же – Горизонт. Человек, ворвавшийся из какого-то мутного зазеркалья и нарушивший привычный бег времени. Неспроста Горизонт рисует бабочек на салфетках, после чего рвет и сминает свое искусство. Еще одна отсылка к классике – убийство бабочки в давнем прошлом способно поменять ход истории.
Авторская фантазия и личный опыт Ерхова настойчиво перекликаются. Реальные наблюдения получают неординарные продолжения. При этом для писателя важна каждая деталь наблюдаемого объекта. Александра Кабакова – любителя обстоятельных «вещных» описаний – прозвали «певцом пуговиц». Ерхов – певец интерьеров: каждое кафе, каждую квартиру, каждый закоулок города, куда попадают его герои, прозаик оживляет, заботливо расставляя мебель и уделяя внимание даже зубочисткам на барной стойке. В чувствах героев, напротив, сплошная энтропия – отсутствие упорядоченности. Возможно, именно эта особенность и мешает романам Ерхова пробиться к «широкому читателю» – хаотичность и многослойность воспринимаются непросто. Правда, в конце «Горизонта» звуки, казавшиеся разрозненными, сливаются в единую симфонию.
За горизонтом может прятаться как будущее, так и прошлое, а по дороге в Изумрудный город будут встречаться как добрые, так и злые волшебницы. Как говорится, смотри, не перепутай! Выбраться из королевства кривых зеркал куда сложнее, чем в него попасть.