и др. стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 7, 2015
Елена Дорогавцева родилась в Москве в 1977 году. Окончила Институт государства и права РАН по специальности «правоведение». Печаталась в журналаx «Октябрь», «Арион», «Дружба Народов» и др. В «Волге» публикуется впервые.
слово
По позвоночнику вверх, к аорте, через все трещинки в позвонках,
через нарост горба (сколиоз вопроса), отдаваясь гудящим эхом
в печени, в селезёнке – в уши, в желудок. так
болью тягучей, сладкой бьётся и растекается смехом
на мельчайшие «до», на слоги. пока оно там, внутри,
тычется в липкий и влажный космос, рождая атом,
всё твоё бесконечное «посмотри», всё твоё неизбежное «виновата»
разваливается, разлетается на пыльцу цветочную,
на вечную мерзлоту планет, пока его ещё нет.
но вымученное, телесное, животное,
соединяющее мысль и мышцы,
выдыхается
и меняет состав воздуха,
преображает пространство –
льющееся, горячее, только твоё.
***
Осенней полумглы вливается раствор
в распахнутую форточку как в горло,
и по углам мешками глухоты висит-густеет.
Если взять альбомы и посмотреть на снимки или слайды,
то по оттенку угадаешь год.
У времени есть цвет.
Мне было пять.
я лезу на гармошку батареи, на подоконник.еле
достаю
до форточки двойной.и на носочках
тянусь, тянусь.и пальцами – двумя–
кручу задвижку.
Гул по всей Москве: гудок протяжный, низкий, безучастный.
сливаются гудки со всех сторон.
пустые улицы, никто не плачет, только
молчание–ни радости, ни грусти.
глухое ожидание.озноб.
и серое пальто висит в прихожей,
и в лёгких антрацитовая смесь.
***
Человек, сидящий на месте, тает как снег весной,
растекается как эскимо, заполняет углы квартиры.
надо чаще ездить, чтобы стать снова самим собой.
разденься и посмотри: разделительные, пунктиры,
в солёных ложбинах тела запах угольных поездов –
лента Мёбиуса – перемещение – возбуждающая щекотка.
внутреннее спокойствие точнее любых стихов.
что там хрипит в трахее, в пересыхающей глотке?
слово, стремящееся вовне, в итоге, входит в пике и
возвращается.
истина путешественника, правда вперёд смотрящего:
пейзаж раскрывается самобранкой на пикнике –
стыдливая самодостаточность настоящего.
***
Иногда мне снится, что я живу в центре города,
в чужой однокомнатной квартире.из
мебели
только венский стул, шкаф советских времён, трюмо,
в которое боюсь заглядывать поздним вечером.
книги и барахло лежат на паркете, я – на матрасе.
целыми днями смотрим в потолок и слушаем:
бывшие жильцы сбегают в носках по лестнице,
ключи-будильники, чайники перешёптываются,
соседка сверху отталкивается от пола шершавой пяткой:
трещинка на ступне – нерв, распоротый ракушкой.
море бьётся в её случайную молодость,
волна испуганно скручивает бигуди.
воспоминания и спасительная поспешность.
её шкаф скрипит от отчаяния.ёжится
и шуршит
мужской халат в целлофановом пакете.
она достаёт его вечером, прячет лицо в махру
и мастурбирует, чтобы уснуть.
мне снятся её сны:
свист проплывающих облаков, кровоточащая ранка.
***
Из сосновых-еловых иголок, прилипших к подошве,
можно выложить имя идущего вдоль по дороге.
машут крылья щитовника, ветер гуляет по лесу
между почкой и почвой, лишь папоротник задевая.
комариное облако движется за человеком,
нагоняя в тени, осеняя виски и макушку,
оживающей аурой, вспыхнув рубиновым брюшком,
освящая и кровью, и мясом, и лесом, и полем.
ты хотел быть и полем, и лесом, личинкой и рыбой –
будешь телом единым и плотью от плоти живой.
***
Слово – воздух, пыль насыщенной тишины,
разрывающейся от любого треска-
плеска весла, волны.
ты стоишь на краю и наводишь резкость
то на лодочника, то на сосны с той стороны.
открой объектив и получишь право ренты,
право расставить акценты,
выставить свет вдоль полосы пологой,
засасывать зыбкою почвой волглой,
коснувшись едва.
право быть резкой, строгой,
звонче второго слога, сладкою как трава.
видеть как под водою кучно идёт плотва.
на раз-два скрипят-раскачиваются мостки,
танцуют брейк, извиваются водоросли вдоль реки
и шипит осока сухая.
я не такая
как надо.
я стою на грани шума и пустоты.
я боюсь воды.этой толщи её
слоистой
илистой мглы, неизвестности, простоты
– ничего не бывает чистым.
всё что тянет на дно – урок!
не спасёт и шнурок
от страха
утонуть.
не тебе ли снится:
«Ха-ха»
– смеётся ветка, лопается под ногой.
и соскальзываешь, поднимаешь муть.
ил, заглатывая, клубится.
вот и воздух хлюпает над водою.
река не говорит с тобою,
не видит тебя – тебя нет.
потому что её оглушает свет –
прёт безоблачно, напролом.
или ты стоишь в контровом.