Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2015
Николай ШАТРОВ
(1929 – 1977)
ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО
***
На земле, на земле, на прекрасной земле,
Из которой растёт трава,
Хорошо лишь одно: жить с любимою мне
И придумывать ночью слова.
Говорить ей «проснись», а потом «улыбнись»…
Это лучшие в мире стихи.
Существуют, конечно, и низость и высь,
И немало другой чепухи…
Еще вслед
Посижу, попишу, покурю
Разве ты не достойна стиха?
Мы зарезали нашу зарю
Без ножа, без нужды, без греха.
Полежу, погрущу, подремлю…
Новый день. Новый свет, новый стих…
Не затем ли я ветер люблю,
Что душою навеки затих.
Патетическая соната
Ребенка носят на руках,
Чтоб он не плавал в облака,
Чтоб в жизни не терпел урон
И в небе не считал ворон.
Ребенка носят на руках,
Как песню на материках,
Как в сердце боль, как в сердце страх,
Как слезы в спрятанных глазах.
Вот отчего, вот почему
Мы поклоняемся ему!
Неотступное
Нет, глаза твои не померкли,
Что мои освещают сны.
Вечно в памяти, словно в зеркале,
Дорогие черты ясны.
Только нас разделила трещина,
Судьбы надвое рассекла…
Смотрит, смотрит и смотрит женщина,
Но не выглянет из стекла…
У двери
Еще успею нацарапать
Стихотворенье до утра…
Сплету декоративный лапоть
Крючочком на конце пера.
Какая Золушка примерит
Невзрачный этот башмачок,
В котором сбиты зад и перед,
Подошва смотрит на бочок?
Но это все мое богатство,
Надежда лучшая моя.
А вы не смейте прикасаться
К изделью грубого шитья.
У двери маленькая ножка,
Давно знакомая по снам…
Один шажок… еще немножко…
И слава улыбнется нам!
Про дождь
Я соскучился о дожде,
Барабанящем по трубе,
О соленой морской воде
И, наверное, о тебе.
Это было давно, давно –
То, что память сдала в утиль…
Мы сидели с тобой в кино
И смотрели дурацкий фильм.
На экране плясал гимнаст
С напряженно глупым лицом.
Ты сказала: довольно с нас
Этих драм со счастливым концом!..
Я забыл выраженье глаз.
У тебя, Королевы Снов.
Но всё помню смертельный пляс
На канате среди домов.
Стюардесса (миф)
Чертежи двадцатого века –
Над планетой авиатрассы.
Средь летящих есть ангел некий:
Стюардесса – помощник аса.
По рассказам, она прекрасна,
Рождена, как земные люди.
Только жить на земле опасно
Ей с такой голубиной грудью.
Трудно выдержать запах пота
И не вынести тяжесть жира…
О, заоблачная работа!
Не мужчины, а пассажиры…
Правда, есть мешочки для рвоты –
Всё же с поездом – несравнимо.
Стюардесса, мечта пилота,
Экстра-класс, валькирия-прима.
Сфинкс, загадка крылатой эры,
Почему обжила ты лайнер? –
Тем, кто в небо теряет веру,
Видеть ангела надо крайне.
И ещё одно объясненье
Гонят мысли о катастрофе
Эти гоночные колени,
Эти чашечки с крепким кофе.
Подсознательно мысль гнездится:
Ничего случиться не может,
Если с нами такая птица. –
Ведь она разобьётся тоже?!
И умеющему молиться,
И не смеющему – открою:
Падать с ней всё равно, что слиться…
– Чашку кофе мне, сеньорита!
Пингвины
Зимой молчишь ты от ангины…
А на шестом материке –
Там круглый год кричат пингвины
А пингвинячьем языке.
Они – как маленькие лодки,
Поставленные на корму…
Их вёсла-руки, словно плетки –
Летать им вовсе ни к чему.
Нельзя смотреть на них без смеха,
Напоминающих кули.
Им в холода не надо меха,
Владельцам сказочной земли.
На двух ногах – ну точно люди,
Забавный праведный народ,
Не поддающийся простуде
И не танцующий фокстрот.
Они не курят, не дерутся
И не читают глупых книг.
Живя без войн и революций
В стране похожей на ледник.
………………………………
О, ты, звучаньем соловьиным
Мне озаряющая тьму –
Скажи, ты хочешь стать пингвином?
И я с собой тебя возьму!
Совет
Не ройся в книгах, малых и больших,
В пыли томов, переплетенных в кожу:
Не больше правды, чем в стихах моих
Как люди все, и я лукавил тоже.
Улыбка девушки – твоей любви, –
Всех мудрецов мудрее и прелестней…
Вот истина, скорей её лови.
Пока она не превратилась в песню.
***
Бывает тишина такая,
Такая ясность на душе.
Как тень ушла кручина злая
И не воротится уже
Улыбка радостная в небе.
Всё тихо. Ветер слышен лишь.
И веришь в свой счастливый жребий
Что никогда не замолчишь.
Публикация Рафаэля Соколовского.